Его сбежавшая невеста - Любовь Попова

раза в раз. – Мы чужие люди.

И все бы ничего, я почти забыла о том, что он сказал, остервенело обжаривая блины с двух сторон, а затем их поедая, только вот, выйдя после завтрака с рюкзаком за плечами и зачем-то в юбке, я обнаружила Луку.

На мотоцикле.

— Вы купили отель, но не можете позволить себе машину, — почти бьюсь в истерике внутри себя, но руки уже дрожат. И дело не в том, что я боюсь. Наоборот, прокатиться с Харитоном на мотоцикле мечта всей моей жизни. Прижиматься как можно крепче. Но сейчас это лишнее. «Нельзя» горит в голове неоновой лампочкой.

— Этот байк гораздо дороже машины, а главное практичнее, когда ездишь по узким улочкам. Садитесь, путь неблизкий.

— Я забыла предупредить Драгана, – последний шанс убежать и сказать, что заболела. Все, что угодно, только чтобы не держаться за него. Не трогать чертовы рубики.

— Я уже сказал. Они с Николя в комнате. Играют в доту.

— А что такое «дота»?

— Мила? — усмехается Лука, как никогда сейчас похожий на моего Харитона. Он смотрит на мои ноги, и я жалею, что надела юбку. Зачем я надела юбку? — Вы боитесь?

О да…

— Нет, конечно. Быстрее начнем, быстрее закончим, — подхожу к зверю, что начинает рычать, пугая меня выхлопом. Аккуратно перекидываю ноги, безуспешно пытаясь натянуть юбку.

— Не люблю спешки, — берет он меня за руки и силой заставляет себя обнять, прижаться как можно крепче. Замереть и вдыхать запах. Знакомый и незнакомый одновременно.

Глава 29. Ева

Я никогда не ездила на мотоцикле. Лишь грустным взглядом провожала тех, кому посчастливилось оседлать железного коня. И вот сегодня я одна из них. Сегодня между моих ног не только двести лошадиных сил, в моих руках мужчина, о котором я мечтала всю свою жизнь. И пусть сегодня это только его копия. Но сейчас, пока ветер растрепывает мой наскоро сделанный пучок, а тело плотно прижато к совершенному созданию природы, я забываю об этом.

Забываю обо всем, просто легонько прощупывая кубики на прессе, просто касаясь щекой твердой широкой спины, просто наслаждаясь ревом зверя. Мы летим сквозь город, сворачивая в узкие улочки и лавируя между машинами на широких перекрестках.

Мне бы нужно спросить, как долго нам еще ехать, но я не могу и слова произнести. Конечно, потому что очень громко, а может, потому что мне не хочется. Впервые мне не хочется думать о том, что нужно мне или сыну. Сейчас он в полной безопасности и я могу отключить режим матери и включить режим женщины.

Обычной, нуждающейся в ласке женщины. Пусть даже это и будет происходить только до того момента, как мотоцикл затормозит. Пока я снова не открою глаза и не увижу светлые волосы, пока я снова не пойму. Что слишком тесно прижимаюсь к чужому мужу. Мужу, который вчера ласкал в душе чужую женщину.

Черт.

Ну зачем, зачем я это вспомнила. Зачем в голове появился образ чужих женских рук, ласкающих те же самые кубики.

Я тут же перестаю их щупать, держа пальцами лишь бока. Вскоре мотоцикл останавливается, и Харитон помогает мне слезть, придерживая, потому что земли под ногами не чувствую. Лишь гудение во всем теле.

— Как после секса, да? – слышу в ухо вопрос и словно ощущаю рядом прежнего Харитона. Но стоит заглянуть в голубые глаза, как я возвращаюсь в реальность. Туда, где Харитона в моей жизнь больше не существует. Может быть, пора с этим смириться.

— Наверное, — отхожу, уже тверже стоя на ногах, и иду вперед к ресторану, вывеска которого затмевает все рекламные баннеры.

— Нам же сюда?

— Не совсем, — тянет он меня за локоть в сторону, в небольшое кафе, где почти нет народа. Я хочу сесть в центре, но Лука тянет меня в угол, где почти нет света. Зато очень уютно горят свечи. Это все могло бы быть свиданием, если бы я не знала, что все это исключительно по работе. Но как же приятно снова на миг себя обмануть и подумать, что это Харитон пригласил меня. Что это он случайно задевает мою коленку своей и даже вида не подает, уткнувшись в меню.

— Значит, — прокашливаюсь, — этот повар работает здесь.

— Да. Он здесь су-шеф. Знаете, кто это такой?

— Больше оскорбить вы меня не могли. Я тоже работала в ресторане.

— Вот как? А где?

— В… России. Да, в России.

— Могли бы просто сказать, что это не мое дело, — усмехнулся он и повернул ко мне меню. — Вот этот паштет у него особенно хорош.

— Какой, – не вижу паштета, но Лука просто берет мою руку в свою и показывает. По телу тут же бегут мурашки, и я мягко высвобождаю руку. – Не стоит так делать.

— Как?

— Хватать меня за руку, касаться моих колен. Пусть даже случайно, и на мотоцикле нам лучше не ездить.

— У вас какие-то предрассудки на этот счет?

— Нет, просто не думаю, что вашей жене бы это понравилось. Мне бы не понравилось точно, что вы держите чужую жену за руки и катаете ее на мотоцикле.

— Вы такая ревнивая?

— Причем тут я?

— Я просто спросил, расслабьтесь. Нас здесь все равно никто не видит, Мила.

Так, не надо так смотреть и понижать голос до сексуального шепота.

— Так, где этот ваш повар. Мы же сюда не есть приехали.

- Вообще-то как раз поесть. Я бы хотел, чтобы вы попробовали его паштет и решили, подходит ли он вам.

— Почему именно паштет? Никто не любит паштет.

— Вот именно. Если повар готовит нелюбимое всеми блюдо так, что пальчики оближешь, то его надо брать.

— Хм, возможно вы и правы. Ну тогда, — я зову официанта. – Добрый день. Можно ваш паштет. Фирменный который.

— Да, конечно. А вам.

— Мне тоже самое. Мне домашнего лимонада. А даме вина принесите, белого.

— Не нужно. Я не большой любитель выпивки.

— Мила. Вы так напряжены, что мне кажется еще немного и вас порвет.

Он не далек от истины.

— Нет, я все равно откажусь, — говорю официанту и он собирается уйти, но Лука тормозит его, дернув за фартук.

— Если выпьете со мной, расскажу вам историю капитана