О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов» - Владимир Мединский

Московия Романовых — вместе с остальной Европой

В XVІ-XVІІ веках миф о русской агрессии оставался локальным польско-литовским мифом. Польша навязывала его Европе, но получалось не особо хорошо.

В первой половине XVII века Московия воевала с Речью Посполитой, и воевала успешно, присоединив Смоленскую землю. Но во всей остальной Европе это трактовалось, как война двух государств за спорную территорию. «Оршанская пропаганда» так и не настроила Европу против Москвы: Европе было глубоко наплевать и на Смоленск, и на всю «Тартарию» к востоку от него.

В Речи Посполитой, союзном государстве Польши и Великого княжества Литовского, южные русские земли, будущая Украина, оказались в составе Королевства Польского. Православное население Руси жестоко притеснялось поляками-католиками, которые называли православное крестьянство коротко и ясно — быдло, то есть попросту говоря, — скот, скотина. С 1600 по 1640 год на Украине вспыхнуло до ста восстаний со стороны православного населения. С 1648 года отдельные очаги восстания сливаются в единый пожар под руководством Богдана Хмельницкого.

Не будем изображать этого сложного человека как народного заступника и сторонника единого русского государства. С Польшей он начал войну в основном из-за денег и личных обид: худородных Хмельницких затирали богатые магнаты, князья Вишневецкие. Доходило до частной войны: до нападений вооруженных отрядов на имения враждовавших семей. Во время одного из таких нападений враги не только сожгли и разграбили имение Богдана Хмельницкого, но и запороли насмерть его 10-летнего сына.

История дичайшая, конечно, и ничего кроме жалости к несчастному ребенку испытывать невозможно. Но история очень в духе тех времен. И в духе нравов феодальной вольницы, воевавшей друг с другом отчаянно и жестоко.

По-мужски совершенно понятно стремление Хмельницкого отомстить и расправиться с врагами. Вот, кстати, кто уж отомстил за поруганную честь семьи, так отомстил!

Богдан воспользовался тем, что польская корона не всех желавших казаков включала в так называемые «реестры». Реестровые казаки считались служащими «польской короны» и получали от государства вооружение и жалование. Не включенные в списки, естественно, хотели туда непременно попасть… Война казаков с Польшей первоначально вспыхнула именно для того, чтобы включить в реестр как можно больше казаков. По современным понятиям складывалась довольно забавная ситуация: военнослужащие, не поставленные на воинский учет и лишенные «пенсии», объявляют войну государству, при этом их главное требование — возьмите нас на службу в армию!

Еще появились на волне военных успехов и личные амбиции Богдана: он захотел основать свое государство — то ли Княжество Русское в составе Речи Посполитой, то ли независимое от всех Герцогство Чигиринское. Но начиналась эта война именно с личцой одержимости Хмельницкого, его личных обид на правящих в Польше магнатов, особливо на клан Вишневецких. Не могу не удержаться от констатации очевидного факта.

В общем, и к народу Богдан относился с таким же отвращением, как польская шляхта: после сражения под Берестечком (1651 г.) могилы казаков вырыли отдельно от могил крестьян-ополченцев, ведь казаки считали себя более высокородными, не быдлом и не хотели лежать вместе со «скотиной».

Не в силах один воевать с Польшей, Богдан Хмельницкий заключил союз с Крымским ханом. Разумеется, из всякой междоусобной войны славян друг с другом крымчаки и так извлекали бы свою пользу: набегами, похищениями людей, грабежами, угоном скота. Но тут было другое: повстанец, русский православный человек, вступил с «поганым» Крымским ханом в СОЮЗ. И с тех пор все сражения, которые выиграл Богдан Хмельницкий, он выигрывал только и исключительно с помощью своих союзников-татар. Стоило этим сомнительным «союзничкам» в очередной раз изменить, и Богдан тут же проигрывал сражение польским войскам.

Наконец, Хмельницкий понял, что победить Польшу не сможет. Он обратился к Москве… Изъявил желание «привести Украину под державную руку Царя Московского». Наши долго сомневались, тянули, топтались, но все же втянулись в войну. Сразу определим, что в те времена никто понятия не имел о таком народе — украинцы. По представлениям и Европы, и Руси, в Московии, и в Речи Посполитой, и в австрийских владениях Габсбургов, в Карпатах, жили русские — люди одного народа.

В октябре 1653 года Земской собор после длительного обсуждения и колебаний согласился считать русских-русинов Речи Посполитой подданными Москвы и выступить на их защиту вооруженной рукой. В январе 1654 года в Переяславле совет- рада провозгласил «вечный союз» между Украиной и Великороссией.

Новыми подданными царя стали 700 тысяч человек. Это число обладает редкой в истории достоверностью. Присяга была принесена «всем русским народом Малой Руси», 127 тысячами мужчин. С домочадцами — как раз 700 тысяч. Между прочим, участники Земского собора понимали, что теперь неизбежно будет война с Польшей, а воевать и оплачивать военные расходы придется им самим (в Москве были собраны и представители купечества). Так и получилось.

Богдан Хмельницкий.

Неоднократно обращался от имени Малороссии (Украины) к Алексею Романову с просьбой «принять ее в состав Российского государства». За что современными украинскими историками считается «предателем национальных интересов».

Украинская война 1654–1667 годов велась между Московией и Речью Посполитой за территорию Украины. В ходе этой войны Богдан Хмельницкий много раз обманывал своих московских союзников, наводил на них татар, разрывал союз, а уж врал постоянно. Русские войска при том упорно воевали с крымскими татарами, не в силах считать их «своими» даже на время.

В итоге татары обратились к своим стародавним союзникам — к Турции. Турки готовы были защищать татар-мусульман, а к тому же кровавая круговерть на Украине вызывала и у турков соблазн отхватить себе что-нибудь, например, всю Украину.

На войну Московии с Речью Посполитой Европе было глубоко наплевать. Так, захудалая война на краю цивилизованного мира. А вот Турция — это враг всей христианской цивилизации. Турция угрожала не одной Речи Посполитой и Московии, но и немецким землям по Дунаю и в Богемии. Мгновенно возникла коалиция Московии с Австрией, Пруссией и Речью Посполитой против «общего врага» — Турции.

До 1676 года «оршанская пропаганда» мало кого волновала, потому что никому не было дела до славянских разборок из-за какого-то Смоленска. В конце XVII века Московия понадобилась Европе еще и как ценный союзник.

Турецкая (Оттоманская) империя угрожает Европе. В планы турок входит захватить Польшу, Германию, земли Австрийской империи, в том числе Чехию, Словакию и Венгрию, а также Россию.

Часть этой турецкой агрессии — жестокая, кровопролитная война России с Оттоманской империей в 1676–1681 годах. В ней наша армия оказывается вполне в состоянии бить турецкую.

В конце июля 1677 года стотысячная армия Ибрагим-паши выступила к Чигирину, — город этот оказался политическим и военно-стратегическим центром всей Южной Украины. 3 августа к его стенам подошли турки и союзная армия татар, которая составляла 40 тысяч остро отточенных сабель.

Чигирин отбил несколько штурмов, его защитники даже устраивали диверсионные вылазки в турецкий лагерь. А подошедшая русско-украинская армия под командованием генерала Григория Григорьевича Ромодановского[161] и гетмана Са-гайдачного в генеральном сражении наголову разбила турок. Поражение Ибрагим-паши было без преувеличения позорным, катастрофическим, потеря армии — полнейшей. Татарам было проще — они унеслись в степь, легко оторвавшись от преследования.

Но вскоре турецкая армия визиря султана Кара-Мустафы опять стояла под Чигирином и приступила к осадным работам.

В итоге разыгралась грандиозная битва, в которой армии то сходились друг с другом, то отдалялись. Был момент, когда Ромодановский, по мнению других воевод, упустил время (буквально несколько часов) для полного окружения турецкой армии. В конце концов, русская армия покинула дымящиеся развалины Чигирина и отступила. Но у турецкой армии уже не было сил воспользоваться возможной победой. Турки какое-то время шли следом, но, что характерно, даже не пытались атаковать. Ведь армия Московии вовсе не бежит, она не разгромлена!

Наши отходят, поле боя осталось за османами. Но русские отходят в полном порядке, с барабанным боем и под знаменами, при появлении неприятеля тут же разворачивают пушки.

И турки не только не нападают больше на армию Г. Г. Ромодановского. После Чигирина они вообще ни разу не напали на Московию! Если даже Чигирин — это поражение, то поражение не в большей степени, чем Бородино. Из-под Бородина русские войска тоже ушли, открыв Наполеону путь к Москве.