Снова с тобой - Эйлин Гудж

Хэнк коснулся ее руки.

– А вы все-таки расскажите.

«Он просто вежливый человек, – убеждала себя Ноэль. – Добрый доктор Хэнк, любимец детей и пожилых дам».

– К сожалению, мои беды не в вашей компетенции, – попыталась пошутить она, но ее смешок прозвучал грустно.

– Вы не представляете себе, с чем я только не сталкивался – даже с проблемами, не имеющими никакого отношения к медицине. – Уголок его рта дрогнул в печальной улыбке.

В былые времена она ответила бы: «Благодарю за предложение, но я справлюсь сама». Однако эти слова слишком часто произносила прежняя Ноэль. Послушная дочь, с десяти до восемнадцати лет старательно улыбавшаяся на званых ужинах, на вернисажах и премьерах, на которые водила ее мать. Светская жена, находившая на вечеринках с коктейлями утешение в бокале, который никогда не пустовал. Но сейчас в ней зарождалась новая женщина, для которой не существовало запретов. Не добавив ни слова, Ноэль разрыдалась.

– Простите… – всхлипнула она, когда к ней наконец вернулся дар речи. – Как глупо! Вам пора домой – ваш десерт уже тает. – И она указала на мороженое с орехами в пакете Хэнка.

– Значит, куплю другое.

К глубокой признательности Ноэль, Хэнк не стал хлопать ее по плечу или бормотать слова утешения. Он просто протянул ей носовой платок – аккуратно отутюженный квадратик ткани, слабо пахнущий кондиционером для белья.

Они сидели молча, пока Ноэль вытирала лицо и пыталась взять себя в руки. Наконец она призналась:

– Это долгая история.

– Ничего. Я умею слушать.

Ноэль украдкой оглядела его. Он не принадлежал к мужчинам, которым незнакомые женщины суют свои визитные карточки с нацарапанными на обороте домашними телефонами, что постоянно случалось с Робертом. Притягательность Хэнка не была слишком явной. Но и отрицать ее было невозможно. Слегка выдающиеся вперед передние зубы напомнили Ноэль Пита Кэсуэла, мальчика-прислужника из церкви святого Винсента, которого она в пятом классе с силой толкнула в спину. Неожиданно сердце Ноэль учащенно забилось.

– Пожалуй, в другой раз, – решила она.

– Тогда позвольте предложить вам выпить. – Он сунул руку в пакет, вынул банку «Севен-ап» и заботливо открыл ее, прежде чем протянуть Ноэль.

– Спасибо. – Ноэль запрокинула голову, отпивая из банки. Ничего вкуснее она никогда не пробовала.

Длинные оранжево-лиловые полосы пролегли на горизонте, над крышами домов, позолоченными лучами заходящего солнца. Ноэль и Хэнк сидели рядом мирно, как супружеская пара с солидным стажем, до них доносилось только приглушенное хлопанье дверец автомобилей. Налетел ветерок, всколыхнул душный воздух, зашелестел листьями. Ноэль заметила, как Хэнк положил ладонь на колено. На фоне бежевой ткани брюк его пальцы казались сильными и чуткими. Внезапно она ощутила прилив желания – но какого именно, определить не смогла.

Она указала на фонтан в центре сквера, открытки с видом которого продавали в аптеке Глисона. Грациозная нимфа в стиле ар-нуво стояла в окружении струй, бьющих из бутонов лилий.

– Представляете, сколько историй она рассказала бы, если бы умела говорить!

Хэнк улыбнулся, морщинки в углах его ореховых глаз обозначились резче.

– Должно быть, именно поэтому она целыми днями плачет.

Ноэль искоса взглянула на него.

– Слезами горю не поможешь.

– Зато от слез порой становится легче.

Вглядываясь в добродушное лицо Хэнка, Ноэль вдруг заметила то, чего не видела раньше: спокойную силу, исходящую откуда-то из глубины, из невидимого источника. Он напомнил ей отца. Тот тоже порой казался человеком, подвергающимся воздействию непреодолимой силы.

– Моего мужа назначили временным опекуном нашей дочери, – начала она, и слова полились легко, как струи воды, обрушивающиеся в бассейн фонтана. – Мне разрешено видеться с ней под надзором три раза в неделю. Сегодня мы сидели в комнате с приоткрытой дверью, чтобы социальный работник могла наблюдать за мной – на всякий случай… – Она осеклась, уставилась на траву и представила себе, как на лице Хэнка появляется жалость. Вдруг она поняла, что не нуждается в его сочувствии. Она хочет лишь одного – чтобы кончился этот кошмар. – Все это немыслимо, даже само предположение, что я пренебрегаю материнскими обязанностями… – Она прокашлялась. – Когда Эмма была совсем маленькой, я сама готовила всю еду для нее. Мне и в голову не приходило кормить ее готовыми смесями. Наверное, это прозвучит дико, но я убрала все моющие средства на самую верхнюю полку. Замкам и задвижкам я не доверяла.

– Я повидал немало детей, которые оставались здоровыми и невредимыми только благодаря чрезмерной осторожности их матерей, – отозвался Хэнк.

– Но самое страшное то, что теперь я не в силах защитить ее. Она страдает, а я ничего не могу поделать. – Ноэль сделала паузу, чтобы высморкаться в белоснежный платок Хэнка. Когда она подняла голову, ей вдруг стало легче, тяжелый груз несчастья свалился с ее плеч, был вытеснен ободряющим праведным гневом. – Уверена, вы часто слышали от женщин упреки в адрес их мужей, но мой муж – действительно чудовище. Я считала, что он любит нашу дочь, но теперь я в этом сомневаюсь. С ее помощью он решил уничтожить меня и, как это ни ужасно, выбрал самый верный способ.

– А по-моему, утверждать еще слишком рано.

Ноэль вдруг заметила, что во взгляде Хэнка нет жалости. Его выражение было оценивающим, даже восхищенным. – Что… что вы говорите? – смутилась она.

– Что женщина, сидящая передо мной, способна преодолеть любое препятствие на своем пути.

Ноэль нехотя улыбнулась, представив себя Зеной – королевой воинов.

– Эмме пять лет, – тихо произнесла она, – в таком возрасте дети то и дело задают вопросы. Хотела бы я знать ответ на каждый из них!

– Тогда вы были бы чем-то вроде вон того парня. И в этом сквере вам поставили бы памятник. – Хэнк указал на статую Лютера Бербанка, на бронзовом плече которого, как миниатюрный адъютант, восседала серая белочка.

Ноэль рассмеялась, наблюдая, как белка метнулась вниз, за лежащим в траве желудем. Носком туфли она указала на мокрое пятно на боку пакета Хэнка.

– Похоже, мороженое вам уже не спасти.

– Не в первый раз. – Он пожал плечами и поднялся. Подхватив пакет одной рукой, он протянул Ноэль вторую: – Вы позволите почти незнакомому страннику проводить вас до машины?

На этот раз ноги послушно подчинились Ноэль, пока она поднималась. Она обнаружила, что способна идти ровным шагом, держа Хэнка под руку. Кончики ее пальцев щекотали тонкие волоски на его мускулистой руке, она остро чувствовала тепло его кожи. Должно быть, бабушка и мать уже гадают, куда она пропала. И волнуются. Но в эту минуту впервые за последнее время Ноэль чувствовала себя сильной и уверенной.