Эльф из Преисподней (СИ) - "Lt Colonel"

— Там-там-там! Та…там такое! Такое!

— А ты, выходит, жива, — заключил я, прикидывая, не зашвырнуть ли Дженни в кусты. По всему выходило, что отодрать её от себя удастся лишь с изрядным клоком волос.

— Жива-жива! И я только что видела сероплащника! С ним были другие!

А вот это было серьёзнее.

— Веди, — приказал я, обуваясь, и Дженни взлетела, указывая направление. Попутно она рассказала, что совсем не виновата в переполохе и, хоть усердно следила всю ночь, ничего подозрительного тогда не заметила. А вот сейчас…

Главный корпус академии встретил нас тишиной. Хорошо смазанные петли входной двери не скрипнули.

Надо же, открыто. Очень неаккуратно — забыть запереть за собой. А если охрана подёргает за ручку?

В холле я махнул Дженни: уйди, не мешай. Она бы лишь отвлекала меня.

Вверх по витой лестнице, второй этаж, третий… И ни следа бравых вояк из безопасности. Не то мертвы, не то махнули на свои обязанности.

А впрочем, я поспешил с выводами.

На третьем этаже, возле ниши, которую образовывали две статуи сфинксов, стояли четыре человека. Всё как и говорила пикси.

Я приник к постаменту, на котором устроилась гигантская ваза. С этой точки открывался хороший вид на то, что происходило впереди.

А происходило с точки зрения смертного не так уж много. Два мужчины в форме охраны прислонились к стене. На первый взгляд, собрались вздремнуть. Но эти поникшие лица, эти безвольно брошенные руки — кто-то их обработал.

И гадать, кто виновник, долго не пришлось. По-хозяйски сунув руки в карманы, рядом с ними прохаживался Хайман. Всё ещё пустой эмоционально, внешне он демонстрировал нетерпение:

— Надо уходить. Светает, да и придурки скоро очнутся, а кусать их снова, чтобы не запомнили нас… — Его передёрнуло, — Человеческая кровь такая дрянь.

Сероплащник, замерший у сфинксов с воздетыми руками, не ответил. Он был занят, подчиняя пространство. Я видел, как перебирает нити реальности — не врождённое наитие бога, но и не грубое вмешательство демона.

— Сколько провозишься с поиском входа?

— Столько, сколько потребуется, — снизошёл до ответа сероплащник. Вру: снизошла. Женский голос, привыкший повелевать, сомнений не оставил.

Я прикинул шансы. Напасть сейчас? Но таинственная девушка владела силами, которые неподвластны простому смертному. Плюс к этому с ней был вампир, неизвестная величина в этом неравенстве.

Всё, чего я добьюсь, — привлеку внимание. Открыть вход в сокровищницу они не успели, а значит, мне туда хода нет.

Зачем беспокоить охрану академии, если я ничего от этого не выиграю?

Утвердившись в мысли, что нужно убираться, я начал отползать от постамента.

И Хайман заметил меня. Проклятый ублюдок!

— Тут кто-то есть! — бросил он. Сероплащница опустила руки:

— Убей его!

Я побежал. В мгновение ока добрался до лестницы и прыгнул вниз. Зацепился за перила — в кисти отдало. Прыгнул снова, с грохотом приземлился на полу, чудом не разбив паркет.

Тончайшим касанием воли я собрал влагу вокруг себя и соорудил полог. Теперь ни Хайман, ни охранники, если они попадутся по дороге, не смогут узнать меня по внешности.

Я рванул, петляя как заяц. Грохотало сердце, дыхание мгновенно сбилось. Пару раз я поскользнулся и едва не упал, но сохранил равновесие.

Добравшись до женского общежития, я помчался к тренировочным площадкам, а от них — к лабиринту из зарослей.

Мелькнула мысль принять бой, однако это лишило бы меня преимущества. Пока что я знал, что на стороне врагов Хайман. Он про меня не знал ничего. Если мы встретимся и ему удастся спастись, то викарь найдёт рычаги влияния, чтобы попортить мне крови.

Выдать их? Но тогда я сам должен буду искать вход. И к тому же у руководства академии возникнет резонный вопрос: почему я шлялся по ней в неурочный час?

Так я добежал до мужского комплекса. Телу мучительно хотелось согнуться, горящие лёгкие изнывали от недостатка воздуха, но я отбросил их жалобы.

Примерившись к сточной трубе, я обхватил её — и за спиной заговорили:

— Тоже хочешь добраться до артефакта, родич?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

До омерзения знакомый голос.

Хайман.

Глава 21

Хорошая новость состояла в том, что вампир не воспользовался преимуществом и не напал сзади. Плохая — его мотивации я не понимал.

Как он вообще меня выследил? Возможности Хаймана вызывали невольное уважение.

Я развернулся и постучал по зубам.

— Как видишь, зрение тебя подвело.

Викарий назвал меня родичем. Означало ли это, что он мог смотреть сквозь иллюзию кольца и принял меня за кровососа? Они с эльфами сильно смахивали друг на друга.

Хайман приподнял руку. Меж его пальцев голубоватой змейкой скользнула струйка воды, свернулась в крошечный шар — и испарилась.

Не нужно быть гением, чтобы распознать вмешательство воли в материю мироздания. Достаточно быть демоном.

Хотя в моём случае понятия ходили рука об руку.

— Карниван?

— Его… друг, Сазевул.

Ах, гончая. Но какова дерзость — друг! Карниван разбаловал своих лизоблюдов. А впрочем, ни одна ищейка не посмела бы ляпнуть нечто подобное, если бы поблизости отирался её хозяин. Значит, либо это ловкая засада и меня хотят ввести в заблуждение, либо мы одни.

Первый вариант маловероятен. Разумеется, я бы успел среагировать, почувствовав проявление воли, однако позиция у меня была проигрышная. А если бы Хайман-Сазевул набросился без использования трюков, мне бы пришлось ещё хуже.

— Занятное ты выбрал тело, — сказал я.

— У меня было… жёсткое прибытие. Выбора не оставалось. Но да, у вампиров много неприятных особенностей.

Ещё бы. Эмоции — наиболее близкая к материи Эфирия субстанция, порождённая смертными. Очутиться в тушке, которая эмоций не производит совсем, должно быть, неприятно.

— И что же, он совсем ничего не чувствует?

— Не уверен, что у вампиров вообще есть самосознание в привычном нам виде. Высокий интеллект, а вот сознание… Они копируют всё, что видят, не понимая предпосылок, формирующих поведенческие реакции. Едва ли Хайман сообразил, что его захватили. Но мы отклонились от темы, — заметил Сазевул, — Скоро начнут просыпаться ученики.

— Положим, я действительно заинтересован в содержимом сокровищницы. Делает ли это нас врагами?

Само собой. Когда демоны встречались на смертном плане, они крайне редко делили между собой игрушки без боя. Я, например, не мог припомнить ни одного случая.

— Врагами? Нет, конечно, нет, — улыбнулся Сазевул, и я понял, что он понимает ситуацию так же хорошо, как и я. Одному из нас предстояло развоплотиться: ловушка земного тела не оставляла шансов на иной исход.

— Более того, я надеюсь, что мы станем союзниками. Видишь ли, когда я подчинил Хаймана, мне открылись обрывки его… назовём это воспоминаниями, хоть это и грубое упрощение. Итак, викарий направлялся в академию, чтобы помочь выкрасть невероятно могущественный артефакт, принадлежащий Иешуа. Зачем девчонке понадобилась тряпка с кровью бога и каковы мотивы Хаймана способствовать ей в краже — этого я не знаю. Но, к счастью, она не задавала вопросов. По видимости, договорилась обо всём заранее.

— Кто она?

Ответ лежал на поверхности, но мне хотелось, чтобы Сазевул считал меня идиотом. И действительно — в его ухмылке появился презрительный изгиб.

— Княжна Ольга. Разве сложно догадаться?

— Апостол?

— Ты сам видел её возможности. И сегодня, и в классе истории. Вероятно, она аватар — не слишком выдающийся, но всё же опасный.

Теперь мотивация гончей лежала передо мной как на ладони.

— Чересчур опасный, чтобы напасть на неё в одиночку, когда она откроет сокровищницу?

— Определённый риск присутствует.

— Всегда можно поменять носителя, если разразится буря.

Внешне Сазевул ничем не выразил удивления, но крошечная заминка перед следующими его словами выдала гончую с головой: