Злодейство Торжествует - Рон Хаббард

— Я гарантирую, — успокоил его Мэдисон. — Как бы вы оправили этот камень?

— Он слишком велик, чтобы быть чем-нибудь еще, кроме как главным украшением короны или подвеской. Исходя из только что выдуманного мною названия, я бы сказал, что его можно заключить в овальную оправу — каменную, оплетенную золотом, наподобие открытых глаз с тонкими нитями из алмазных включений для имитации ресниц сверху и снизу. И мы подвесим его на широкой цепи из золотой сетки. Камешек-то, знаете ли, тяжелый — ну-ка, возьмите в руку.

— А вы можете поместить его на ободок из плетеного золота, чтобы его можно было надеть на голову? — полюбопытствовал Мэдисон.

— Ух ты! — воскликнул Щелк. — Вот это блеск!

— Сколько времени уйдет на работу? — спросил Мэдисон. — Мне желательно побыстрей.

— О, этим мог бы заняться мой старикан. Золотую сетку сплести нетрудно. Два дня.

— Хорошо, — согласился Мэдисон. — А теперь насчет цены…

— Ох, это память о моей канувшей в прошлое юности, — с хитроватым видом замялся Боуб. — Ну, скажем, сто тысяч кредиток.

Мэдисон перевел названную сумму в доллары. Что-то не слышал он о существовании камня стоимостью в два миллиона долларов. Актер по имени Ричард Бартон подарил актрисе по имени Лиз Тейлор один из прекраснейших на Земле драгоценных камней, и хотя Мэдисон об этом только читал, однако полагал, что стоимость его составляла где-то около полутора миллионов долларов. И он не собирался подтверждать эту сделку своим удостоверением. Слишком рискованно.

Тут, однако, на помощь ему пришел Щелк.

— Э, кузен Боуб, а я-то считал тебя другом. Ты же прекрасно знаешь, что тебе никогда не сбыть с рук этой штуки. И вот я привожу тебе покупателя, а ты прогоняешь его из магазина дубиной. Ведь я даже не возьму своих десяти процентов, которые причитаются мне за посредничество. Пять тысяч кредиток — и по рукам.

— И думать не хочу, — отказался Боуб.

— Послушай меня, кузен, — настаивал Щелк, — мы же одна семья, разве забыл?

Боуб вздохнул:

— Ладно, тридцать пять тысяч — и ни кредиткой меньше! Плюс за оправу и ободок.

— Тридцать тысяч вместе с оправой и ободком, — предложил Щелк.

— Нет! — взвизгнул Боуб.

— Двадцать тысяч, — сказал Щелк.

— Нет! Нет! — прокричал Боуб. — Ты же только что предлагал тридцать!

— Продано, — спокойно сказал Щелк. — Выдайте ему деньги, шеф.

Вскоре после этого, шагая к аэромобилю, все еще находящемуся под надежной защитой телохранительницы водителя, Мэдисон признался:

— Вот уж не знал, что ты брал десять процентов со всего, что я тратил!

— Умучаешься, чтобы собрать эти комиссионные, — ответил Щелк. — К тому же я только что сэкономил вам семьдесят тысяч кредиток, значит, я этого стою. Но на этой сделке я ничего не заработал. Ни на чем связанном с Хайти Хеллер наживаться я не буду. Она для меня священна! "Око Богини" — ей это подходит идеально! Теперь я и впрямь начинаю верить, что все-таки познакомлюсь с ней!

Мэдисон усмехнулся, забираясь в машину. У него-то для Хайти Хеллер было припасено еще кое-что, помимо "Ока Богини".

Глава 7

Спустя два дня Мэдисон отправился в путь, чтобы увидеться с Хайти Хеллер. Щелк постригся и выбрился чуть ли не до костей. Он отчистил "Модель 99" так, что, как сказал один из уголовников, ангелы на четырех ее углах просто визжали. Телохранительнице он строго приказал оставаться дома. Со стороны могло бы показаться, что он идет на величайшее дело своей жизни: энергия в нем так и бурлила.

Мэдисон надеялся, что и сам выглядит что надо. Он тосковал по аккуратному земному костюмчику — рабочей своей одежде. Здесь он выбрал строгую сорочку серо-стального цвета и брюки. Костюм этот, хоть и лишенный всяких украшений, блестел и переливался так, что становилось ясно — стоит он целое состояние. Однако пышные рукава вызывали у Мэдисона беспокойство: ими он, сам того не ожидая, может запросто смахнуть со стола вещь. Поэтому ему пришлось с полчаса попрактиковаться в умении осторожно протягивать руку за тем или иным предметом. Волосы свои он сначала растрепал, нанес на них немного косметического средства, а потом зачесал щеткой так, что они заблестели. Потом он попрактиковался в изображении на лице своей самой любезной и искренней улыбки, для чего торчал у зеркала больше часа.

Но это было еще не все, что он сделал, дабы подготовиться. Он заставил автора жутких историй вкалывать целые сутки. А один из репортеров, исключенный из Королевской Академии искусств, написал небольшое стихотворение.

Музыкальное образование Мэдисона должно было быть широким, но таковым не стало. Его мать, когда ему стукнуло восемь лет, вздумала готовить его к карьере пианиста. До двенадцати лет над ним усердно трудилось множество учителей. Последний, подобно всем своим предшественникам, застукал Мэдисона за исполнением музыки в стиле рэгтайм в то время, когда ему следовало разучивать концерт строго классического характера. Учитель крепко отхлестал его по попке. Мать мальчишки не могла этого потерпеть: учитель был тут же уволен, и Мэдисон закончил свою музыкальную карьеру с горящей задницей. Он лишь надеялся, что сможет вспомнить кое-что, чтобы не опростоволоситься. Ведь он будет разговаривать с прекрасно образованным музыкантом. От деталей в таком большом «деле», как это, зависело все.

Договориться о встрече оказалось проще простого. Домашний секретарь Хайти ответил по видеофону из ее дома: она жила на Холмах Роскоши. Мэдисон сказал, что должен кое-что передать Хайти от брата, Джеттеро Хеллера.

Секретарь передал сообщение, и откуда-то издалека послышался голос Хайти: "Он знает, где находится Джеттеро? Конечно, мне бы тоже очень хотелось узнать".

Мэдисон сразу же сообразил, что Хайти этого не знает.

Сразу же, без задержки, он перешел ко второму пункту своего плана поисков Хеллера-Уистера для Ломбара, после чего решил заняться созданием его имиджа.

— Скажите своей госпоже, что я не могу передать ей своего сообщения по видеофону: ее брат велел мне пересказать все при личной встрече. Я офицер Аппарата в командировке на хоумвидении. Зовут меня Дж. Уолтер Мэдисон.

Ему живехонько назначили свидание, и вскоре он уже летел в теплых лучах солнца, чтобы приземлиться в поместье Хайти Хеллер.

Впечатление было сильным! Ее поместье занимало несколько акров на вершине холма. С такой высоты, точно с крыши небоскреба, открывался вид на многие мили, чему не мешали соседние здания — их не было, — и можно было видеть пониже другие прекрасные поместья. Место для ангелов — все, вплоть до проплывающего мимо клочка облака! По крайней мере, именно об этом напевал Щелк, сажая "Модель 99". И очень, бедняга, разочаровался, увидев вместо Хайти ожидающего гостей домашнего секретаря.

— Леди вас ждет, — сказал секретарь. — Она в беседке. Я вас провожу.

Мэдисон велел Щелку оставаться возле машины и последовал за человеком в черном костюме по извилистой дорожке. Первым, что поразило Мэдисона, были деревья с множеством певчих птиц, изливающих свои чувства в мелодиях и созвучиях.

— Как же вам удается держать здесь птиц? — спросил он у секретаря.

В этот момент две птицы с пышным оперением слетели вниз и исследовали чемоданчик в руке Мэдисона, после чего затрепетали перед его лицом, как бы в чем-то его обвиняя или порицая.

— Да мы и не держим, — отвечал секретарь. — Просто рука не поднимается выгнать их отсюда. Иногда они слышат музыку из часовни и слетаются сюда издалека, со всех сторон, чтобы попеть вместе с Хайти. И всегда кружат возле нее, когда она выходит на прогулку.

Мэдисона поразило еще и отсутствие охраны. Даже секретарь не был вооружен, судя по тому, что его плотно облегающая одежда не имела красноречивого утолщения. Ни после приземления, ни позже гостя не попросили предъявить удостоверение. А ведь он мог быть кем угодно, даже наемным убийцей. Никто даже не попросил его раскрыть чемоданчик. Какая небрежность! Но очень может ему пригодиться. Для пущей уверенности он все же полюбопытствовал:

— Неужели у вас нет сторожей, всякой там сигнализации и прочего? Мне становится страшновато за вашу хозяйку.

Секретарь весело хмыкнул:

— У леди Хайти пятнадцать миллиардов поклонников, которые разорвут на куски всякого, кто вздумает ее обидеть. А кто осмелится хоть пальцем прикоснуться к сестре флотского героя Джеттеро Хеллера? Только сумасшедший мог бы лишь покоситься на нее, а вы — это совершенно ясно — не принадлежите к их числу.

"Итак, никаких средств защиты", — отметил про себя Мэдисон.

Они пришли к беседке, через золотистую решетку которой струились солнечные лучи.

Хайти сидела за столом над листом с нотами — возможно, учила наизусть слова песни. Завидев гостя, она подошла к двери и протянула ему руку.