Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Тем более, что мы вчера его сдали, — добавил Федор.

— Я хочу, чтобы сегодня утром ты пришла в кабинет и забрала оттуда очень важную вещь. Предмет, который я могу отдать только тебе. Это надо сделать, не откладывая. Может статься, что к концу дня я не буду помнить, где его спрятал, а спрятан он чрезвычайно надежно. Может статься, что тебе воспрепятствуют. Применяй оружие первой, не раздумывая, на поражение. Они не люди, Мирослава! Тебя не должны пугать угрызения совести.

— Если не человек — значит, можно стрелять?

— Оставь свои колкости! Психотронные игрушки тоже лучше оставить дома. Утром у меня в кабинете тебя спасут только Стрелы Ангела.

— Боюсь, Валера, что все ценное из твоих тайников они уже вынули. Если до сих пор не вынули, значит, скоро найдут и вынут.

— Не найдут, — заявил Карась, а Федор в подтверждение кивнул.

— Когда-нибудь найдут.

— Никогда не найдут. Даже если вынесут из кабинета все. Только я могу показать, где спрятан предмет. Показать… Надо, чтобы ты увидела это. Что будет потом — не имеет значение. Возможно, это та самая вещь, которую однажды должна увидеть именно ты.

— Что это? — удивилась Мира.

— Все! — поставил точку Карась и поднялся со стула. — Нам пора.

Гости уехали, но графиня в ту ночь не легла. Она дождалась, когда Натан Валерьянович захрапит в кабинете, спустилась во двор, поймала сонную ворону и поместила в клетку. Графиня собралась очень тихо, не захлопнула дверь и не стала вызывать такси, а двинулась пешком к шоссе, волоча по земле багаж. Мире в жизни не было так страшно, как в это тихое утро. Ей было страшно так, что ноги заплетались на ровном месте. Она не знала, чего пугаться, и от этого становилось еще страшнее. Просто графиня не была уверена в том, что ее жизнь не прекратится сегодня. Она была в этом уверена на все сто пятьдесят процентов тогда, когда прыгала с обрыва в туман. Сегодня она на свою жизнь не поставила бы самой дохлой фишки, потому что не знала, откуда ожидать удара.

Когда с дороги съехал джип и двинулся через поле, кровь застыла в жилах графини. Она почти умерла и воскресла, когда узнала машину Жоржа. В мыслях она возблагодарила небо, но через секунду засомневалась, стоит ли благодарности такой подарок судьбы.

— Привет… — прошептала графиня, когда машина остановилась и опустила черное стекло у сидения водителя. Жорж был слишком спокоен и малоприветлив. — Поедем? — спросила графиня. — Или будем стоять? Может, ты хотел повидаться с Натасиком? Так он еще спит…

Жорж молча развернул машину на узкой дороге. Дверь заднего сидения распахнулась. Невидимый и не прощенный мерзавец-слуга замер в поклоне, оставив в грязи два жирных отпечатка сандаля, и никто не погнал мерзавца-слугу. Следы сандалий приблизились к чемоданам, багаж поднялся в воздух и перекочевал в машину. Клетка с вороной тоже отправилась в салон и накрылась платком. Графиня продолжала стоять у обочины. Зубов разглядывал графиню в зеркало заднего вида.

— Что происходит? — спросила она. — Почему ты вернулся с собрания раньше времени? Почему эта скотина тебе прислуживает?

— Садитесь в машину оба, — приказал Жорж.

Мира села. Позади нее, рядом с Сарой Исааковной, ляпнулись два грязных следа. Ни слова не объяснив, Жорж тронулся в направлении шоссе.

— Как прошло собрание? — спросила графиня, стараясь разрядить обстановку. — Что обсуждали?

— Твое поведение, — ответил Жорж, и у графини пропало желание задавать вопросы. У нее появилось желание сделать последний звонок Карасю, предупредить, чтоб не ждал. Попрощаться с Оскаром, с Натаном, и бежать без оглядки до края письменного стола, прыгнуть в другой роман, где реки полны рыбы, а города пусты; где не задают вопросов и не отвечают, а сразу бьют по башке мешком. Мире вдруг захотелось очнуться балериной и умолкнуть до конца своих дней, только танцевать под музыку в воздушных нарядах.

— Что, действительно обсуждали меня? — шепотом спросила графиня.

— Не исключено, что в следующий раз тебе придется явиться на собрание лично.

— Нет, Жорж, я не могу! Я ведь не из этого круга. Ты сам сказал, что простому смертному ничего хорошего от таких собраний не будет.

— Разве я обещал тебе что-то хорошее?

— А что они со мной сделают?

— Как только тебе будет вручено приглашение, ты обязана явиться по адресу, который указан. И я тебе искренне советую, не делать вид, что ты не получила письма.

— А что мне делать для того, чтобы мне его не вручили?

— Слышу разумную позицию мыслящего человека, — с удовлетворением отметил Жорж.

— Пожалуйста… Что мне делать?

— Сейчас твое будущее в руках Густава. Прорывайся к «Гибралтару», ищи необитаемый остров. Выберешь себе пальму погуще, залезешь на нее повыше, подберешь хвост и прикинешься кокосовым орехом.

— Жорж, я серьезно…

— Я не шучу, принцесса! Твои дела плохи. На лодке пиратские карты: острова, которые не указаны в картах мореходов. Они для таких же беглецов, как ты. Скажешь Густаву, куда тебя отвезти.

— Пусть отвезет меня к Эккуру. Слышал, гад? — Мира обернулась к слуге. — Отвези меня к нему хоть на остров, хоть на льдину, хоть на край света, чтобы я могла своими руками свернуть шею этому сердобольному недоумку. Слышал меня? Отвезешь к Эккуру — все прощу!

— Не нарывайся, Мирослава. Не в твоих интересах сворачивать шеи Ангелам. Тебе до тех шей тянуться — не дотянуться, а смыться из-под раздачи… еще немного и будет поздно.

— Когда ты приедешь за мной?

— Когда я приеду — все будут знать, где ты прячешься. Высунешься в дехрон — тебя мигом расшифруют Привратники. Начнешь слать приветы друзьям — найдутся люди, которые продадут твой адрес заинтересованным лицам за приличные деньги. Мой тебе совет: залезь на пальму и подбери хвост.

— Автор, способный подчинить себе персонаж, не Автор, а кукловод, — сказал Валех. — Автор, который немощен управлять творением, не Автор, а отработанная ступень, пустой контейнер, отброшенный ракетой в верхних слоях атмосферы. Неуправляемой ракетой, несущейся в бездну без расчетной траектории и пункта назначения. Пустая коробка сгорит в облаках, пепел осядет на дне океана, а пущенный аппарат будет долго радовать разумный космос своей безмозглой целеустремленностью, лишенной судьбы, потому что тот, кто сгорел в облаках и осыпал землю прахом, никогда не поймет гармонии разумной Вселенной. Он так и будет выводить на орбиту ракету, и возвращаться назад, с чувством исполненного предназначения. Совершенство не терпит крайности. Совершенство есть незримая нить между всеми противоречиями мироздания, и порвать ее проще, чем обрести. А удержаться на ней сложнее, чем прыгнуть в бездну.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});