Подземелье - Ваня Мордорский

— Моя кожа и тьма.

Да, в Яме он не может такое использовать, но…мало ли.

В последнее время в его голове часто проскакивало это мало ли. Пощупав шарик пальцем он понял, что тьма отталкивает его палец и не пропускает его. Возможно, нужно было приложить намного больше сил, но гоблиненок не хотел рисковать.

А если просто покрыть тьмой руку? — мелькнула мысль и он отправил эту команду пауку. Покрыть, но не надуваться. Стать плоским.

Он потыкал получившуюся оболочку и понял, что ощущает давление и…

Подняв копье он ткнул тупым концом в руку. Да, ощущение удара стало слабее, но толчок от самого удара он ощутил. Зур’дах понял, что в таком виде тьма не гасит удар. Хотя, скорее всего, проткнуть его руки в таком состоянии будет сложнее. Намного сложнее. Пару десятков раз он проверял это, прислушиваясь в своим ощущениям.

И что было самым важным, с виду рука в тьме и рука обычная по цвету не отличались. И это было хорошо.

Как долго можешь? — отправил он мысль.

Однако паук не понял. Увы, что-то он понимал, а что-то нет. Лучше всего он понимал образы — если показываешь ему, что хочешь сделать. Ударить, покормить, спать, прятаться и так далее.

Зур’дах стал просто ждать, внимательно следя за покровом Тьмы, одновременно отслеживая ощущения паука. Тот уже через несколько минут такого растянутого состояния стал ощущать дискомфорт.

Ему тяжело…

Прячься! — вдруг дал он команду и через секунду паук скрылся, окончательно слившись с рукой.

Он увидел Маэля, а значит покоя ему не будет.

— Решил сидеть один?

— Именно, — раздраженно сказал Зур’дах, — Один.

— Ладно-ладно, чего злиться-то. Ухожу. Тьфу. Тренировка закончилась, бездельник.

Напоследок Маэль сплюнул. Дважды. Видимо действительно обиделся, но Зур’даху было не до того.

Тот прервал его тренировку тьмы.

Впрочем, он и так был на пределе, да и Прожора явно устал от энергии, которой управлял. Для него это было тоже внове. А значит…

Значит…надо его тоже заставлять тренироваться, — понял гоблиненок, — Он если вырастет, станет сильнее обычного дроу.

Неожиданно Зур’дах подумал, что подберись со спины такой паук, и вцепись в шею дроу-стражника, и начни душить…тот мог бы и не справиться с такой концентрированной тьмой.

— Хм… — задумался он…

Как-то до этого момента он не воспринимал Прожору как…оружие. Теперь же осознал, что недооценивал его. Это не считая того, что тьма в пауке была не такой полупрозрачной как у дроу-стражников, а плотной, как у Айгура. Благодаря гоблиненку, конечно, который кормил его каплями тьмы и, реже, кристаллами.

Зур’дах сжал руку и меньше чем за мгновение из сотен песчинок сформировались кристаллы в каплю и обратно. Оказалось это возможно, — разбирать каплю, — просто нужно больше усилий, чем на ее создание.

И теперь это по времени умещалось в долю секунды. А ведь еще совсем недавно занимало едва ли не минуту. И усилий сейчас почти не требовалось.

Параллельно Тьме, Зур’дах продолжил тренировки с копьем. Свои, во время которых представлял себя жуком-рогачом. Однорукий как-то посмотрел на его тренировки и махнул рукой, мол, главное тренируйся. Теперь он будто полностью отдал его в обучение черному гоблину, который пока не появлялся. До смерти Даха он таким не был.

Да, Зур’дах отошел от простой имитации жука рогача. Прожив заново фрагменты воспоминаний пару раз, он понял, что ему хватит, что нужно дальше самому.

И в одну из тренировок случилось ЭТО. Опять.

— Твою ж… — только и успел подумать Зур’дах, застыв с копьем. Он как раз попытался представить движения летающего насекомого. Пока получалась полная ерунда, но ему нравилось.

Неожиданно его выдернуло куда-то в другое тело, но в этот раз Зур’дах был почти готов и…сопротивлялся. Он оказался ровно там же, где и закончил в предыдущий раз. В самом начале. Мгновения после смерти рогача и перерождения в летающего насекомого. Новая жизнь. Новое насекомое. Новый цикл.

Вокруг была тьма таких же как и он, жужжащих и ползающих насекомых. Пчелы…откуда-то пришло знание названия этих существ. Отовсюду доносился ужасающе сладкий и приятный запах. Однако тело гоблиненка-насекомого двигалось само. Он полез сначала по странным наростам, заполнявшим пустое пространство и из которых вылуплялись такие же как и он насекомые. Короткое мгновение тьмы — и он пополз к выходу, где стояли более крупные особи, следившие за порядком.

Зур’дах понял, что короткое мгновение тьмы, — это стык между фрагментами воспоминаний. Теперь он ощутил себя больше, чем в первые мгновения рождения насекомым, и двигался уже уверенно.

Сопротивление сознания привело к тому, что он смутно продолжал осознавать себя сидящим в пещере с копьем на коленях и…одновременно насекомым, спешащим по делам роя.

Через пару мгновений он выбрался из тесноты и духоты родного роя и….взлетел. Впервые Зур’дах ощутил, что такое полет. Это ощущение даже перебивало его отстраненность. Он забыл, что сидит в пещере. На мгновение ему захотелось полностью отдаться этому процессу, ощутить радость полета.

Крылышки бешено задвигались, поднимая тельце, и он полетел легко-легко. Однако, вокруг были помехи. Запахи. Огромные деревья, растения, огромные твари. Опасные и не очень.

Всех их он облетал. Тело двигалось стремительно и мощно. Он знал, что ищет: большие, яркие одурманивающе пахнущие растения — цветы.

При этом вокруг было всё таким ярким, таким сияющим и сверкающим, что Зур’дах дар речи потерял, отпустив даже мнимый контроль над насекомым.

На самом деле он понимал — никакого контроля нет и не может быть.Потому что это ПРОШЛОЕ. Это уже случилось. На прошлое повлиять невозможно.

В НАСТОЯЩЕМ он сидит в пещере, — маленький гоблин-воин с тупым копьем в руках.

Впечатление было невероятным. Хотелось лететь и лететь. Поначалу.

Скоро Зур’дах понял, что тельце и крылышки устают, и лететь становится тяжелее. Однако, он уже нашел цель. Он опустился на цветок. И начал собирать мелкую, терпко пахнущую пыльцу.

Гоблиненок вздохнул. Удалось расслабиться.

Он сумел чуть отстраниться от второй реальности и встать.