Идет охота на "волков" - Геннадий Астапов

Что-то не ладится с заводом, на который положила Мурка глаз. Человек, которого она внедрила в заводоуправление, и который претендовал на место директора с его, Козыбаева, подачи — не прошел. Иностранцы не позволили. Хотя — какие там иностранцы! Россияне! Самый крупный пакет акций, хоть и не контрольный. А после того — директор с главным бухгалтером залетели в автомобильную аварию… Далеко не дура, эта Муратидзе. Заводец хоть и низкорентабельный, однако продукцию дает монопольную в Казахстане. Большие потенциальные возможности, большие. Руки надо правильно приложить.

Под столом послышался шорох. Козыбаев нагнулся, и увидел выползающую на коленях обнаженную Мурку. Жгуче-черные слипшиеся волосы раскиданы по спине, по плечам, груди острыми сосками торчали книзу, лицо повернуто на Козыбаева, а из раскрытого накрашенного рта высовывалось яблоко человеческого глаза. С ярко-красных губ стекала струйка крови, в самом глазу тоже были видны порванные кровавые капилляры. Глаз осмотрел кабинет, мебель, дорогую аппаратуру, покосился на Козыбаева, затем Муратидзе захлопнула рот и прокашлялась.

— Простыли, Клеопатра Алексеевна? — участливо спросил аким, допивая кофе. — В кабинете прохладно, кондиционер, а вы раздеты. — Сбросил со стола гномов и поставил чашку. — Оденьтесь, оденьтесь. Неудобно.

Тут в дверь постучали, вошел смутившийся помощник, обнаружив шефа с всклокоченными волосами, с расстегнутой ширинкой, из которой торчал конец белой рубашки.

— Нургали Аширович… Там, этот, редактор…

— Какой редактор? Я не звал…

— Ну, которого избили. Говорит, вы вызывали.

— А-а! Да-да. Сейчас. Пусть войдет.

Козыбаев глянул в зеркало и быстро привел себя в порядок, заправился, причесался. Когда появился газетчик — был в полном ажуре. Пригласил его присесть за длинный боковой стол, сам опустился рядом.

— Как чувствуете себя, господин Курашов?

— Лучше. Спасибо.

— Да. По вашему лицу не сказать, что лучше. Вы хоть запомнили лица этих ублюдков?

— Нет.

— Особые приметы? Ну, хоть что-нибудь?

— Да нет. — развел он руками — Неожиданно произошло. Напали, избили, исчезли.

— Что творится! Как говорят — о времена, о нравы! У вас боевая газета, наверное, успели кому-то насолить. — Козыбаев поднялся и прошелся по кабинету взад, вперед. — Я возьму это дело на контроль. Но и вы тоже, знаете — поосторожней. Считайте, вам сделали предупреждение. Ну, бандитизм, ну бандитизм! Этого я так не оставлю. Конечно, вы поливаете и меня грязью, но пусть на вашей совести все и останется.

— Мы даем объективную информацию, ничего не выдумывая.

— Ладно вам! Вся эта объективность от оппозиционности! Кто этого не понимает? Но я одинаково отношусь ко всем журналистам, и своим, и оппозиционным. По-демократичному.

И опять под столом послышался шорох, оголенная Мурка выглядывала из-под тумбы — два длинных клыка блеснули в солнечном кабинете. Козыбаев испуганно, ногой задвинул её обратно под стол, и щелчком, будто сбивая пылинку, ударил пальцем по ногам зеленому человечку. Колпак от удара подскочил, и он, кувыркаясь, отлетел к другому гномику. Там, потирая ушибленное колено — состроил рожицу и показал городскому голове кулак.

— Извините. — виновато сказал Козыбаев редактору.

— Не за что. — удивился он.

— Наверное, считаете меня странным?

— Почему? Хотя, все люди со странностями. Но вообще — человек вы интересный. Не каждый решится в самолете дать отпор террористам. Это и в правду героическим поступком можно назвать.

— Н-да? Ну и пишите об этом.

— Сколько же об этом писать? — опять удивился Курашов. — Событие перестало быть сенсацией. Полгода вы не сходили со страниц газет.

— Вы пишете только сенсации…

— Специфика нашего цеха. Издержки производства. Но все же не только сенсации нас интересуют. Не обижайтесь, но если акимат нарушает закон «О языках», то, что делать остальным? И так во всем.

— Имеете в виду вывеску на входе?

— Да. Но и не только.

— Заменим мы её, заменим. Раз уж так остро вопрос стоит. А человек вы несговорчивый. С острыми краями, обрезаться можно.

Курашов повел плечом.

— Какой есть.

— Ладно, идите. — холодно скомандовал Козыбаев, и двинул Муратидзе под живот. — Сделайте выводы. Расследование я возьму на себя.

Редактор удалился озадаченный и неудовлетворенный. Козыбаев потер лоб и спросил у гномов, ведя носом:

— Откуда омерзительный дух? Журналюга воняет, что ли?

Мурка выползла на середину кабинета, на центр захоженного цветастого ковра — вся посиневшая, как мертвец, изо рта, распахнутого буквой «о» — на Козыбаева выпучился окровавленный человечий глаз. Хрипло спросила, заложив глаз за щеку и потому шепелявя:

— Упрямый? Упрямый он! Кончать его! Самое вкусное — рыбьи пузыри и человечьи глаза!

Козыбаев потянулся за рулончиком свернутых газет, чтобы прихлопнуть расшалившихся гномов, которые, подняв шариковую ручку, с трудом выводили на акиматовском номерном бланке распоряжение акима:

«На основании документов, представленных комитетом национальной безопасности Республики Казахстан, произвести комплексную проверку деятельности фирмы „Ынтымак LTD“. За нарушение налогового законодательства, и других фактов, изложенных в справке КНБ — привлечь к ответственности генерального директора фирмы Муратидзе Клеопатру Алексеевну».

Аким стукнул рулоном по столу, и промахнулся, зеленых человечков ветром сдуло на пол, они стремглав бросились к щели, где проложен телефонный шнур — и скрылись. Козыбаев подергал шнур, носком туфля досадно пнул по щели, и безнадежно махнул рукой. Оглянулся — Муратидзе уже стояла во весь рост: синюшная, клыкастая, эластичный животик прижат к позвоночнику, из-под кожи видны ребра. Теперь вдруг Козыбаев увидел, что волосы у неё огненно-рыжие, а никак не жгуче-черные, такие же рыжие клочья торчат из подмышек, и даже на лобном месте, припухлом и бессовестном — красуется огненная копна. Она захохотала, обнажив желтые зубы, с презрением тыкая в него пальцем:

— Даже с гномами не справился! А изучал китайскую философию!

Но в дверь снова постучали, и Муратидзе мышью нырнула под стол. Появился помощник.

— С прокуратуры пришли, по поводу фирмы «Ынтымак LTD». Что сказать?

— Пусть войдут. — Козыбаев встряхнул чубом, подошел к стене и начал рассматривать карту Казахстана.

39

Разложение трупов вызывало отвратительную вонь, следственная бригада работала, затыкая носы. Установить личности убитых не составило труда, рыбаки, звонившие в КНБ и полицию, хорошо знали бича по имени Витя, второго убитого опознал майор Ромейко, неоднократно сталкивавшийся с ним по делам фирмы «Ынтымак LTD». Жестокость, с которой были убиты эти двое, поразила всех. Убийцы действовали настолько озверело, нагло, что даже не пытались замести следы, надеясь, видимо, на глухое безлюдное место. Фотографы щелкали камерами, сверкали фотовспышки, операторы снимали на пленку изъеденную червями, но пока еще узнаваемую голову, валявшуюся в пыли, запечатляли размотанные на несколько метров кишки второго трупа. Еще день — и воронье с шакалами и мухами завершили бы то, что начали бандиты.

Ромейко с полковником КНБ стояли поодаль и тихо беседовали.

— Ну, в общем все ясно. — сказал Ромейко, туфлем рисуя на песке различные фигуры. — Была причина убрать бухгалтера, который много знал. Значит, материалов хоть отбавляй, санкция прокуратуры готовится, спецназ готов, вся эта банда так называемых «Серых волков» под наблюдением, думаю, скоро надо брать. — Он усмехнулся. — Если, конечно, опять оттуда, — тыкнул наверх, — не помешают.

— Не помешают! Под мою ответственность, в случае чего. — успокоил полковник. — Меня интересует другое: куда девался груз, таблетки? Через Тараз уходили в горы с грузом? С грузом! А в бой ввязались в Таджикистане — пустые! Значит? Нет ли в горах промежуточной базы, о которой мы не знаем?

— Трудно сказать. Пожалуй, нет. Зачем? Груз ждет Борода, за него заплачены деньги, да ещё какие! Нужно было, как можно скорей доставить его на место, в Тора-Бора. Или где там? Ну, на Памир? Они ведь так и не поняли, что груз липовый.

— Если нет базы, где тогда груз?

— Вопрос интересный. Да бросили где-нибудь с перепугу! Во всяком случае, теперь мы знаем, какими тропами идет героин, и чуть было не ушел уран!

— Вот именно! Чуть было! А куда делся — не знаем. И то, что таблетки липовые, успокаивает мало!

— Тут одно ясно. Если они липу не раскусили, а это маловероятно — то вернутся. Им деваться некуда. Борода ошибок не прощает.

— Да, конечно. Мы держим связь с киргизами и таджиками, с Пянджским погранотрядом.

Следственная бригада завершала работу. Для того, чтобы загрузить трупы, из КПЗ специально доставили троих мужиков, получивших по пятнадцать суток административного ареста за мелкое хулиганство по пьянке. Они, ругая полицейское начальство, накинули белые покрывала на убитых, и, еле сдерживаясь, чтоб не вырвать, втащили в фургон. Зато их сегодня должны выпустить досрочно.