Падший - Павел Корнев

Разносчик газет задорно драл горло; я купил утренний выпуск «Атлантического телеграфа» и правильно сделал: добирался до Слесарки, как называли примыкавший к фабричной окраине район частных мануфактур, никак не менее часа, хоть было чем себя занять. Основную часть пути я проехал в самоходном вагоне, но выкупленная электрической компанией линия обходила фабричную окраину стороной, пришлось пересаживаться на паровик. Тот нещадно дымил, с непривычки запершило в носу и горле, всю дорогу прокашлял.

Небо на окраине затянула мутная дымка, по ней, словно корабли по водам, неспешно плыли грузовые дирижабли. Стены заводских цехов покрывал нарост сажи, высоченные фабричные трубы изрыгали из себя вонючие клубы дыма, все кругом стало серое и замызганное. Подумалось, что вот он, ад, только вместо котлов с кипящей смолой – паровые котлы и прожорливые топки.

Впрочем… для кого-то это и был ад. К счастью, не для меня.

На конечной остановке возле проходной безликого завода я покинул паровик и зашагал вдоль тянувшегося бесконечной стеной забора. Время от времени с надсадным гудением меня обгоняли мощные самоходные машины; в город этих многотонных монстров, помятых и ржавых, не выпускали, но здесь они вели себя по-хозяйски. Приходилось жаться к обочине, дожидаясь, пока пышущая паром груда металла медленно прокатит мимо.

В цехах что-то гулко стучало, иной раз вздрагивала под ногами земля, высоченные краны поднимали и передвигали палеты с грузом. Неподалеку маячил огромный дирижабль, там шла погрузка.

На первом же перекрестке я повернул налево, и очень скоро заводская территория осталась позади. Монструозные погрузчики сменились конными повозками и ручными тележками, за покосившимися заборами начали гавкать цепные псы, то и дело попадались на глаза подозрительного вида личности. Всюду кипела работа, стучали молоты, визжали пилы, дымили трубы мануфактур. Мусора на обочинах тоже прибавилось.

Если мой внешний вид и привлекал внимание местных обитателей, то они это никак не показывали. Но уверен – реши я вдруг спросить дорогу у кого-нибудь из работяг, ничего толкового бы не добился. Круговая порука как она есть.

Под контору Рамон Миро обустроил пристрой к цеху, которым владел на паях с кем-то из своих многочисленных кузенов. Свернув в глухой тупик, я встал у калитки и утопил кнопку звонка. Где-то неподалеку раздалось неприятное металлическое дребезжание, потом открылась смотровая щель, и с той стороны забора довольно невежливо поинтересовались:

– Чего надо?

Я опустил темные очки, демонстрируя бесцветные глаза сиятельного, и объявил:

– К Рамону.

Лязгнул замок, смуглый паренек, невысокий и широкоплечий, распахнул калитку и посторонился, освобождая проход. Его замасленный рабочий комбинезон подозрительно топорщился на боку, но я без опаски прошел за ограду и указал на крыльцо флигеля.

– Туда?

– Да, проходи, – подтвердил парень, запирая дверь.

Я поднялся по скособоченной лесенке, пригнулся на входе и шагнул в небольшую комнатку. Сидевший за столом усатый мужик бросил точить немалых размеров наваху и молча указал ею на потолок.

Рабочий кабинет новоявленного сыщика располагался на втором этаже и своей обстановкой скорее напоминал обиталище счетовода. Несколько металлических ящиков, засыпной сейф, стол с телефонным аппаратом, стопкой писчей бумаги и потрепанными счетами.

Сам Рамон Миро стоял у окна с заложенными за спину руками и любовался урбанистическим пейзажем.

Почему урбанистическим? Да просто вид открывался на затянутые дымом цеха и вздымающиеся к небу трубы, жертвенники Молоха нового времени.

– Увлекательное зрелище, – с нескрываемым сарказмом произнес я. – Мог бы любоваться им бесконечно!

Рамон развернулся и протянул широченную ладонь.

– Ты язва, Лео, – сообщил он, пожимая мне руку.

– Брось, – усмехнулся я, достал бумажник и кинул на стол пару сотенных банкнот. – Я всегда плачу по счетам.

– Этого у тебя не отнять, – подтвердил Рамон, обошел стол и уселся на свое место. – Присаживайся, – предложил он, убирая деньги в карман светлой рубахи с закатанными рукавами.

Я опустился на скрипучий стул и закинул ногу на ногу, рассматривая приятеля. С последней нашей встречи бывший констебль еще больше раздался в плечах, а его скуластое лицо стало жестче и решительней.

Спокойная жизнь совладельца слесарной мастерской оказалась уволенному из полиции констеблю не по нутру, и он занялся частным сыском, благо хватало и навыков, и связей в Ньютон-Маркте. Жизнь вольного стрелка не тяготила его, но сейчас крепыш откровенно мялся, и на скуластом красноватом лице читалось неприкрытое сомнение.

– Ты чего-то боишься? – кинул я пробный шар.

Рамон запустил пальцы в жесткие черные волосы, но сразу оставил шевелюру в покое и покачал головой.

– Не боюсь – опасаюсь. Лео, у тебя талант… втравливать людей в неприятности.

– Кто старое помянет, тому глаз вон, не так ли?

– А я не о старом.

– Излагай.

Рамон вздохнул.

– Во-первых, как я уже говорил, никого подходящего на вокзале мы не заметили.

Я достал из кармана карандашный портрет беглого бармена и передвинул его сыщику. Тот взглянул на него и признал:

– Это упростит дальнейшие поиски.

– Так что насчет неприятностей? – напомнил я.

– Индусы, – проговорил Рамон с нескрываемым отвращением. – Горячая тема, есть риск обжечься.

– Серьезно?

Община выходцев из Индии в Новом Вавилоне особой многочисленностью и влиянием никогда не отличалась, и во времена моей службы в полиции проблем с ними не возникало. Так я приятелю и сказал.

– За последний год многое изменилось, – вздохнул Рамон. – Чума, восстания, душители, голод. Многие уезжают в поисках лучшей жизни, и далеко не все держат путь в Новый Свет или Лондон. Кто-то остается и у нас.

Я кивнул. Индусам как подданным ее императорского величества обустроиться в Новом Вавилоне было куда проще, нежели выходцам из Великого Египта, Персии или Поднебесной.

– И остаются не только законопослушные обыватели, – пояснил свое высказывание мой бывший напарник.

– Ты о тугах?

– Называй их как хочешь, – поморщился Рамон. – Какая разница, душит жертву сектант, наемный убийца или грабитель? Индусы серьезно потеснили персов, да и местным бандитам пришлось пойти на уступки.

– Хочешь сказать, с нами никто не станет разговаривать? Своего они не выдадут?

– Можно попробовать надавить кое на кого, – предложил Рамон без особого энтузиазма. – Есть человек, при необходимости он обеспечивает вновь прибывших документами и пристраивает к делу.