Узкие врата - Антон Дубинин

Ниже шли фотографии — с того самого скандального заседания в Зале Консистории: невнятная серая фигура (в оригинале, должно быть, красная), с воздетой рукой — то ли грозит пальцем, то ли указывает… Еще фотография для розыска — по такой картинке с дурной ретушью можно было бы задержать кого угодно, хоть Фила с Аланом: безбородое лицо, вместо глаз — темные пятна, на голове — кардинальская плоская шапочка… Странно, он на фотографии как будто не старше нас, этот Ксаверий, мелькнула у Алана мысль — или это просто фотография плохая, да по ней еще и расплылось пятно от селедки…

— Вот бы нам кого найти вместо Примаса, — тыча пальцем в лоб заретушированному Стефану, высказался Фил. — Раз уж он оттуда утек, у него и связей небось полно… А главное, если он враг Папы, он эту инквизицию проклятую ненавидит только так.

— Думаешь, у него есть какая-то… организация? — осторожненько спросил Алан, стараясь не показаться дураком. Фил взглянул на него, как на грудного младенца, выплюнувшего соску и решившего сказать что-то умное.

— А ты как думаешь? Если его до сих пор не поймали, то есть, конечно. И боевики, наверное, те еще, вон, даже покушение устроили… Я бы, признаться, к нему продался с потрохами, если бы можно было так Рика вытащить.

— Да только он, наверное, где-нибудь за границей, — еще раз попробовал умничать Ал и получил новый жалостливый взгляд.

— За границей Романии, это точно. А в Республике он вполне может прятаться, в глуши где-нибудь, а то и в столице — тем более он же здешний уроженец… Да только фига с два мы его найдем, если даже инквизиция не может, — подытожил он внезапно, сминая утопическую идею, как газетный лист. — Так что никто нам не поможет, кроме нас самих. Да, может, от Примаса Эсмеральда толк будет.

— А может, и не будет, — вмешался в разговор старенький смотритель, и Алан, почти забывший, что этот дедушка тут, в двух шагах, и все прекрасно слышит, вздрогнул от неожиданности. — Я, конечно, не все понимаю, парни, о чем вы толкуете… Но одно могу точно сказать: инквизиция — это сам Папа и есть. Рука Святого Престола, вот что это такое. Ни один кардинал в своем уме против Престола не попрет, хоть Примас Республики, хоть кто… Особенно теперь, когда Папа у нас… Сильный у нас теперь Папа. Так и называется — Папа Сильной Руки. Смотрите, за полгода сколько дел успел наворотить! Один вон против него попер, — старичок махнул рукой в сторону газеты, — и чем кончил-то? А? Вот то-то и оно… Хотя чума его знает, чем он кончил. Может, и не кончил еще ничем. В газетах о нем больше не пишут.

Двое пилигримов, не сговариваясь, уставились на дядьку Себастьяна во все глаза. А тот как ни в чем не бывало посасывал чай, с усами в прилипшей заварке, а свободной рукой уминал табак в кривой обгрызенной трубке. Меньше всего на свете от этого старикана ожидалось, чтобы он разбирался в политической ситуации. Он, чьего интеллекта, казалось, едва-едва хватает на то, чтобы заваривать чай вместо табака.

— Не пишут? — глупо переспросил Алан, хлопая ресницами. Дядька Себастьян поднял от чашки острый, табачного цвета взгляд (карие глаза, окситанские, и нос тоже окситанский — большой, чуть с горбинкой…)

— Эх, ребята, ребята. Думаете, дядька Себастьян — старый дурак? Сидит тут в своей будке, сам с собой в карты играет… Ну, не профессор я, это точно. А просто на безделье газеты читаю, смотрю себе, что в мире происходит… Вот про кардинала, например, могу вам рассказать. Я за этой историей с самого начала слежу. Следил бы и до конца, да нету у нее конца-то… Или хотите лучше про окситанский парламент послушать? У них недавно раскол случился по фракциям…

— Нет, про кардинала, — хором, как послушные детишки, отозвались Фил и Алан, синхронным движение придвигая стулья поближе. Дедок еще посверлил их смеющимся взглядом, но спрашивать ни о чем не стал, только снова включил чайник и полез руками, кряхтя, в одну из газетных стопок.

— Вот, смотрите, ход конклава. Вы по-романски-то понимаете? Нет? Эх, и чему вас учат в университетах… Тогда вот тут читайте, это англская газета из Рима — учреждаются полномочия инквизиционного суда. Функции переданы ордену святого Эмерика… Смотрите сами, кто им указ, а кто — нет… Хоть по-англски-то прочтете?..

Металлический чайник — наверное, ужасно старый — начал уже бормотать, собираясь кипеть в очередной раз. Вечереющее солнце опустилось так низко над пологими холмами, что пламенное лицо его смотрело прямо в окно. Прямо в лица двум юношам, склонившимся над газетой. Алан, в отличие от Фила бегло читавший по-англски, негромко переводил товарищу церемонный текст полугодовой давности. Текст, в котором уклончиво сообщалось, что Рика не спасти, что на восток ехать бесполезно, что надежды на Примаса или любого другого защитника нет, потому что инквизиция может все.

Глава 9. Рик

…Инквизиция может все.

Я пропал. Они сломают меня, что же мне делать, я пропал.

Рик ткнулся головой в колени и заплакал. Он не знал, сколько времени прошло тут, в темноте, он уже даже не очень хорошо знал, как его зовут и за что он должен так позорно страдать. За веру? А что это за вера? Или, может, за друзей?..

— За что? — повторил он в темноте, но вопрос, на который никто никогда не ответит, упал на землю и там сдох где-то в темноте.

Штука-то в том, что никого на свете не было. Человек может любить других, только пока он хоть как-нибудь любит себя. А Ричарду Эриху хватило темноты, чтобы захотелось не существовать.

Надо покончить с собой, тупо подумал Рик, отрывая голову от мокрых колен. Надо покончить с собой, иначе потом они вернутся и сделают со мной все, что захотят. Собственное тело было ему отвратительно — липкое, дрожащее и влажное, почти не повинующееся. Отросшая щетина на подбородке колола ладони, когда он вытирал мягкое и мокрое лицо. Как кончают с собой в темноте? Повеситься невозможно. Перестать дышать?.. Нет, не выйдет. Надо вскрыть вены, Рик. Тогда со всем этим будет покончено.

Он неуверенно прихватил зубами кожу на запястье, сжал челюсти — но укусить по-настоящему сильно не смог. Плоть показалась омерзительной на вкус, тугая масса, а если прогрызть — сама мысль о липкой жидкости под толстой мягкой кожурой вызвала позыв тошноты. Кровь. Раньше считалось, что в крови содержится душа… Поэтому всякие вурдалаки за ней охотятся, поэтому люди братаются именно кровью… По странной ассоциации пришла мысль о знаке — у него нижний край острый, тот, который лезвие меча… Рик вытянул его за цепочку, принялся возиться с замком. В темноте проклятая защелочка не слушалась, он дернул посильней, кажется, порвав какое-то звено. Порванная цепочка, щекоча, стремительно скользнула по шее, ее холодный хвостик вырвался из рук… Вскрикнув — в темноте этот хриплый выдох показался самым настоящим криком — Рик попробовал ухватить падающее, но в ладонь ему металлической горкой легла только пустая цепь. Знак укатился во тьму, меч и крест, меч и крест.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});