Добровольная жертва - Наталья Метелева

– Мы всего лишь видим в хаосе возможностей, какая ближе к действительности, какая потребует наименьших усилий для осуществления и может быть реализована с наименьшими отклонениями от уже осуществленной. Мы всего лишь видим следствия уже существующих причин!

– Но влияете на условия, еще один необходимый компонент причинно-следственной триады!

– Если мы предсказываем извержение вулкана, мы тем самым не заставляем его извергаться! И никого не заставляем верить нашим предсказаниям! И не зазываем в храмы Истины, как гадалки на базаре!

– Человек любознателен. А вы просто пользуетесь тем, что людям свойственно планировать жизнь.

– То есть предсказывать! – улыбнулась я, загнав, наконец, в ловушку этого скользкого, пронырливого угря. – Самое человеческое качество, что отличает наш ум от животного. А вы говорите – ведьмы.

Рано радовалась. Угорь оказался скатом и молниеносно пробил в ловушке брешь:

– Конечно, ведьмы! Змеи лучше пифий чуют извержения и землетрясения, но планированием это не назвать. Вот и получается, что чутье провидиц ближе к змеиному, чем человеческому. Не напрасно одно древнее пророчище охранял пифон. И пифии столь же ядовиты, хотя некоторые и восхитительны.

– Поэтому Ильмест возжелал получить пифию для террариума? Змеи кончились? Придворные отравители остались без яда?

Ильчирский советник засмеялся и опять принял совершенно затрапезный вид. Хамелеон. Теперь точно напросится в провожатые, и цыпленка под рукой нет, где-то бегает. Дункан не преминул:

– Так в какой все-таки стороне находятся ваши планы на сегодняшний вечер, прекрасная жрица?

– Как же вы непоследовательны, магистр, – передразнила я его недавний ироничный тон. – Вы только что осудили змей Лиги и тут же спрашиваете прогноз будущего у одной из них. К тому же у потерявшей чутье.

– Потому и спрашиваю о планах, а не прогноз будущих событий, – поправил ухмыляющийся скат.

Сердце ёкнуло от нехорошего предчувствия. Но раз о планах речь…

– С уверенностью могу сказать, что они в противоположной от вас стороне!

Он горько вздохнул, а взгляд у него был странно задумчив, изучающий был взгляд.

– А ведь вы тоже не очень-то любите людей, среброкрылая фея.

– Некоторых очень не люблю! – ответствовала фея, со всех ног унося крылья подальше от лэппова дружка неопределенной масти.

«И за что мне их любить?» – подумала я, в очередной раз влетев со всего маху в опекуна, выскочившего из ворот башни.

– Ты мне скоро все печенки отобьешь, – проворчал мастер, отлепив меня от сюртука. – Что ты мечешься весь день как угорелая? О боги, на кого ты похожа! Рад, что ты еще жива. Рассказывай, что на этот раз произошло.

– А что, собственно, случилось? – тут же заинтересовалась я.

– А то, что сработал мой личный охранный дозор во время Совета! Кто на тебя напал в этот раз? На пять минут нельзя оставить!

Долго же он собирался на выручку! За это время дриада десять раз могла разложить меня по крупинкам и собрать обратно. Моя осторожность тоже заверещала: прячься, убьет!

– Осы! Представляешь?! Я сковырнула случайно их гнездо! Они, наверное, до сих пор за спиной злобствуют! – завопила я, тут же вытащив из запасников подходящую сценку для демонстрации. И ведь не совсем врала, если подумать.

– Голубушка, а твоя мечта о карьере в цирковом балагане была не так уж и плоха, – скептически скривился опекун. – Кстати, Дьюви уже уехала, можешь ее не опасаться. Еще одна угорелая. Даже не попрощалась лично… Нет, никакого нарушения этикета. Ты плохо представляешь внутреннюю жизнь Лиги. Дьюви испросила позволения телепатически и так же получила разрешение… Да, ей дана была санкция на разговор с тобой. Кто бы поговорил с тобой без санкции!.. А убийцы – особая категория посетителей, они обычно не разговаривают… А Дункан тоже особая категория, почти как убийцы. Лицо официальное. Тут уже имеются взаимные обязательства между Лигой и Орденом о неприменении наших возможностей друг к другу… Конечно, мы контролируем. Доверяй, но проверяй… Какие подозрения? Он политик, а не безумец, чтобы идти против всех разом… Конечно, она доложила о вашей беседе. А что там было докладывать? Я же говорил, что пророчества не было, но ей втемяшилось… Остальные отправляются через полчаса. Не хочешь поприсутствовать, платочком помахать? Тогда увидимся за ужином.

Хорошо говорить с телепатом: можно голосовые связки лишний раз не напрягать, спрашивая. Энергично отказавшись от церемонии прощания с отцом (опять какую-нибудь гадость скажет), я тут же переписала ночные планы на вечер.

Дьюви, похоже, соблюла условия вынужденного договора: если бы она доложила о неожиданном поединке, ее бы так просто не отпустили. Меня тоже. Придется надеяться на это предположение. Все равно ничего не скажут, даже если пронюхали. Они редко говорят в лоб, предпочитая молча делать свои поправки внутри. Как я сегодня неблагодарна, как ненавижу эту Лигу, мою единственную престарелую родственницу, пестовавшую меня с пеленок! Я вдруг осознала, что утренний сине-золотой океан бурлит, словно не исчезал никогда. Что за наваждение! Значит, не с погибшим узником он связан. Значит…

Что это значит, я не успела втихаря додумать (прикрываясь внутренним маячком прошлогоднего путешествия в Ильчир, то есть привычно тратя жизнь на лицезрение предыдущей), так как узрела забавное зрелище на птичьем дворе, куда забрела, чтобы быть подальше от сборов и проводов и поближе к вечерней цели. Мой ощипанный петушок важно расхаживал среди притихших птиц, напряженно внимавших его неокрепшему писку. Как только какая-нибудь замороченная курица начинала недовольно ворошиться, ее моментально несколькими поклевками урезонивали соседки. Цыпленок, притомившись, уселся под кустиком, и пара петушков постарше решительно пристроились рядом, изредка трепыхая крыльями и овеивая ушедшего в раздумья синекожего. Жаль, ни слова не понимаю по-птичьи.

На происходящее недоуменно глазели птичница Дошека и дымчатый, местами полосатый, местами в крапинку кот Брысь. Этот котяра возомнил, что именно так его и зовут, и на этот зов неизменно откликался. Лично я считала его следственно-причинным феноменом: стоило по любому поводу сказать «Брысь!», как полосато-крапчатая мордочка тут же появлялась сунуть ус, пронюхать, кого и за что тут гонят, и что-нибудь неизменно утаскивала с места происшествия. Он был явным нарушением причинно-следственных связей этого мира, за что мне особо нравился.

Птичьим пророком котяра любовался особенно откровенно, и не надо быть пифией, чтобы догадаться о судьбе цыпленка. Зато на тарелку больше не попадет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});