Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

от друга и вскоре пропали. Золотые танцовщики у края диска потеряли всю свою живость и увяли, как сухие листья. Единственное, что можно было с уверенностью утверждать, – это что гравитация сохранялась и в двумерном пространстве. Танцующие протуберанцы потеряли опору солнечного излучения и под действием тяготения начали втягиваться обратно в диск. Наконец, «танцовщики», полностью поддавшись гравитации, впали в летаргию; атмосфера звезды стала просто тонким, гладким кольцом, обернувшимся вокруг Солнца. Звезда угасала, и золотые дуги вдоль краев двумерных планет тоже меркли; плоская грива Земли – бывший океан – утеряла свое золотистое сияние.

Все создания трехмерного мира умирали, оказавшись в двумерном. Ничто не могло выжить на картине, лишенной толщины.

Возможно, в двумерном пространстве могут существовать солнца, планеты и жизнь, но они должны формироваться и функционировать по совершенно другим законам.

* * *

Пока трое «плутониан» наблюдали за Солнцем, в двумерное состояние перешли Марс и Венера. По сравнению с коллапсом светила схлопывание этих планет не представляло собой ничего особенного. Плоские Марс и Венера, подобно Земле, состояли все из тех же трех колец. В коре Марса у самого края диска виднелось много каверн – эти места содержали воду; по всей видимости, воды на Марсе было гораздо больше, чем предполагалось. Через некоторое время вода тоже стала белой и непрозрачной, но громадные снежинки в ней не образовались. Зато вокруг Венеры они появились, но в гораздо меньшем количестве, чем на Земле, и венерианские снежинки были желтого цвета, потому что состояли не из воды.

Еще через некоторое время плоскими стали и астероиды по эту сторону Солнца. Ожерелье замкнулось в круг.

Крошечные снежинки – трехмерные – посыпались со слегка окрашенного пурпуром неба Плутона. Те самые азот и аммиак, что испарились при выбросе энергии из коллапсирующего Солнца, теперь, когда Солнце затухало и температура понижалась, замерзали, превращаясь в снег. Снегопад становился все гуще, и вскоре монолит и «Ореол» покрылись толстым слоем снега. Хотя облака в небе Плутона отсутствовали, за занавесом снегопада двумерные Солнце и планеты выглядели нечеткими, размытыми. Мир стал казаться меньше.

– Послушайте, это ж совсем как дома! – АА обеими руками загребла снег.

– Только что подумала о том же, – кивнула Чэн Синь. Раньше она тоже полагала, что снег – это уникальное, чисто земное явление, и гигантские снежинки укрепили ее в этом убеждении. Снег, падающий в этом далеком темном мире на краю Солнечной системы, как ни странно, согрел ей душу, напомнив о родном доме.

Ло Цзи, наблюдая, как девушки пытаются поймать снежинки, прикрикнул:

– Но-но, разбаловались! Не вздумайте стянуть перчатки!

Чэн Синь действительно хотелось сдернуть перчатки и ловить снег голыми руками. Как было бы хорошо ощутить его прохладу, увидеть, как хрустальные снежинки растают, согретые теплом ее ладоней… Но, конечно же, у нее хватило здравого смысла не поддаться порыву. Азотно-аммиачные снежинки имели температуру —210 градусов Цельсия. Если бы Чэн Синь сняла перчатки, ее руки стали бы твердыми и хрупкими, как стекло, и ощущение, что она на Земле, исчезло бы в мгновение ока.

– Дома больше нет, – сказал Ло Цзи, покачал головой и оперся на трость. – Наш дом теперь всего лишь рисунок.

Снегопад продлился недолго. Снежинки поредели, и пурпурный оттенок азотно-аммиачной атмосферы исчез. Небо снова стало идеально прозрачным и черным. Солнце и планеты увеличились в размерах, что означало только одно: Плутон еще больше приблизился к двумерной пропасти.

Когда снегопад прекратился, у горизонта загорелся яркий свет. Интенсивность его быстро росла и вскоре затмила затухающее двумерное Солнце. Хотя «плутониане» не могли видеть подробностей, они поняли, что это Юпитер, самая большая планета Солнечной системы, падает на плоскость. Плутон вращается медленно, а та часть Солнечной системы, которая стала двумерной, ушла за горизонт; поэтому наблюдатели думали, что не увидят коллапса Юпитера. Однако, должно быть, скорость схлопывания в два измерения нарастала.

Они попросили искина «Ореола» поискать передачи с Юпитера. ИИ смог показать лишь немногие фотографии и видео, на большинстве которых нельзя было ничего разобрать. Зато до «плутониан» дошли звуковые сообщения. Все каналы коммуникации были забиты шумом – в основном человеческими голосами, как будто оставшееся нетронутым пространство Солнечной системы заполнилось бурным людским морем. Голоса кричали, вопили, рыдали, истерически хохотали… А некоторые пели. Хаотический фоновый шум не позволял понять, что именно они пели; слышно было лишь, что голоса звучали стройно и гармонично. Торжественная музыка. Гимн. Чэн Синь спросила искина, нельзя ли послушать какие-либо официальные сообщения от правительства Федерации. Искин ответил, что все правительственные коммуникации прекратились, когда Земля стала плоской. Итак, правительство Федерации не сдержало обещания исполнять свои обязанности до самого конца.

Космолеты, пытающиеся спастись, продолжали мчаться мимо Плутона.

– Дети, вам пора, – сказал Ло Цзи.

– Летим с нами! – воскликнула Чэн Синь.

Ло Цзи покачал головой и улыбнулся:

– А смысл? – Он указал тростью на монолит: – Здесь мне намного удобнее.

– Ладно. Подождем, пока Уран не превратится в блин – так мы проведем с вами больше времени, – предложила АА. И в самом деле, какой смысл настаивать? Даже если Ло Цзи и полетит с ними на «Ореоле», это лишь отсрочит неминуемое на какой-нибудь час. Он ему не нужен, этот час. Если уж на то пошло, не будь у Чэн Синь с АА поручения, которое надо выполнить, они тоже не стали бы оттягивать неизбежное.

– Нет. Вам нужно улетать сейчас! – Ло Цзи сердито стукнул палкой о землю, отчего сам тут же подлетел вверх. – Никто не знает, насколько быстрее идет сейчас коллапс. Вы должны выполнить вашу задачу! Будем держать связь по радио – это все равно что оставаться вместе.

Чэн Синь мгновение колебалась, затем кивнула:

– Хорошо. Мы улетаем. Будьте на связи!

– Конечно. – Ло Цзи отсалютовал им тростью, повернулся и направился к монолиту. При низкой гравитации он почти летел над заснеженной поверхностью и вынужден был пользоваться своей палкой как тормозом. Женщины смотрели ему вслед, пока слегка согбенная фигура Отвернувшегося, Держателя Меча и наконец кладбищенского сторожа человечества не исчезла за дверью монолита.

Подруги вернулись на «Ореол». Яхта незамедлительно взлетела, разбрасывая выхлопом снег во все стороны. Вскоре корабль достиг плутонианской первой космической скорости, которая лишь едва-едва превышает один километр в секунду, и вышел на орбиту. В иллюминаторы и на экране монитора женщины наблюдали, как белые линии, разделенные синими и черными участками плутонианской поверхности, вновь складываются в слова «Цивилизация Земли», написанные различными алфавитами на разных языках, но только теперь их покрывал снег, делая почти неразличимыми.

«Ореол» пересек пространство от Плутона до Харона, как будто перелетел через узкий каньон