Вернуть тебя. Детектив для попаданки - Нина Море

Виктор… Он был другим… Моложе…

Поворачиваюсь на звук завывания ветра. Иду по коридору, слыша каждый свой шаг, усиленный эхом, и чем ближе я подхожу к новой двери, мои шаги становятся громче.

Открываю…

И все еще слышу ветер. Будто вьюга просачивается сквозь… трещину.

Воронка?

Осматриваю новое помещение. Это дом, темная кухня с белой печью. Сумерки.

Это место такое. Не могу понять… будто я чувствую, что здесь был кто-то важный для меня. Голова идет кругом, и я слышу стук своего сердца у горла. Ведь я вижу ее…

Нина…

Моя Нина…

Она…

Такая юная…

— Нина, — зову я и пытаюсь подойти к ней, но снова не могу. Я будто за невидимой стеной.

— Нина, принеси пожалуйста лампу в комнату, — слышится женский голос где-то вдалеке.

— Хорошо, мама! — Нина заворачивает на кухню и берет лампу…

— Нина! — кричу я, и чувствую… свои слезы… я и не заметил, как они успели скатиться по щекам.

Нина останавливается и медленно поворачивается, глядя в пространство сквозь меня… не видит меня.

На ее красивом лице недоумение. Она хмурится, озадаченно пытается понять что-то. Тяжело дышит.

Миг. И она роняет лампу, хватается за горло. На ее лице страх и паника.

— Нина! — кричу я, но она не слышит. Безысходность и страх за нее — вот, что я чувствую. И эти чувства поглощают меня, что я рычу сквозь зубы от жуткой боли, ощущая жгучие слезы, которые стекают к подбородку.

Я вижу над ней воронку, черную. Черные нити оплетают ее… Утягивая в небытие…

— Нет! — протяжно кричу, и все так же не могу приблизиться. Я вижу эту черную воронку. Злость. Боль. Потеря. Желание снести всех на своем пути… На пути к своей любимой…

Я сжимаю грудь, напротив сердца, там, где сейчас невыносимо болит… и ощущаю там… карточку…

Быстро, будто очнувшись, достаю фотоснимок… Наш с Ниной танец, фотокарточка которую вручил мне Рунольф.

— Нина? — слышу голос и направляю взгляд. Вижу перед собой женщину. Это мама Нины?

Она наклоняется к разбитой лампе, трогая осколки.

— Нина! Где ты? — она взволновано зовет дочь, оглядывается по сторонам.

Я слышу щелчок, и перевожу взгляд на невысокую тумбу с выдвижным ящиком. Подхожу и тяну ручку. Ящик открывается.

Мама Нины переводит взгляд на выдвинутый ящик, хмурится и делает шаг назад, недоумевая.

Я смотрю на фотокарточку в своих руках… Я должен сообщить…

Кладу фотоснимок в ящик и задвигаю его.

Женщина все так же стоит, держа в руке осколок. Она напугана, но все же, подходит и уверенно открывает ящик, на секунду одергивает руку… и потом достает снимок.

Несколько секунд она рассматривает фотокарточку. И на ее лице сменяется сразу несколько эмоций. Прикладывает пальцы к губам, вздрагивая. Она видит четкое изображение Нины, счастливой дочери. Видит и меня, но только на снимке. Переворачивает карточку и со смесью удивления и паники читает:

"Моим дорогим друзьям, любящим друг друга Нине и Джону, на добрую память от старого друга, Марка Рунольфа-старшего. В моем сердце всегда: похищенная иномирянка Нина и ее доблестный рыцарь Джон Вик…"

Рунольф… Спасибо тебе, дружище…

Мама Нины переворачивает фото и рассматривает изображение, опять прижимая пальцы к губам… Стекают ее слезы… Но женщина… улыбается сквозь них… Всхлипывая…

Я чувствую, что могу сделать шаг… Я прохожу мимо растерянной женщины, которая, будто чувствует мое присутствие. Я спешу в направлении черной воронки…

Оборачиваюсь, чтобы сказать… Мне это нужно, мне нужно сказать… даже, если меня не услышат:

— Я люблю вашу дочь… И я обещаю, что Нина будет счастлива… — меня уже засасывает черная воронка, но напоследок вижу, как женщина оборачивается и смотрит мне в глаза:

— Береги ее… — все, что успеваю услышать…

*** Продолжение от 15.11.23.***

Черные щупальца тьмы опутывают меня. По ощущениям, будто я ныряю в болото. Но знаю, что вскоре это состояние удушения пройдет, я жду завершение перехода.

Тьма рассеивается, как туман., стекая с меня тенью. И я оказываюсь в пустом глухом пространстве. Будто меня накрыли коробкой. Я иду по тусклому коридору. Под ногами не вижу пола, но слышу свои шаги, будто иду по плиточной кладке. Звук шагов усиливается, и я снова чувствую ветер…

Где-то здесь, совсем рядом, воронка.

Я бегу вперед, потому что вижу… Нину. Она на другом конце коридора, в нескольких метрах. Но я опять не могу добежать. Пространство не пускает меня. Я это понимаю. Нельзя? Не время?

Нина стоит, обняв себя за плечи, испуганно оглядываясь по сторонам. Дорожки от слез на ее лице.

Вижу, что рядом с ней, под ее ногами, воронка.

Нина не видит это перемещающий портал. А позади нее уже клубится тьма, и пространство позади постепенно разрушается. Вот-вот тьма почти добралась до моей Нины…

— Нина! — что есть сил кричу своей любимой девочке, вложив в этот крик всю боль, страх, волнение за нее. А еще неистовое желание, чтобы она была спасена. Чтобы, если это возможно, она была со мной.

Джон? — тихо произносит Нина, оборачивается, она делает шаг ко мне навстречу, но будто не видит меня, просто слышит мой голос… Идет, слыша меня! Она, когда мы были у Рунольфа, говорила, что в мире Полутонов ее звал голос… Неужели! Неужели это был мой голос… Нина назвала его "родным"…

— Нина, я найду тебя! Жди меня! — кричу, но мой голос заглушает подступающая бездна, позади нее.

Еще шаг в направлении ко мне, и Нина заходит в воронку и … исчезает. А позади нее пространство резко схлопывается. Будто черная дыра, бездна приближается и ко мне.

— Я вернусь, Нина! — говорю это в пустоту. И стремительно бегу назад, подальше, от стремящейся ко мне бездне. Я должен вернуться… Мне есть, ради кого…

Я просто бегу прямо, не знаю почему, я просто чувствую, что так надо.

Я вижу свет в конце тусклого коридора. Оглушающая тишина давит на уши, будто вакуум, я не слышу даже своего сердца и дыхания. Мои шаги, будто в густой жидкости. Тягучее пространство почти обездвиживает.

— Пожалуйста, помоги мне! — говорю это в пространство, едва шевеля губами, будто меня слышат… Нет… Я знаю, что меняКто-тослышит…

В следующий миг — ослепляющая белизна света…

Глава 40. Второй шанс

Джон Вик

Я иду, но все так же вижу слишком яркий свет, от которого не разобрать окружающее пространство. Я сильно жмурюсь, тру глаза, пытаясь понять, где я…

Оглушающее безмолвие постепенно сменилось густым потоком людских голосов. Я слышу шум колес повозок, шелест деревьев, пение птиц, крики детей, цоканье каблуков о каменную кладку.