Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Периоды времени, предназначенные для этих исключительных случаев, различны. В первом случае благодаря знанию в них достигается состояние ануттара самьяк самбодхи – наиболее святой и просветленной души – и бодхисаттва не имеет установленного предела времени. Привыкший во время своей жизни оставаться в течение часов и дней в своей астральной форме, он обладает силой создавать после смерти вокруг себя свои собственные условия, рассчитывая воспрепятствовать естественной тенденции других принципов восстановить свои соответствующие элементы, и может опускаться или даже оставаться на земле сотни и тысячи лет. Во втором случае этот период будет продолжаться вплоть до того момента, когда всевластное магнетическое притяжение субъекта его мысли – столь сильно сконцентрированное в момент смерти – ослабнет и постепенно исчезнет. В третьем случае притяжение разрушится либо благодаря смерти, либо вследствие морального недостоинства того, кого любят. Во всяком случае, оно не может длиться дольше, чем время человеческой жизни.

Во всех остальных случаях появлений или взаимоотношений любого рода, «дух» окажется злобным «бхутом» или, в лучшем случае, «ролангом» – лишенной души оболочкой некоего «элементария». «Благое Учение» отвергается из-за неправомочных обвинений в том, что лишь одни «адепты» претендуют на обладание бессмертием. Никто из восточных адептов или посвященных никогда не выдвигал подобной претензии. На самом деле, наши Учителя учат нас, «что бессмертие является обусловленным», и что шансы адепта, который стал знатоком Алайя Виджняны, высшей мудрости, вдесятеро выше, чем у того, кто невежественен относительно возможностей, заключенных внутри своего Эго, и позволяет им оставаться в дремлющем и непотревоженном виде вплоть до того момента, когда уже слишком поздно, чтобы пробудить их в этой жизни. Но адепты знают на земле не больше, и их силы здесь не сильнее, чем будут знания и силы среднего доброго человека, когда он достигнет своего пятого и, особенно, шестого цикла или раунда. Наше нынешнее человечество все еще находится в четвертом из семи великих циклических раундов. Человечество – это ребенок, который вряд ли еще освободился от своих пеленок, и высший адепт настоящего века знает меньше, чем он будет знать в детском возрасте в седьмом раунде. И так как человечество является коллективным младенцем, то таков же и отдельный человек в его нынешнем развитии. И, поскольку вряд ли стоит ожидать, что маленький ребенок, хотя бы и развитый не по годам, будет помнить свое существование с момента рождения, день за днем, каждый из которых содержит какое-либо переживание, и различные одежды, которые он носил в каждый из этих дней, так же и «эго», если оно не принадлежит адепту, достигающему состояния самма-самбуддхи, – в течение которого озаренный видит длинную серию своих прошедших жизней во всех своих предыдущих рождениях в других мирах, – никогда не способно вспомнить разнообразные жизни, через которые оно проходило. Но такое время должно наступить однажды. Если человек не является непоправимым сенсуалистом, обрекающим себя по этой причине на полное уничтожение после одной из таких греховных жизней, этот день настанет тогда, когда, достигая состояния полного освобождения от любого греха или желания, он увидит и воскресит в памяти все свои прошлые жизни столь же легко, как человек нашего века обращается назад и просматривает, день за днем, каждый день своего существования.

Мы можем добавить несколько слов для объяснения предыдущего отрывка, относящегося к Куан-йин. Эта божественная сила была в конце концов превращена антропоморфизмом китайских буддийских ритуалистов в определенное двуполое божество с тысячей рук и тысячей глаз, и названа бодхисаттвой Куан-шай-йин, Голос-Божество, но в действительности она означает голос вечно присутствующего скрытого божественного сознания в человеке; голос его истинного Эго, который может быть в полной степени вызван и услышан только благодаря великой нравственной чистоте. Следовательно, Куан-йин должен быть, так сказать, сыном Будды Амитабхи, который порождает этого Спасителя, милосердного бодхисаттву, «Голос», или «Слово», которое распространено повсюду, «Звук», который вечен. Он имеет то же самое мистическое значение, что и Вач у брахманов. В то время как брахманы охраняют вечность Вед от вечности «звука», буддисты утверждают при помощи синтеза вечность Амитабхи, следовательно, он был первым, кто доказал вечность Само-рожденного, Куан-йин. Куан-йин – это Вачишвара, или Голос-Божество, у брахманов. Оба они имеют то же самое происхождение, что и Логос греков-неоплатоников; «проявленное божество» и его «голос», обнаруживаемые в человеческом Эго, его сознании; в Эго, являющемся невидимым Отцом, и «голосе Эго» – Сыном; каждый из них связан с другим и соотносится с ним. И Вачишвара и Куан-йин играли, и все еще играют, выдающуюся роль в ритуалах посвящения в брахманической и буддийской эзотерических доктринах.

Мы можем также отметить, что адептам не нужно быть бодхисаттвами или рахатами; и еще меньше им нужно быть брахманами, буддистами, или даже «азиатами», – поскольку адепты есть просто святые и чистые люди любой нации и вероисповедания, которые устремляют все свои жизни на то, чтобы принести добро человечеству.

Тодды

Перевод – О. Колесников

Эти строки – ответ «Х. М.», корреспонденту вашей газеты, высмеявшему мои взгляды о тоддах. Я хочу сказать, что все, о чем я рассказала в «Разоблаченной Изиде», было написано после прочтения книги полковника Маршалла «Френолог среди тоддов», в которой, на мой взгляд, автор приходит к ошибочным выводам. Мне можно было бы отказать в здравом уме, если бы я, описывая восточную психологию, ее феномены и тех, кто их производит, не предвидела все те отрицания и указания на «противоречия», с которыми выступил «Х. М.». Какое удовлетворение может получить искатель оккультных знаний, если, пренебрегая опасностями, лишениями и разного рода препятствиями, чтобы овладеть ими, он так и не получит никаких фактов, неведомых профану? Большинство моих критиков – простые путешественники или обычные наблюдатели, коих д-р Карпентер ласково называет «представители науки», или просто «известный гражданин», хотя общеизвестно, что европейцам, не обладающим неким мистическим паспортом, запрещают входить в дом ортодоксального брахмана и во внутренние помещения пагоды. И все же мы, несчастные теософы, должны трепетать пред презрительным взором этих современных Даниилов, хотя даже умнейший из них не может объяснить простейшие «трюки» индусских фокусников, не говоря уже о феноменах факиров! Эти «ученые мужи» на все свидетельства спиритуалистов отвечают высокомерным презрением и отвергают, как личное оскорбление, приглашение присутствовать на спиритическом сеансе.

Я не стала бы заострять внимания на тоддах, если бы не письмо «Бывшего начальника штаба в Мадрасе», напечатанное в вашей газете от 15 числа. Я чувствую себя обязанной ответить на него, так как его автор изображает меня лгуньей. Более того, он грозит мне язвительными уликами, которые некий другой офицер прячет в шкафах своей библиотеки.

Примечательно, что часто человек, прибегая к использованию псевдонима, забывает, что он джентльмен. Возможно, так принято в вашей цивилизованной Англии, где, как говорят, манеры и образование достигли утонченной изысканности, однако же в несчастной варварской России, которую как раз сейчас добрая половина ваших соотечественников старается (по-возможности) подмять под себя, все обстоит совсем не так. В моей стране бравых казаков и калмыков оскорбляющий обычно не прячется за спинами других. Мне не хотелось бы столь долго распространяться об этом, но это вы позволили своим корреспондентам, без всякого на то повода с моей стороны, всячески оскорблять меня, и я уверена, что, как человек чести, вы не откажете мне в привилегии ответить на эти оскорбления. «Бывший начальник штаба в Мадрасе», также как и миссис Шоуэрз, утверждает, что я никогда не была в Индии. Это напомнило мне о клеветнических слухах, распространявшихся в прошлом году по поводу «духов», говоривших через знаменитого бостонского медиума; тогда в эту клевету поверили многие.

Когда я там находилась, то была не русской, и даже не говорила на этом языке, а считалась всего лишь французской путешественницей. Но довольно о непогрешимости добрых «ангелов». Конечно, я не намерена предъявлять никому из моих замаскированных клеветников, как в этом мире, так и в ином, те мои паспорта, которые русское посольство выдавало мне несколько раз во время моего путешествия в Индию и обратно. Я также считаю выше своего достоинства показывать конверты с марками, полученными мною в различных частях Индии.

Подобные обвинения вызывают у меня просто смех, поскольку без сомнения, моим словам можно доверять в той же мере, как и словам всех других. Я лишь скажу, что весьма сожалею, что английский офицер, который провел «пятнадцать лет в этой части Индии», знает о тоддах меньше, чем я, которая, как он утверждает, никогда в Индии не была.