Великий Гусляр - Кир Булычев

Гамалеев разрешил Стендалю сфотографировать птицу, а затем осторожно запаковал ее в большую коробку из-под дамских сапог.

Слух о находке птицы быстро разнесся по городу. Уже после обеда некоторые жители стали подходить к раскопкам, вызывать Толю с просьбами показать птицу. Возникло даже подозрение, что она инопланетного происхождения. Некоторое время Толя сопротивлялся, так как не хотел отвлекаться от любимого дела, но потом поддался настойчивым просьбам и пригласил зрителей к себе в палатку. Птица лежала на столе рядом с бутылью и обломком щита.

Она произвела большое впечатление на собравшихся и Корнелий Удалов из стройконторы сказал:

– Где-то я такую видел.

Другие тоже согласились, что птица имеет с чем-то сходство. Потом старик Ложкин сказал:

– Полагаю, что это сходство с петухом.

– Первобытный петушок, - сказал Удалов. - И со штырем. Зачем он им был нужен?

– Есть целый ряд предположений, - сказал Гамалеев. - Я склоняюсь к мысли, что эта птица должна была украшать собой жреческий жезл или царский скипетр.

– Какие в Легендарную эпоху жрецы? - удивился Миша Стендаль.

– И зачем скипетр? Ведь это все потом уже придумали, после ледниковых периодов, - поддержал его Грубин.

– Может быть... - задумчиво произнес Толя, поворачивая петушка в руке. - Но какая у птицы может быть сказочная функция?

– А вот американский писатель Вашингтон Ирвинг... - начал образованный старик Ложкин и тут же Удалов, который, к сожалению, Вашингтона Ирвинга не читал, перебил его:

– Ясное дело! - сказал он. - Это Золотой петушок!

– Вот именно! - повысил голос Ложкин. - Учтите, что я первым сказал. Это бродячий сюжет, оставшийся от Легендарной эпохи. Видно в те времена эти петушки изготовлялись почем зря. Стояли они на вершинах башен и крутились в ту сторону, откуда шла опасность.

– Ку-ку! - вспомнил Грубин. - Царствуй, лежа на боку.

– Не может быть! - возрадовался Анатолий Борисович, который был склонен прислушиваться к мудрым советам. - Разумеется! Очень похоже! Но как проверить?

– Проще простого, - сказал Удалов. - Укрепим его на пожарную каланчу посреди Гусляра и будем смотреть, куда петушок повернется.

– Бред какой-то! - возмутился Миша Стендаль. - И сколько же мы будем ждать?

Удалов не ответил. Он понял, что Стендаль по большому счету прав. Вряд ли скоро половцы или татаро-монгольские захватчики нападут на Великий Гусляр.

– Ну тогда, - сказал старик Ложкин, - воздвигнете столб возле экспедиции и будете ждать. Экспедиции грозит куда больше опасностей, чем районному центру.

Хоть никто не знал, что за опасности могут подстерегать археологическую экспедицию, времени терять не стали, притащили с берега бревно, заострили его, вкопали и укрепили сверху золотого петушка, несмотря на вялые протесты руководителя экспедиции, который опасался, что петушок может стать жертвой злоумышленника и пропадет для науки.

Жители Великого Гусляра коллективно поклялись, что в городе не найдется такого варвара. И петушок, отмытый, как новенький, гордо поднял гребешок над лагерем экспедиции.

Весь следующий день нескончаемым потоком шли к лагерю гуслярцы. Стояли, смотрели на петушка, ждали, когда он повернется, хоть куда-нибудь. Но петушок стоял неподвижно.

Гамалеев тоже часто отрывался от раскопок и, прикрыв глаза от солнца ладонью, всматривался в петушка. С одной стороны, ему не хотелось набегов и опасностей, с другой - желательно, чтобы петушок заработал. Это будет замечательное и неотразимое свидетельство в пользу Легендарной эпохи.

Ни в тот день, ни на следующий, петушок не шелохнулся. Завистливый к славе начальника аспирант Лютый сказал в кругу своих знакомых:

– Во-первых, сказочного петушка не было, он плод литературного творчества А.С.Пушкина, а, во-вторых, наш дорогой начальник сошел с ума на почве бредовой идеи.

Толя нечаянно подслушал эти слова. Он был внутренне согласен с аспирантом Лютым. Конечно, в высшей степени наивно прикреплять ценную археологическую находку на заостренное бревно и ждать от нее работы. Притом сказочной.

Но снять петушка он не мог. Что-то сопротивлялось внутри. Словно само Городище оказывало волшебное влияние на археологов.

И петушок остался на вершине бревна.

Вдруг, на третье утро, часов в десять, когда все уже трудились на раскопе, а первые зрители из города начали собираться под холмом, при полном безветрии, золотой петушок дрогнул, скрипнул и медленно повернулся в сторону шоссе.

– Ой! - сказал кто-то детским голосом. Было так тихо, что все услышали. Старик Ложкин, который стоял там с подзорной трубой, обернул ее в сторону шоссе.

– Голые суеверия, - злобно произнес аспирант Лютый. И чтобы доказать, что он выше суеверий, Лютый взял длинную палку, подошел к бревну и, встав на цыпочки, дотянулся концом палки до петушка.

Окружающие были так возмущены этим демонстративным поступком, что не успели ничего сказать, как, сильно толкнув петушка в клюв, аспирант Лютый отвернул его на девяносто градусов от шоссе.

– Вот так-то, - сказал он нагло, оборачиваясь к зрителям. - Его же ветром повернуло!

– Как ты смел! - закричал Гамалеев. - Палкой! По уникуму!

– Был бы уникумом, давно бы вернулся в исходное положение, ответил аспирант.

– А вы лучше поглядите! - прервал конфликт Удалов. - На петушка поглядите!

Петушок (а было полное безветрие) медленно и упорно, будто кто-то тащил его за клюв, вернулся в исходное положение - клювом к шоссе.

Тут у аспиранта Лютого опустились руки, а на шоссе показалась черная точка.

В экспедицию ехала ревизия из Москвы.

Ревизия - гость непрошенный и нежеланный, особенно для такой маленькой и бедной экспедиции. Но кто-то где-то, выбирая маршрут для ревизии, ткнул пальцем в Великий Гусляр.

Ревизоры были строги, они не только просмотрели все ведомости и нормы питания сотрудников, но даже пересчитали лопаты и сняли показания спидометра у экспедиционного «рафика». Все обошлось, но работа экспедиции затормозилась. Ведь Анатолий Борисович был материально ответственным лицом и два дня подряд оправдывался, хоть и не был виноват. Перед ревизией положено оправдываться.

Когда ревизия, наконец, отъехала, Гамалеев сказал Корнелию Удалову:

– Спасибо, Корнелий Иванович. Именно вам принадлежит честь открытия. Именно вы связали нашу находку с известной сказкой. Как человек и ученый я вам многим обязан. Просите, что хотите, никогда не откажу.

– Эх, что с вас взять, с археологов, - вздохнул Удалов. Но был польщен признанием. - Как-нибудь сочтемся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});