Дао воина - Сергей Самаров

Порошин показался Басаргину не то, чтобы слишком умным, но сообразительным человеком, умеющим приспосабливаться к любым ситуациям. Такие люди, как правило, не разделяют обстоятельства на плохие и хорошие, они в любых умеют себя чувствовать так, как им хочется. Одним словом, самостоятельный человек, с решительным взглядом.

– Я уже знаю практически все, о чем вы беседовали в «Альфе», – сказал Александр Игоревич, как только гость уселся, и Тобако принес на всех троих чай, – если вы, конечно, не вели отдельный разговор с условием, что он не будет фигурировать в протоколе.

– Перед тем как подписать, я протокол прочитал… За исключением несущественных мелочей, они записали все, хотя и не моими словами.

Порошин держался все же чуть-чуть скованно, говорил сдержанно, но это, должно быть, решил Басаргин, естественное и временное явление. После стольких неприятностей попасть еще и на допросы сначала в «Альфу», а потом в Интерпол. Для обычного человека это слишком много.

– Рассказ о ваших злоключениях может, конечно, быть в какой-то степени и доказательным материалом… Хотя нынешние суды, особенно международные, найдут доказательства притянутыми.

– Весь допрос сняли на видеокамеру… Кому следует, пусть показывают…

– Это естественно. Сейчас все важные допросы снимают на камеру. Но все рассказанное вами – это косвенный доказательный материал. Нет четко прослеживаемой связи между событиями в чеченском селе и лагерем, из которого вы бежали. А хотелось бы большего… Но в «Альфе» не располагают тем, чем располагаем мы… То есть они распечатали фотографии, сделанные в том злополучном чеченском селе. Но получили они эти изображения из Интернета, и с очень низким качеством. Потому, возможно, и не показали вам фотографии…

– Они показали… Но там мелко и мутно… Какие-то квадратики… Как они называются?..

– Пикселы.

– Вот-вот… Пикселы… Ничего не разобрать…

– Правильно… Так и должно было быть… В протоколе этого, кстати, нет. А это, между прочим, важный момент. Видимо, нечего было сказать, потому и нет в протоколе.

– Видимо…

– А нам, надеюсь, сказать будет что, хотя мы протоколы и не ведем. У нас есть фотографии более качественные, и потому я попрошу вас внимательно просмотреть их. Андрей Вадимович, выведи, пожалуйста, на большой монитор фотографии из дела…

Тобако уже занял место Доктора Смерть в кресле перед компьютером, зная, что если Доктора нет, то замещать его придется именно ему. И быстро отыскал в текущем рабочем каталоге нужную папку. Пощелкал мышью, открывая файлы с изображением.

– Ближе пододвигайтесь… Посмотрим…

Эти фотографии, присланные из Лиона, качеством значительно превосходили те, что были выставлены в интернетовских сайтах. Профессиональные хакеры Интерпола без труда смогли скачать их из не имеющих систем защиты компьютеров редакций изданий, что снимки опубликовали. И не привлекли к вопросу излишнего внимания, не посылая официальный запрос, что тоже очень важно.

– И в это дело меня хотели втянуть… – не вопросительно, а скорее возмущенно и жестко сказал Порошин, рассматривая первый снимок. – Можно сказать, что я легко отделался…

– Смотрите на задний план. Там часто появляются люди в форме. Сможете ли кого-то из них узнать? Есть там те, кто был вместе с вами в подготовительном лагере в Грузии?

Порошин отодвинулся от монитора чуть дальше, чтобы лучше видеть.

– Зрение уже подводит? – поинтересовался Тобако.

– Очки у кого-нибудь есть? «Плюс полтора»…

Тобако достал из «барсетки» очечник и протянул свои очки.

– «Плюс один семьдесят пять»…

Слава примерил.

– Нормально. Видно даже лучше, чем в моих. Но глаза сразу устают… Здесь никого нет… Давайте дальше… Стоп… Есть… Этот из наших… Точно… И второй… Жалко, что со спины… Но этот, кажется, тоже…

– Имена!

– Первого только в лицо знаю… Мы как-то с ним не общались. Замкнутый парень. Второго, что со спины, Юрком зовут… Этот разговорчивый…

– Фамилия?

– Фамилию не знаю. Он на два года раньше меня служил… В кабульской роте… С восьмидесятого… Через год после «дембеля» его «закрыли». Восемь лет. Убийство в состоянии аффекта… Вообще парень… Как бы это выразить… Психопат… По-моему, он даже лечился… В «психушке»… Да, точно… Лечился… Помню, рассказывал… Даже не рассказывал, а хвастался… Чуть что натворит, ложится в больницу… Менты после этого от него отвязываются…

– Откуда он сам?

– Екатеринбургский…

– Уже легче… Наколка есть, вычислим, – кивнул Тобако. – Если ГРУ не имеет возможности следить за всеми солдатами срочной службы, проходившими у них службу, то есть архивы МВД, в которых такая биография должна быть отражена обязательно. Вычислим… Давайте другие снимки посмотрим.

На третьем и четвертых снимках людей в камуфляже вообще не было, и Тобако только для наглядности мельком показал их. Но на пятом снимке остановился.

– Здесь я вас попрошу быть более внимательным. Вот этот человек… Знаете его?

– Нет. При мне такого не было. Но, когда я «в бега ударился», еще половины состава не набралось… Потом, должно быть, подъехал. Кто это?

– Этот человек очень похож на командира отдельного отряда специального назначения «Боевой дракон» подполковника Клишина. Но это не Клишин. Его опознали другие люди. Это Александр Саблин, по кличке Эсэсовец. Или просто Саня Эсэс…

– Слышал разговор. Мельком слышал… Говорили, что скоро приедет… Парень крутой…

– Да, он бежал из-под стражи из здания суда…

– Вот-вот… Как раз это и рассказывали… Одного конвоира положил «на глушняк», второго ножом пропорол. И умудрился наручники с себя незаметно снять. «Рембо», одним словом…

– Нет, там без жертв обошлось, – возразил Басаргин. – Одного конвоира поцарапал. Нож по ребрам прошел. Только кожу распорол. Второго по голове стукнул рукояткой ножа. Тоже только кожу ссадил. Сейчас оба конвоира под следствием. Они подозреваются в пособничестве в организации побега. И наручники, скорее всего, они с него сами сняли. На ключе от наручников не оказалось отпечатков пальцев Саблина. На этом и прокололись…

– Нет… Я точно помню… Нам так и рассказывали, что одного «на глушняк».

– Рассказывать можно все, что угодно, – улыбнулся Тобако. – Так и создаются легенды. Про Басаева тоже говорят, что у него «черный пояс» по карате. Однако он карате занимался всего-то пару месяцев… А что касается Саблина, то это, я думаю, просто усиленный вариант вербовки. Чтобы парень думал, будто ему уже деваться некуда после таких дел… И чтобы не сбежал, как ты сбежал… Это все классика жанра, причем классика, ставшая уже штампом. Дают телефон… Вот, звони в госпиталь, сам проверяй. А по этому номеру сидит у себя дома специально подсаженная девица, которая исполняет свою роль за минимальную оплату… И все… Нет бы парню номер запомнить и после этого позвонить еще раз… Для проверки… Но обычно бывает так, что сообщение по голове бьет посильнее доброго кулака. И этим моментом растерянности вербовщики умело пользуются…

– Ладно, смотрим другие снимки… – поторопил Басаргин.

Снимок следовал за снимком. Порошин внимательно разглядывал каждого человека, одетого в камуфляж. И опознал еще троих, кто входил в состав первой группы, проходившей формирование в чеченском лагере среди грузинских гор. Одного он помнил по имени и фамилии, двоих просто по именам.

* * *

– В принципе материала уже достаточно, чтобы оправдать и «Боевой дракон», и весь спецназ ГРУ… – сказал Тобако, вернувшись из коридора, где закрывал дверь за Славой Порошиным, за который пришла машина, чтобы допрос по полной программе повторился еще и в ГРУ. Заодно с машиной Басаргин передал компакт-диск с фотографиями, добытыми конторой в Лионе. Вполне вероятно предположить, что кто-то сумеет опознать некоторых участников трагедии в чеченском селе. По крайней мере, Мочилов пообещал срочно собрать подвернувшихся под руку офицеров, из тех, что воевали в Афгане.

– А разве мы ставим себе именно такую задачу? – удивился Басаргин. – Мне кажется, что кресло Доктора Смерть, как и исполнение его обязанностей компьютерщика, действуют на тебя строго определенным образом… Ты начинаешь мыслить, как сам Доктор… А я вижу нашу задачу значительно шире…

– Широту твоих мыслей сейчас кто-то постарается подпитать… – усмехнулся Тобако, усевшись за компьютер. – Новая шифровка из Лиона…

– Запускай в работу… Посмотрим, что это за подпитка…

Андрей запустил текст в программу «Дешифратор».

– Ты, может быть, поделишься мыслями о происходящем?

– Обязательно поделюсь… Но мои мысли пока только формируются… Как только процесс формирования завершится, я сразу стану болтливым… Обещаю… А пока подготовь текст телеграммы для генерала Астахова. Он просил сразу сообщать ему все новости. После показаний Порошина можно смело снимать обвинения с подполковника Клишина и с лейтенанта Проклова. Думаю, новость сэкономит немало генеральского времени.