Прутский Декамерон - Алекс Савчук

– Вы заблудились, наверное, – тонко улыбнувшись заметила вторая девушка, шатенка с удлиненным аристократическим лицом, одетая в фирменное джинсовое платье-комбинезон, модное в этом сезоне в молодежной среде, – да и ресторан уже закрылся, так что вы опоздали.

– Что значит закрылся, что значит опоздал? – деланно возмутился я, в негодовании даже привстав со своего места и озираясь по сторонам.

– А вот мы хотели заказать отбивные, так официантка сказала, что повара уже ушли и кроме водки она ничего не может нам предложить, – опять вступила в разговор круглолицая.

– Ай-ай-ай, какое безобразие! – сказал я, и сам уже заметив, что на столе кроме пустых тарелок, приборов и специй – соли, уксуса и черного перца с горчицей, ничего не было. – Так что же нам теперь, с голоду помирать? – Я вновь огляделся по сторонам, затем, повернувшись в сторону эстрады, прокричал: – Эй, музыканты, сыграйте-ка что-нибудь для души, только, пожалуйста, не прощально-похоронный вальс!

Оркестр прервал свою нудную мелодию, после чего мы услышали усиленный микрофоном голос:

– В чем проблема, товарищ? Дайте в руки и будут звуки.

Коллеги, конечно же, заметили меня и узнали, поэтому я ответил в том же, шуточном ключе:

– Ну давай-давай, наяривай, тальяночка моя…

Унылый блюз смолк и через несколько секунд ВИА после отсчета: раз; раз; раз-два-три, заиграл какую-то бодрую мелодию из легко узнаваемых произведений советских композиторов. А еще через минуту мы увидели рослого, хотя и совсем еще молодого парня, вразвалочку направлявшегося к нам со стороны эстрады. Он остановился у столика и предстал перед нами во весь свой прекрасный рост – под сто девяносто.

Едва он подошел, я ткнул его пальцем в живот:

– Официант?

– Нет, я музыкант, – осторожно ответил «юный барабанщик» Кондрат – он все еще не мог привыкнуть к моим неожиданным экспромтам, хотя мы с ним были дружны вот уже несколько месяцев.

– Все равно! – безапелляционным тоном прервал его я. – Поди, принеси нам три, нет, четыре отбивные, водки, и… – я поглядел на девушек, – бутылку шампанского. Скажешь буфетчице, чтоб обязательно холодного. – С этими словами я протянул ему десятку. – Это – музыкантам, остальное – потом.

Кондрат взял деньги, и, не произнеся ни слова, ушел.

– Дело в том, милые дамы, – обернулся я к совершенно растерявшимся перед моей прыткостью девушкам, – что я работаю массовиком-затейником, и кто-то заказал на это время мой визит сюда и даже оплатил аванс. Вот поэтому я сейчас здесь и с вами.

– Это видно, что затейником, – отозвалась шатенка и подтолкнув свою круглолицую подругу под локоть, негромко засмеялась. Черты ее интеллигентного лица были приятными, но нечеткими, как будто несколько смазанными. Такие лица требуют хорошей косметики, которая их совершенно меняет, преображает к лучшему.

– Итак, не кажется ли вам, милые дамы, что пришло время познакомиться? – вновь обратился я к девушкам. – Меня зовут Савва, а вас?

– Елена, – с готовностью отозвалась круглолицая.

– А вашу подругу? – тут же спросил я.

– Ирина, – ответила Елена.

Шатенка, поглядев на подругу, удивленно приподняла брови (ей, видимо, не хотелось открывать свое имя первому же встречному незнакомцу).

В это время к столику с огромным круглым подносом в руках подошла официантка Татьяна, которая тут же расставила перед нами на столе четыре тарелки с отбивными – с пылу, с жару, – а также салаты и лимонад; следом за ней явился и сам музыкант-«официант», в одной руке он держал бутылку водки, в другой – запотевшую бутылку шампанского.

– Ну, как, девушки, – спросил я, забирая из его рук шампанское и начиная раскручивать проволоку, стягивающую пробку, – заслужил музыкант, чтобы присесть к нам за столик?

– Пусть сидит, – смутилась Елена, и, оглянувшись на подругу, добавила: – Да, Ира?

– Ну конечно! Он же тут хозяин, – ответила Ирина, откидываясь на стуле и внимательно по очереди оглядывая нас. Затем указала рукой на накрытый стол и спросила:

– А в чей счет это все?

– Это – в счет наших будущих хороших отношений! – сказал я и мысленно поцеловал себе ручку – обожаю красивый экспромт, да еще в собственном исполнении. Затем, обращаясь уже к Кондрату, добавил: – Присаживайтесь, товарищ музыкант, прошу вас.

Кондрат сел и взяв в руки бутылку с водкой, наполнил наши рюмки, а я тем временем наполнил бокалы девушек шампанским, поднял свою рюмку и предложил тост:

– Предлагаю, милые девушки, выпить за знакомство; то есть, мы с вами уже познакомились, а вот этого молодого человека зовут Кондрат.

Кондрат слегка поклонился, после чего все выпили.

В эту минуту ансамбль вновь заиграл прощальный вальс, на мои 10 рублей они, видимо, уже наиграли; мы же, почти сразу выпив по второму разу, налегли на отбивные, не очень обращая внимание на музыку. Минут через десять, когда мы слегка утолили голод и вновь выпили, на этот раз «за милых дам», я встал и увлек Елену танцевать, так как «прощальный» вальс еще не закончился.

Елена была среднего роста и среднего сложения, ее ситцевое в цветочек приталенное платье с короткими рукавами очень мило подчеркивало великолепный рельеф ее тела, – такие девушки, несомненно, уже при одном взгляде на них пробуждают в мужчинах самые смелые сексуальные фантазии.

Неторопливо скользя по паркету, мы поболтали с Еленой о том о сем, и в ходе разговора выяснилось, что девушки – студентки (как я уже и сам догадался), живут в студенческом городке и решили сегодня после первой смены, – а работали они, как и большинство студентов, на консервном заводе, посменно, – прогуляться по городу, отдохнуть, а заодно поужинать в ресторане – им уже очень приелись безвкусные столовские харчи. А в ресторан пришли попозже из-за того, что до десяти вечера сюда заходят их преподаватели, которые выискивают и вылавливают здесь своих подопечных – ведь гордое звание советского студента несовместимо с посещением ресторанов.

– Вот и поужинаем, а заодно и отдохнем вместе, – сказал я подытоживая наш разговор, когда мы возвратились к столику. А тут примерно такую же тему развивал сидевший напротив Ирины Кондрат:

– Я, например, готов такой чудный вечер провести в хорошей компании, не расставаясь, хоть до утра!

– И что же мы будем делать вместе до утра? – едко спросила Ирина, красиво приподнимая бровки (это движение бровями, следует признать, у нее было отработано великолепно).

– Наслаждаться общением, – вступил в разговор я, опускаясь на свое место. – Я где-то читал, что общение – это самое ценное, что есть у людей. (Если я не ошибаюсь, что-то подобное сказал Экзюпери).

В зале ресторана в это время стали гасить свет, терпение официантов, торопившихся домой, кончилось, значит, настало время и нам собираться.