Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса» - Даниил Тумаркин

Существовала еще одна причина, по которой Миклухо-Маклай решил сделать полем своих исследований Новую Гвинею. В те годы была довольно популярна гипотеза о Лемурии — материке, якобы существовавшем в древности на месте значительной части Индийского океана, от Юго-Восточной Африки и Мадагаскара до нынешних Зондских островов. Гипотезу об этом «затонувшем материке» впервые высказал в 1840-х годах французский исследователь Жоффруа Сент-Илер. Более подробно ее обосновал в середине прошлого века английский зоолог Ф. Склэтэр, который назвал этот гипотетический материк Лемурией (по роду полуобезьян, распространенному на Мадагаскаре). В 1860 — 1870-х годах гипотезу о Лемурии поддерживали такие выдающиеся ученые, как Геккель, Вирхов и Хаксли; некоторые из них полагали, что именно здесь находилась прародина человечества и что Новая Гвинея была каким-то образом связана с Лемурией[272]. Миклухо-Маклай довольно скептически относился к гипотезе об этом, по его выражению, «проблематическом материке», но полностью не отвергал ее в статье «Почему я выбрал Новую Гвинею полем моих исследований».

Однако независимо от обоснованности гипотезы о Лемурии «более изолированные и менее подверженные примеси с другими племенами» обитатели Новой Гвинеи могли, по мнению Миклухо-Маклая, стать «исходной группой» для сравнения с другими темнокожими народами Меланезии и Малайского архипелага. Отсюда две основные задачи, которые поставил перед собой исследователь: «во-первых, уяснить антропологическое отношение папуасов к другим расам вообще, которое еще почти не определено; во-вторых, по возможности и по собственным наблюдениям определить распространение этой расы» за пределами Новой Гвинеи[273].

Незадолго до отъезда из Йены Миклухо-Маклай получил письмо от помощника секретаря РГО Ф.А. Подгурского, который временно заменял Остен-Сакена. Подгурский, приятель командира «Витязя» капитана 2-го ранга П.Н. Назимова, сообщил ученому, со слов капитана, предполагаемый маршрут его корабля: обогнув мыс Доброй Надежды, пересечь Индийский океан, через Зондский пролив зайти в Батавию (ныне Джакарта), оттуда — в Сингапур, где «корвет будет ожидать приказаний» относительно следования в Гонконг и далее в Японию[274]. Иными словами, подход «Витязя» к берегам Новой Гвинеи не предусматривался. Ученому предстояло самостоятельно добираться туда из Батавии на торговой шхуне — предприятие трудное и рискованное да еще требовавшее расходования значительных денежных средств из не слишком большой субсидии, выделенной РГО. Но Николая Николаевича не смутило это известие. Он уже предвкушал высадку на таинственном острове и готов был преодолеть любые препятствия на пути к цели.

Три месяца перед отплытием

Миклухо-Маклай правильно рассчитал, что совет РГО не станет лишать его поддержки из-за того, что он решил начать свою многолетнюю экспедицию не с омывающих Россию морей, а с островов далекой Океании. Но ученому было невдомек, что как раз в те месяцы будущая политика России в южной части Тихого океана стала предметом обсуждения в канцеляриях Военного и Морского министерств. Испрашивая по просьбе Ф.П. Литке «Высочайшее разрешение естествоиспытателя Миклуху-Маклая принять на корвет "Витязь" для совершения путешествия к берегам Тихого океана», управляющий Морским министерством Н.К. Краббе заботился не только об интересах науки.

В архиве РГО сохранилась копия докладной записки действительного члена общества барона Н.В. Каульбарса о желательности русской колонизации на Тихом океане[275]. Копия не имеет адресата и датирована 22 мая (3 июня) 1870 года, но несомненно, что она предназначалась для высоких инстанций и как бы суммировала соображения, высказывавшиеся ранее автором.

Как и следовало ожидать, интерес к Новой Гвинее и расположенным неподалеку от нее крупным островам Меланезии проявился у Каульбарса после прочтения статьи Петермана «Новая Гвинея. Немецкие призывы от антиподов», на что он сам указывает в своей докладной записке. Ее цель — обратить внимание на то, «какие огромные выгоды могла бы приобрести Россия, если бы обратила взор на один или несколько из упомянутых островов». «Англия, например, вследствие искусно обдуманного плана, — подчеркивал Каульбарс, — сумела расположить свои колонии так, что почти все главные пути всемирной торговли примыкают или пересекаются на ее территории. Россия, как держава по преимуществу сухопутная, вследствие географического своего положения, не имела тех средств, а историческое ее развитие не позволило ей до сих пор думать о дальних странах. В настоящее же время и наша торговля достигла такого развития, что в очень недальнем будущем и она будет нуждаться в опорных пунктах. Таким опорным пунктом с пользою могли бы служить острова Соломонова архипелага, а еще лучше Новая Британия и Новая Ирландия»[276].

По словам Каульбарса, намеченные им острова обладают большими природными ресурсами и сравнительно здоровым климатом, а местные жители, «папуанцы», не столь свирепы и кровожадны, как считалось раньше. Колония в этих широтах обеспечит России большие политические и торговые преимущества, позволит наладить отсюда взаимовыгодные контакты с Китаем и Австралией. Каульбарс разработал план создания этой колонии, но предупредил, что предварительно нужно произвести «точное исследование на месте, а следовательно, должна быть снаряжена экспедиция, сопровождаемая людьми компетентными и учеными по всем отраслям естествознания»[277]. Для доставки членов экспедиции в место проведения исследований и их дальнейших перевозок можно использовать русские военно-морские суда, которые ежегодно посылают в Тихий океан для замены судов, возвращающихся на Балтику. К этому месту записки Каульбарс сделал примечание: «Так, например, нынешнею осенью отправляется в Восточный океан корвет "Витязь" под командою П.Н. Назимова; на этом же судне идет на остров Новую Гвинею русский зоолог Н.Н. Миклухо-Маклай»[278]. Автор записки подчеркнул, что «эти роскошно одаренные природой острова до сих пор даже номинально никому не принадлежат, а потому никто <не> был бы вправе препятствовать России утвердиться на них», и в заключение выразил надежду, что скоро в Меланезии появится остров Новая Россия[279].

Каульбарс не предлагал, по крайней мере на первых порах, овладеть огромной Новой Гвинеей, но считал необходимым ее всестороннее изучение. Поэтому он приложил к своей записке «Программу для исследования острова Новой Гвинеи», которая предусматривала широкомасштабные картографические, физико-географические, зоологические и этнографические изыскания, возможные лишь при использовании экспедиционного судна с учеными разных специальностей[280].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});