Город небесного огня. Часть II - Кассандра Клэр

Клэри подошла и села рядом.

– Прости, – сказала Изабель. – Вероятно, мне следовало войти через дверь, но мне не хотелось попадаться на глаза твоим родителям.

– Как прошел Конклав? – спросила Клэри. – Что-то случилось…

Изабель грустно улыбнулась:

– Фейры приняли условия.

– Но ведь это хорошо, да?

– Может быть. Но Магнус так не думает. Просто… Отовсюду вылезали мерзкие язвительные языки. Как будто это и не победа. Хелен Блэкторн отправляют на остров Врангеля. Нет, ну ты представляешь! Ее сослали только за то, что в ней есть кровь фейров.

– Какой ужас! А что Алина?

– Алина собралась с ней, она сказала об этом Алеку, – продолжала выкладывать новости Изабель. – За младшими Блэкторнами и за девочкой… ну, за той, которой нравитесь вы с Джейсом, приехал присматривать какой-то дядюшка. Впрочем, это я так думаю, что он возьмет девчонку, а вообще не знаю.

– Ее зовут Эмма. Могла бы и запомнить.

– Я ничего сейчас не могу запомнить. – Изабель глубоко вздохнула. – Я вообще ни о чем не могу думать. Я понимаю, что мы должны были выбраться из Эдома – иначе мы бы все там погибли, – но мне так не хватает Саймона. Я пришла сюда, потому что ты единственная, кому его не хватает так же, как и мне.

Замолчав, Изабель стала теребить красный камень на шее, устремив в окно неподвижный взгляд. Этот взгляд говорил: я стараюсь не заплакать.

– Я тоже по нему все время скучаю, – сказала Клэри, – но, наверное, по-другому. Это все равно что проснуться и увидеть, что у тебя нет руки или ноги.

Изабель продолжала смотреть в окно.

– Расскажи мне про телефонный звонок, – попросила она.

– Не знаю, – засомневалась Клэри. – Не думаю, что тебе действительно надо…

– Расскажи мне. – Тон Изабель был таким, что Клэри не могла отказать.

Это было через три дня после их возвращения – до этого они находились на карантине. Раньше ни один Сумеречный охотник не возвращался из Царства демонов, и Безмолвные братья хотели убедиться, что они не притащили с собой никакой заразы. Каждому из них отвели отдельную келью, и Клэри все эти дни пыталась доказать Безмолвным братьям, что ей нужен стилус; с помощью стилуса она хотела открыть Портал и увидеть Саймона. Она ни на что не рассчитывала – ей просто надо было знать, что с ним все в порядке.

Когда карантин закончился, один из братьев отвел ее в кабинет Консула, не в домашний кабинет, а в тот, что в Гарде: там был единственный в Аликанте телефон. Работал он благодаря стараниям Рагнора Фелла, приятеля Магнуса, такого же, как и он, колдуна.

Джия Пенхоллоу жестом пригласила Клэри сесть.

– Магнус Бейн рассказал мне о том, что случилось с Саймоном Льюисом, – сообщила она. – Хочу выразить свои соболезнования в связи с потерей.

– Он не умер, – прохрипела Клэри. – По крайней мере, не должен был умереть. Кто-нибудь пытался проверить, все ли с ним в порядке?

– Да, – неожиданно ответила Джия. – С ним все в порядке. Он снова живет с мамой и сестрой и, похоже, хорошо себя чувствует. Он теперь не вампир, а обычный человек. Судя по всему, он действительно ничего не помнит о Сумеречном мире.

Клэри вздрогнула:

– Мне надо с ним поговорить.

– Ты знаешь Закон, дорогая. – Джия поджала губы. – С примитивными о Сумеречном мире можно говорить, только если возникает опасность. Ты не должна напоминать ему о том, что было. К тому же освободивший вас демон лишил Саймона таких воспоминаний. Об этом я знаю от Магнуса.

Освободивший вас демон. Значит, Магнус не признался, что это был его отец…

– Я ничего не скажу Саймону. Просто хочу услышать его голос. Мне надо знать, что с ним все в порядке.

Джия со вздохом пододвинула к ней телефон. Клэри схватила его, и пальцы сами набрали номер в Бруклине.

К ее удивлению, соединение произошло, и трубку сняли почти сразу; раздался знакомый голос мамы Саймона.

– Алло?

– Алло… – Трубка чуть не выскользнула из мгновенно вспотевшей руки Клэри. – Саймон дома?

– Что, что? А, да, он у себя в комнате. А кто его спрашивает?

Девушка закрыла глаза, мама Саймона всегда узнавала ее.

– Клэри…

После короткой заминки женщина переспросила:

– Простите, кто?

– Клэри Фрэй. – Она ощутила привкус металла на языке. – Я… я учусь в Сен-Ксавье. Звоню по поводу лекций по английской литературе.

– О, конечно, сейчас позову.

Клэри вздрогнула. Эта женщина называла Саймона чудовищем, выгнала его из своего дома, а теперь спокойно пошла узнавать, ответит ли он на телефонный звонок «какой-то» тинейджерки из Сен-Ксавье.

Она слышала удаляющиеся шаги Элен, тихие голоса, снова шаги…

– Алло?

Когда прозвучал голос Саймона, Клэри чуть не выронила трубку, сердце бешено колотилось. Она ясно представила его: худощавый, темноволосый, стоит, опираясь на стол в тесной прихожей.

– Саймон, – сказала она. – Саймон, это я, Клэри.

Молчание.

– Я… Мы знакомы? – В его голосе звучало недоумение.

– Мы вместе слушали лекции по английской литературе у мистера Прайса, – объяснила она; отчасти это было правдой – они действительно посещали лекции. – Скажи, у тебя сохранились записи? Мистер Прайс рассказывал нам о Диккенсе. «Повесть о двух городах»…

– О, прости… – Голос звучал вполне приветливо, но озадаченно. – У меня ужасная память на имена и лица. «Повесть о двух городах»? Разве мистер Прайс рекомендовал нам ее прочесть? – Он даже это забыл, ужаснулась Клэри, мы же вместе читали эту книгу, а Саймон продолжил: – Мне нравятся более современные вещи: «Над пропастью во ржи», «Уловка-22»… – Ей показалось, что он немного кокетничает. Наверное, подумал, что какая-то девчонка позвонила ему от нечего делать, он даже имени ее не знал.

– Кто твой лучший друг? – спросила она прямо. – Лучше всех на свете?

Он минуту помолчал и рассмеялся:

– Тебя, наверное, интересует Эрик? Знаешь, если тебе нужен номер его телефона, он тебе и так скажет…

Клэри положила трубку и уставилась на аппарат, как на гадюку. И поскорее выбежала – ей категорически не хотелось расплакаться перед Консулом.

– Ты не думаешь, что он просто прикидывался? – спросила Изабель. – Может, он понял, кто ты, а признаться в этом было бы опасно?

Нет… Голос Саймона был веселым, вполне обычным. Такое невозможно сыграть.

– Я совершенно уверена, – грустно сказала она, – он нас не помнит.

Иззи отвернулась, но Клэри успела заметить слезы в ее глазах.

– Мне надо кое-что сказать тебе. – Спустя минуту Изабель справилась со своими чувствами. – Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня.

– Ты о чем вообще? – искренне воскликнула Клэри.

– Знаешь, то, что сделал этот демон, даже хуже, чем если бы Саймон умер. Если бы он умер, я бы горевала, но сейчас… Я совсем запуталась. Он жив, и я должна радоваться, но я не могу радоваться. Он больше не вампир, а он терпеть не мог быть вампиром. Мне опять надо радоваться, а я не могу. Он сказал, что любит меня, а теперь он даже не знает, кто я. Если бы я стояла перед ним, он бы не узнал меня. Как будто меня и не было. Как будто ничего не было, как будто он меня никогда не любил. – Она со злостью ударила себя по лицу. – Ненавижу! – вырвалось у нее. – Ненавижу это ощущение, когда вздохнуть невозможно полной грудью. Я и подумать не могла, что буду так терзаться о каком-то мальчишке.

– Не о каком-то, – поправила ее Клэри, – а о Саймоне. Он любил тебя, в этом все дело. Может быть, он не помнит, но помнишь ты. Помню я. Ты еще не забыла, каким был Саймон, когда вы познакомились? Он, кстати, тогда еще жил в Бруклине. Немного недотепа, да, но он был чудесен. Потом, когда все завертелось, он стал и сильнее и уязвимее одновременно, и вообще он стал другим. Ты страдаешь потому, что того Саймона, которого ты полюбила и который полюбил тебя, больше нет, но он может жить в твоей памяти. В твоей и моей.

Изабель всхлипнула:

– Терпеть не могу терять. – В ее голосе слышалось отчаяние.

Клэри взяла девушку за руку.

– Знаю, – сказала она. – Но мы рядом с тобой, Иззи. Я рядом с тобой.

Сплетя пальцы, они молча сидели на подоконнике.

Майя сидела на диване в квартире… теперь это была ее квартира. Она была вожаком стаи, ей платили скромную зарплату, и она решила арендовать жилище, некогда принадлежавшее Джордану и Саймону, чтобы сберечь их вещи. Со временем она разберется с ними… разберется с воспоминаниями. Изгонит призраки.

Она сидела и перечитывала письмо от Джии Пенхоллоу. Консул не поблагодарила ее за предупреждение, но поздравила с назначением постоянным вожаком нью-йоркской стаи. Тон письма был холодным. К письму прилагалась бронзовая печать – печать главы «Претора Люпуса», не одно поколение Скоттов скрепляло ею свои письма. Эту печать нашли среди развалин на Лонг-Айленде. В конверте лежала также записочка: всего два слова, написанные ровным почерком Джии.