Рейтинговые книги
Читем онлайн Книга воспоминаний - Великий Князь Александр Михайлович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 66

– Но, господа, господа, – просил издатель – вы ведь не можете отрицать гения Розанова?

– Мы не интересуемся тем, гений ли он или же нет, – ответила делегация. – Розанов – реакционер, и мы не можем с ним работать в одной и той же газете!

В очаровательной пьесе, которая называлась Революция и Интеллигенция и была написана сейчас же после прихода большевиков к власти, Розанов описывает положение российских либералов следующим образом:

«Насладившись в полной мере великолепным зрелищем революции, наша интеллигенция приготовилась надеть свои мехом подбитые шубы и возвратиться обратно в свои уютные хоромы, но шубы оказались украденными, а хоромы были сожжены.»

Глава XIII. Гроза надвигается…

1.

Провидению было угодно, чтобы события мой личной жизни, в течение двадцатитрехлетнего царствования Императора Николая II, находились в тесной связи с трагическими датами русской истории.

Вначале я мирился с событиями и старался создать мой семейный очаг на фоне хаоса. Этим я обязан был моей жене, так как мною руководила любовь к ней.

Наш медовый месяц был прерван смертью ее отца, и мы возвратились в Петербург, желая помочь Никки и Аликс в их первых шагах. Едва ли можно было бы найти две другие пары молодоженов, которые были более близки друг к другу, чем мы четверо. Вначале мы занимали смежные апартаменты в Аничковом дворце, так как хотели быть ближе к вдовствующей Императрице Марии. Потом мы все переехали в Зимний Дворец, который подавлял своими размерами, с громадными, неуютными спальными. Весной мы жили в Гатчине, летом в Петергофе. Осенью ездили в Аббас-Туман, чтобы навестить Жоржа, и в Крым, где наше и Ай-Тодор примыкало к Ливадийcкому дворцу. Мы были таким образом всегда вместе, никогда не утомляясь ни друг другом, ни нашей дружбой.

Когда в 1895 году родилась моя дочь. Ирина, Никки и Аликс делили со мною мою радость и проводили часами время у постели Ксении, восхищаясь красотой будущей княгини Юсуповой.

Вполне понятно, что Александра Федоровна, прибыв в Россию недавно, стремилась проводить время в обществе людей, которым она всецело доверяла и которых понимала. Это способствовало тому, что наша дружба достигла редкой в отношениях между родственниками сердечности. После обеда мы долго еще оставались вместе, просматривая представленные Государю его министрами доклады. Горя желанием принести пользу престолу, я преувеличивал в то время значение постройки большого русского военного флота. Десять лет проведенных на службе во флоте, открыли мне глаза на многие недостатки нашей морской обороны. Я мог похвастаться большими познаниями в моей специальности и мог представить Государю все необходимые данные.

Он решил, что я должен составить краткую записку, которую надо было отпечатать в количестве ста экземпляров и раздать высшим морским начальникам. Это был, так сказать, заговор между мною и Никки против морского министра адмирала Чихачева и генерал-адмирала Великого Князя Алексея Александровича. До тех пор, пока мои действия соответствовали намерениям Государя, я был готов принять все неудовольствие заинтересованных лиц на себя. Государыня принимала в осуществлении нашего заговора самое деятельное участие. Я помню, как она тихо спросила меня во время короткого завтрака в апреле 1896 года: Вы отправили записку адмиралам.

– Да, сегодня утром, прошептал я в ответ, нагнувшись, чтобы поцеловать ее руку. Наши соседи за столом навострили уши и выглядели весьма заинтересованными. На следующее утро Аликс позвала меня к себе, чтобы сообщить, что дядя Алексей и Чихачев угрожали подать Государю прошение об отставке, если я «не принесу официальных извинений». Я пошел прямо к Государю.

– Я надеюсь, что ты помнишь, что я написал эту записку с твоего разрешения и благословением?

– Конечно, конечно, – вздохнул Никки.– Но разве ты не видишь, Сандро, что в том, что говорит дядя Алексей, есть большая доля правды? Не могу же я позволить моему зятю подрывать дисциплину во флоте!

Я был ошеломлен.

– Ради Бога, Никки! Разве не тебе первому я прочел эту записку в еще необработанном виде?

– Конечно, конечно. Но я обязан заботиться о мире в нашей семье, Сандро. Будь благоразумен и согласись с предложением дяди Алексея.

– Что ж он предлагает?

– Он предлагает назначить тебя командиром броненосца Император Николай I, который плавает в китайских водах.

– Понимаю. Значит я должен отправиться в изгнание за то, что я исполнил твои приказания?

Его лицо передернулось.

– Это просто вопрос поддержания дисциплины.

– А если я не приму этого назначения?

– Тогда я, право, не знаю, что мы будем делать. Я полагаю, что дядя Алексей будет настаивать, чтобы тебя исключили из флота.

– Благодарю тебя, Никки, – сказал я: – молю Бога, чтобы Он помог мне удержать власть над собой. Я предпочитаю принять твое второе предложение.

Он сразу весь прояснился и обнял меня.

– Я знаю, Сандро, что ты будешь благоразумен. Оставь на некоторое время в покое дядю Алешу, а потом через год или два мы посмотрим, что можно будет предпринять для твоего полного удовлетворения. Подумай только, как счастлива будет Ксения, когда узнает, что теперь ты будешь нераздельно с нею.

Ксения была действительно счастлива. Из-за нежелания Никки принять в Петергофской битве мою сторону, мы провели с моей женой самые счастливые годы нашей супружеской жизни. Дети рождались один за другим. Мой сын Андрей – старший из шести мальчиков – родился в январе 1897 года, рождение остальных следовало в промежутке времени между 1899 и 1906 годами. Я никогда не симпатизировал отцам, терявшим в день рождения детей голову.

Сам я неизменно оставался при Ксении пока все не было благополучно окончено. Чтобы облегчить ей родовые муки придворный доктор давал ей обычно небольшую дозу хлороформа. Это заставляло ее смеяться и говорить разные забавные вещи, так что наши дети рождались в атмосфере радости. Каждый раз, при рождении ребенка, я считал своим долгом следовать старинному русскому обычаю. Он заключался в том, что при первом крике ребенка, отец должен зажечь две свечи, которые он и его жена держали во время обряда венчания, а потом он должен завернуть новорожденного в ту рубашку, которую он надевал предыдущей ночью. Это, быть может глупое суеверие, но мне казалось, что это придавало больше уверенности Ксении.

Увеличение моего семейства сопровождалось расширением Ай-Тодорского имения. Я испытывал громадное наслаждение, сажая новые деревья, работая на виноградниках и наблюдая за продажей моих фруктов, вин и цветов. Было что-то необыкновенно ободряющее в возможности встать с восходом солнца и говорить самому себе, скача верхом по узкой тропинке, окаймленной непроходимыми насаждениями роз: – Вот это реально! Это все – мое! Это никогда мне не изменить! Здесь мое место и здесь я хотел бы остаться на всю жизнь.

Скоро для нормального расширения и увеличения моего имения возникла необходимость прикупить соседние земли у крымских татар. Покупка каждой новой десятины земли доставляла мне такое же наслаждение, как рождение сына. Живописная дорога, построенная мною чрез мои новые владения, и соединявшая Ай-Тодор с Ливадией, получила впоследствии название Императорской дороги, так как Никки и Аликс шли по ней при своих ежедневных визитах к нам. Я никогда не упрекал Никки за мое отчисление из флота. Я огорчался неустойчивостью его характера, но мне не хотелось портить ему крымской идиллии разговорами, которые могли быть неприятными нам обоим.

Княгиня Зинаида Юсупова часто делила наше общество во время наших пикников и увеселений. Наша дружба качалась еще в семидесятых годах, в С. Петербурге, когда мы по воскресениям катались вместе на коньках. Женщина редкой красоты и глубокой духовной культуры, она мужественно переносила тяготы своего громадного состояния, жертвуя миллионы на дела благотворительности и стараясь облегчить человеческую нужду. Она вышла замуж за несколько лет до моей свадьбы и приехала в Ай-Тодор в сопровождении своего красавца сына Феликса. Тогда я не предполагал, что восемнадцать лет спустя моя маленькая Ирина будет его женой.

Прошло три года. Я был счастлив в моей семейной жизни. К сожалению, я не мог, живя в Петербурге, оставаться праздным, и я посвятил свое время изданию Морского Ежегодника, а также сотрудничеству в других изданиях, имевших отношение к военно-морским вопросам. Это было тяжело, так как лишний раз доказывало, что нельзя превратить моряка в сухопутного человека. Мне кажется, что я бы с удовольствием остался навсегда в Ай-Тодоре, вполне удовлетворенный путешествиями на моей яхте Тамаре и созерцанием отблеска лучей нашего маяка на волнах. Но страсть моряка была у меня в крови.

Напрасно я пробовал заинтересоваться общей политикой и предпринять что-либо вне области военного флота. Но тотчас же в моем мозгу возникала карта, с намеченным на ней маршрутом плавания воображаемого крейсера, или же я с увлечением играл в морскую игру, изобретенную мною в 1897 году и принятую в Морском училище.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 66
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Книга воспоминаний - Великий Князь Александр Михайлович бесплатно.
Похожие на Книга воспоминаний - Великий Князь Александр Михайлович книги

Оставить комментарий