Мой муж - маньяк? - Анна Малышева

— Нет, — сразу ответила она. — Ее мать собиралась забрать мальчика к себе. Но может, она сдала квартиру? Она такая противная баба…

— В таком случае он подружился с теми жильцами, которым она ее сдала, — твердо сказал Дима. — Потому что Игорь сейчас, в данную минуту, стоит на балконе Ириной квартиры.

Глава 9

Он сделал это машинально — открыл дверь, вышел на балкон и оперся на перила. Так он делал много раз, это был обычный жест — почти тик. Это случалось всякий раз, когда Ира начинала давить на него. Ему казалось, что, выйдя на балкон, он обезопасит себя от ее упреков и просьб, на людях она станет спокойнее. Но ничего подобного — она выходила вслед за ним и продолжала те же самые упреки шепотом.

Последняя такая сцена разыгралась вечером третьего мая. Он позвонил ей днем — парикмахерская не работала по случаю праздников. Ира велела ему приезжать немедленно. Он пытался уклониться — звонил только затем, чтобы узнать, как поживает Мишка.

— Плохо, — ответила она. — Ты должен приехать. Он испугался.

Из ее слов ему стало понятно, что с ребенком что-то случилось. Но когда он открыл дверь своими ключами (она сама сделала для него копии и настояла, чтобы он носил их с собой), оказалось, что его обманули. Мишка чувствовал себя хорошо. Он спал.

— Зачем врать? — спросил он тогда, пытаясь не встречаться с ней глазами. Что-то было такое в ее глазах, отчего он чувствовал себя неловко, отчего хотелось съежиться и пропасть из виду. Ира раздраженно пожала плечами. Она была тщательно причесана и подкрашена и одета не по-домашнему — короткое обтягивающее платье с глубоким вырезом на груди, туфли на шпильках, навязчивый сладкий запах духов.

— Ты разве не мог заехать к своему ребенку просто так? — спросила она, разворачиваясь и уходя на кухню. — Или при нашей Екатерине это невозможно?

— Перестань.

Он все еще стоял в прихожей, не решаясь ни пройти дальше, ни уйти прочь. Она прервала его колебания, позвала его на кухню и предложила выпить. Он отказался:

— Я же за рулем.

— Ты женат, в этом все дело! — сказала она, прищурила свои густо — накрашенные ресницы и залпом выпила все, что было в ее стакане. Пила она по-американски: и водку, и джин, и виски разбавляла содовой водой, но зато опрокидывала таких коктейлей штук по пять подряд. Пьянела сразу и при этом вела себя ужасно. Он уже предчувствовал, чем кончится этот злополучный вечер. Немало было у него таких вечеров в квартире Иры. Но уйти было нельзя. Он ее боялся — с некоторых пор ему стало казаться, что она способна на многое. Поэтому он присел за стол и стал смотреть на стенные часы, висевшие над плитой. Стрелка показывала половину девятого.

— Что ты соврал ей на этот раз? — поинтересовалась Ира, делая себе новый коктейль. — Опять поехал за мясом? Или что-нибудь новенькое?

— Ее не было дома, — коротко ответил он.

Ира расхохоталась:

— Понятное дело, ее опять не было! Идиот! Разве тебе до сих пор не ясно, что она уйдет от тебя?! Она же сейчас трахается с Димкой!

— И ты решила напомнить мне! — Он качал головой, глядя на нее. — Ира, я прошу тебя, не надо снова об этом. Сколько можно?

— И я тоже говорю — сколько можно! — Она опрокинула в рот едва составленный коктейль. Судя по ее лицу, он получился слишком крепким. Она поморщилась и вздохнула: — Сколько можно терпеть ее гулянки?! Ты же себя позоришь!

— Это мое дело.

— И мое тоже! В конце концов… — Она указала пальцем в сторону комнаты: — Я твоя настоящая жена! Уже четыре года! И у тебя ребенок — от меня, а не от нее! Эта шлюха даже не удосужилась родить тебе ребенка!

— Замолчи! — Он встал. — Если ты будешь ее оскорблять, я сейчас же уеду!

Это его выступление отнюдь не сбавило воинственности Иры. Она вся ощетинилась:

— Ах вот оно что… Мы все еще любим ее… Мы все еще думаем, что она нагуляется и станет образцовой женой! Да она за все это время даже не проверила, вылечился ты или нет! Разве не так?!

Он молчал. Зато она распалялась все больше:

— Если ты так любишь ее — так трахал бы на здоровье! Уж я-то знаю, сколько длилась твоя болезнь! Сперва всего месяц — это для всех нас — для нее и для меня! Заболел, бедненький, только потому, что хотел быть лучше всех, хотел быть порядочным! Тебе казалось непорядочным трахаться с двумя бабами сразу! А потом ты стал импотентом только для нее! И что же?! Она смирилась с этим! Если бы на самом деле болел, и я была бы твоей женой, я сама ходила бы к врачам, сама следила бы за твоим лечением! А если бы это длилось столько, сколько твоя комедия, — сразу заподозрила бы что-то! Да ей же наплевать на тебя!

Он молчал и почти не слушал ее. Вся эта история висела на нем тяжким грузом, и сбросить он его не мог — не мог, потому что сам взвалил на себя все это. Как такое случилось? Вот вопрос, который он задавал себе все эти годы. Случайность, странная случайность. И во что она выльется — ему тогда даже и не снилось. Четыре года назад — тут Ира не обсчиталась — ему надо было постричься. Всего-навсего постричься. Парикмахерская рядом с их домом, где обычно он стригся, закрылась на длительный ремонт. Кате надоело смотреть на его отросшие волосы, и она позвонила своей подруге, Ире Ардашевой. Звонила она при нем, и он помнил каждое ее слово. Впрочем, она не говорила ничего особенного:

«Ирочка, возьми моего супруга в обработку, пожалуйста… Мы отдельно… Что? Да ну тебя, всегда тебе не надо! Возьмешь с него, ладно? Ну, с меня еще ничего, раз ты так уперлась, но он-то тебе кто? Друг, подруга? Постриги, ладно?» Она повесила трубку и сказала, что Ира — святая душа, альтруистка, стрижет как богиня и при этом не берет лишнего. «Это удовольствие обойдется тебе в стандартную цену, — объяснила она ему. — Хорошо, что есть на свете друзья!» Денег тогда им все еще не хватало — она работала за двоих, и он сгорал со стыда, что не может ее кормить, как было раньше, когда она училась. Они давно залезли в долги. Димы на ее горизонте тогда еще не было.

Он пошел в ту парикмахерскую, которую указала ему жена. Иру он помнил — она бывала у них в гостях. Правда, тогда он не обращал на нее особого внимания. Так, симпатичная женщина, всегда причесанная, накрашенная — словом, достаточно привлекательная для любого мужчины. Но что-то не срабатывало, и, возможно, в этом было повинно присутствие жены. Теперь же он увидел ее другими глазами. На Ире был голубой полупрозрачный халатик — под ним виднелось щегольское белье. День был очень жаркий, и такая вольность не казалась чрезмерной. И все же он сказал себе, что дамочка ой-ой-ой, не из робких. Ира стригла его неторопливо, расспрашивала про Катю, интересовалась его работой (бывшей, новой у него еще не было). Он рассказывал ей, в какую ситуацию попал, она сочувствовала, качала головой, и он, глядя в зеркало, видел в ее глазах несомненный интерес к себе и к своим делам. Надо сказать, забытое удовольствие — Катя, отчаявшись в его способностях зарабатывать, давно уже не смотрела на него так. Он не обвинял ее — ей приходилось нелегко, и все же… Ира смотрела совсем по-другому. Она улыбалась, кокетничала, и даже несколько раз прижалась к его спине своей высокой грудью, крепко обтянутой белым кружевным лифчиком. Он почувствовал горячее возбуждение, но все еще не верил в такую удачу. Ему казалось невероятным, чтобы женщина, едва знавшая его, вела себя так раскованно и зазывающе. «Может быть, она со всеми такая», — подумал он и тут же прогнал эту мысль — думать так не хотелось, хотелось представить себе, что все эти взгляды, улыбки и прикосновения — только для него. И ее руки — действительно необычайной красоты и ухоженности. На ее руки он обратил внимание первым делом. Сейчас они быстро касались его головы, шеи, летали над ним, как две бабочки, и он млел, расслаблялся все больше. «Ну и что, что она себя так ведет… Нормальная женщина, а я — нормальный мужчина…»

И все же эта встреча не имела бы никаких последствий, если бы она не заговорила о деле. Говорила она серьезно, сразу утратив свою кокетливую легкомысленность. «Есть возможность заняться мясом, — сказала она, глядя на него в зеркало. — Неплохой заработок, если взяться как надо. Мой знакомый может тебе помочь. Машина у тебя есть?» Машина была, и она оживилась еще больше: «Тогда полдела сделано! Главное — собственный транспорт, иначе можно разориться на тачках. Я поговорю с кем надо, и ты будешь зарабатывать получше, чем многие другие…»

Она поговорила с кем надо, и вскоре Игорь приехал к ней домой. Он, по рассказам Кати, знал, что Ира не замужем, и ее квартира говорила о том, что мужчина тут не живет. Это была чисто женская квартира, такая же кокетливая, как ее хозяйка. Домашний халатик Иры был еще более вызывающим, чем рабочий, — так, чистая фикция, почти совершенно прозрачная ткань, смелый покрой. Игорь сидел на кухне, пил коктейль и наслаждался взглядами Иры — а они ласкали, притягивали, заставляли чувствовать себя мужчиной. Она говорила о деле, рассказывала, что ему надо будет делать, куда ездить, и при этом улыбалась так, что ему становилась даже неудобно. Странным ему показалось только одно: Ира настойчиво просила его ничего не рассказывать жене, особенно о том, кто дал ему такую возможность заработать. «Когда раскрутишься и станешь делать деньги, скажи ей, что помогли знакомые, — говорила она. — Но про меня — ни слова!» — «Почему?» — спросил он, не сводя с нее глаз. Она усмехнулась несколько горько: «Жены обычно ревнивы». Он покачал головой: «Ну, Катя не будет меня ревновать». — «Почему?» — спросила на этот раз она, и в ее глазах он прочел живейшее любопытство. «Да потому, что она никогда этим не грешила, — пояснил он. — По-моему, она вообще не способна к ревности». — «Ты, наверное, никогда не давал повода ревновать?»