Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Разбрызгивая пену, она выбежала из пруда, схватила сумку и на бегу стала одеваться. О’ва быстро шел по лесу мопани, двигаясь поперек ветра, так что вскоре тот задул ему в спину. Бушмены, как буйволы и слоны, встревожившись, всегда бегут по ветру, так чтобы можно было чуять запах преследователей.

О’ва подождал, пока Сантэн догонит их.

— В чем дело, О’ва? — запыхавшись, спросила она.

— Опасность. Смертельная опасность.

Возбуждение стариков было очевидно и заразительно. Сантэн научилась в таких обстоятельствах не задавать вопросов.

— Что я должна делать?

— Скрывай след, как я тебе показывал, — приказал О’ва, и Сантэн вспомнила, как он терпеливо учил ее скрывать след, запутывать его, чтобы преследователь, даже если найдет след, не смог бы идти по нему. Это было одно из умений, от которых зависело выживание племени сан.

— Х’ани идет первой, за ней ты. — Теперь командование целиком перешло к О’ва. — Иди за ней. Делай, как она. Я пойду сзади и буду исправлять ваши ошибки.

Старуха была быстра и проворна, как маленький коричневый рябчик. Она мчалась по лесу, избегая звериных троп и открытой местности, на которой следы заметней, выбирала самый трудный маршрут, ныряла под нависающие колючие ветви, под которыми преследователи и не подумают их искать, переступала с кочки на кочку или пробегала по упавшим стволам, меняя длину шага, прыгая боком на более твердые участки, используя все уловки, которым научилась за длинную трудную жизнь.

Сантэн следовала за ней не так проворно и то оставляла стертый отпечаток, то сбивала ветку с куста, мимо которого проходила, то слегка тревожила травяной покров. По пятам за ней шел О’ва с травяной метлой в руке и заметал оставленные Сантэн следы, подбирал красноречивые сорванные листья, расправлял смятую траву, выдававшую направление бегства.

Неожиданно перед ними открылась новая поляна в полмили шириной, усеянная редкими зонтичными акациями; за поляной поднималась невысокая гряда, густо заросшая бумажными и черными деревьями, — именно туда направлялся О’ва.

Он хорошо знал, что почва на гряде состоит сплошь из известняка, колкого и неровного. Знал, что ни один человек не сможет преследовать его на такой земле. Как только они достигнут гряды, они спасены, но пока перед ними широкая поляна. Если их догонят на открытом пространстве, они станут легкой добычей, в особенности если преследователи вооружены дымящейся трубкой, которая убивает издалека.

Он потратил несколько драгоценных секунд на то, чтобы принюхаться. Трудно точно судить о расстоянии при слабом ветерке, который переносит едва ощутимый, но явственный запах мыла и нюхательного табака, нестираной шерстяной одежды и носков, а также прогорклого животного жира, которым овамбо натирают тела. Но О’ва знал, что должен рискнуть и выйти на открытое место.

При всей его ловкости ему не скрыть следы, которые Нэм Дитя оставляет на мягкой почве.

Его старания всего-навсего задержат преследование; он знал, что овамбо не уступают ему в мастерстве следопыта. Только на твердом известняке можно надеяться сбить их со следа. Он свистнул, как свистят шустрые сорокопуты, и Х’ани послушно побежала на поляну, пробираясь по жесткой выжженной траве.

— Беги, маленькая птичка, — негромко сказал О’ва. — Если они застанут нас на открытом месте, мы мертвы.

* * *

— Они учуяли нас. — Хендрик оглянулся на Лотара. — Видишь, как они скрывают след.

Казалось, на краю леса их добыча обернулась птицами и поднялась в воздух. Все следы беглецов как будто исчезли. Хендрик решительно подозвал остальных охотников овамбо, и они быстро разошлись по сторонам.

Забрасывая широкую сеть, они двигались цепью. Человек с правого фланга негромко свистнул и помахал, указывая новое направление.

— Они повернули по ветру, — сказал Хендрик Лотару, шедшему в десяти шагах сбоку. — Я должен был догадаться.

Сеть преследователей развернулась и двинулась вперед. Свистнул человек слева, подтверждая направление; все перешли на рысцу.

Прямо впереди Лотар заметил легкое изменение цвета как будто нетронутой поверхности, крошечную полоску более светлого песка, не больше следа человеческой ноги, и остановился, осматривая ее. Отпечаток был старательно стерт и уничтожен. Лотар негромко свистнул и помахал, посылая цепь охотников вперед.

— Теперь ты веришь, что у бушменов обоняние, как у слона? — спросил на бегу Хендрик.

— Я верю только в то, что вижу, — улыбнулся Лотар. — Когда увижу бушмена, нюхающего землю, тогда поверю.

Хендрик усмехнулся, но его глаза оставались холодными и мрачными.

— У них стрелы, — сказал он.

— Не подпускайте их близко, — приказал Лотар. — Стреляйте, как только увидите. Но не заденьте белую женщину. Я убью того, кто причинит ей вред. — С каждой остановкой бушмены все больше выигрывали в расстоянии и времени, и Лотар нервничал. — Они уходят от нас, — крикнул он Хендрику. — Я побегу перед цепью, вы идите по следу, на случай если они снова повернут.

— Осторожнее! — крикнул ему вслед Хендрик. — Они могут устроить засаду. Опасайся стрел!

Лотар не обратил внимания на это предостережение и побежал по лесу, больше не отыскивая след. Он бежал прямо вперед, надеясь вспугнуть бушменов и заставить их показаться или так загнать их, чтобы они бросили свою белую пленницу, и не обращал внимания на прочные шипы, рвавшие одежду.

Он бежал что было духу, ныряя под низкие ветви мопани и перепрыгивая через поваленные стволы.

Неожиданно он вырвался на открытое пространство и остановился, тяжело дыша; грудь его вздымалась, пот заливал глаза и промочил рубашку на спине.

На дальней стороне поляны под лесистой грядой он уловил какое-то движение, заметил маленькие черные точки над высокой, раскачивающейся желтой травой, и, повернувшись к ближайшему дереву, вскарабкался на нижнюю ветку, чтобы лучше видеть.

Отдуваясь, он достал из сумки маленькую медную подзорную трубу и выдвинул ее на всю длину. Руки дрожали, настроить трубу было трудно. Наконец он обвел взглядом дальний край поляны.

В круглом поле окуляра появились три человеческие фигуры. Они бежали цепочкой прочь от него и были уже почти у сплошной чащи бумажных деревьев. Над травой виднелись только головы и плечи, подскакивавшие и опускавшиеся на бегу. Один человек был выше двух других.

Лотар видел их несколько секунд, а потом они достигли деревьев: двое исчезли сразу, но третий, тот, что повыше, остановился, встал на упавший ствол и посмотрел через поляну в сторону Лотара.

Это была девушка. Ее густые темные волосы разделялись на две пряди, падавшие на плечи. В подзорную трубу Лотар видел ее лицо, испуганное, но дерзкое. Аристократические линии подбородка и лба, полные губы, решительный рисунок рта. Гордые яркие темные глаза, кожа загорела до цвета золотого меда… на мгновение он подумал, что она мулатка. У него на глазах девушка перевесила сумку с одного плеча на другое, и на миг одежда, прикрывавшая верхнюю часть ее тела, распахнулась.

Лотар увидел вспышку светлой гладкой кожи, не тронутой солнцем, очертания полной молодой груди, изящной, увенчанной розовым соском, и почувствовал слабость в ногах, которая не объяснялась трудным бегом. На мгновение он перестал дышать, а потом в ушах у него заревело — воздух хлынул в легкие.

Девушка повернула голову в профиль, и в этот миг Лотар понял, что никогда не видел более привлекательной женщины. Все в нем устремилось к ней. Она повернулась спиной к нему, легко выпрыгнула из поля обзора трубы и исчезла.

После ее исчезновения ветви деревьев на краю леса еще несколько секунд дрожали.

Лотар почувствовал себя слепцом от рождения, которому на мгновение явили чудо зрения, только для того, чтобы потом снова погрузить во тьму. Он смотрел вслед девушке, и внезапное чувство утраты было столь щемящим, что на несколько долгих секунд его парализовало. Потом, ломая ветки, он спрыгнул с дерева, кубарем покатился по земле и вскочил.