Шалун в ее постели - Сабрина Джеффрис

Он повернулся на бок и пробормотал:

— Что ж не стесняйся, удовлетворяй свое любопытство, дорогая.

Джаррет потянулся к ее груди, но она вдруг отстранила его руку.

— Думаю, я уже сполна его удовлетворила, — заявила она. — И вообще довольно, разве нет? Мне кажется, то, что мы с тобой делали, — этого вполне достаточно.

— Дорогая, для меня никогда не будет достаточно.

Аннабел села и начала приводить себя в порядок. Дождь по-прежнему стучал по крыше, и ей казалось, что так же часто стучит ее взволнованное сердце.

— Тебе не следует так говорить, — заявила Аннабел. — И ты не должен меня целовать, неужели не понимаешь?

Он вытащил из ее волос соломинку и пощекотал ей шею Аннабел.

— А если я хочу тебя целовать? Что тогда?

Она со вздохом проговорила:

— Все равно не должен. Я не могу допустить, чтобы Джорди снова нас увидел. Он и так думает, что мы… Думает, что ты хочешь на мне жениться. Надеюсь, он еще не сообщил Сисси о том, что видел, как мы целуемся. Возможно, я сумею объяснить ему, что он должен об этом помалкивать. Но если он снова увидит нас вместе, то непременно проболтается. Если же Сисси расскажет об этом-моему брату, он может…

— Заставить нас пожениться?

Аннабел решительно покачала головой:

— Нет, ни в коем случае. Я не позволю меня принуждать. И я не желаю, чтобы мои родственники возлагали какие-либо надежды на наш брак, который ни при каких обстоятельствах не может состояться.

Убежденность, прозвучавшая в ее голосе, почему-то разозлила Джаррета.

— Слишком уж ты в этом уверена, — проворчал он.

Она бросила на него пристальный взгляд.

— Конечно, уверена. Да ты и сам прекрасно знаешь, что не женишься на мне.

Джаррет пожал плечами. Конечно же, Аннабел была права, — но почему она говорила с такой уверенностью? И вообще, что она о нем знала?

— Видишь ли, дорогая, я полагаю…

— Как бы то ни было, у меня нет намерений выходить за тебя, — перебила Аннабел.

Джаррет тоже приподнялся и, внимательно посмотрев на нее, спросил:

— Почему же нет намерения?

— Потому что ты не тот мужчина, за которого разумная женщина согласилась бы выйти замуж. Уж не обижайся, но это так.

— Ты ведь совсем меня не знаешь, — проворчал Джаррет. Он встал на колени и принялся застегивать брюки. — Кстати, что такое «разумная женщина»? Какой муж ей требуется?

Аннабел задумалась.

— Ну… во-первых, ей нужен человека с чувством долга, а не безответственный бездельник, который проводит ночи в злачных заведениях или где-нибудь в другом месте — лишь бы не заниматься полезным делом. Да и друзья твои подтвердили, что ты взялся помогать бабушке на пивоварне только для того, чтобы избежать необходимости жениться.

— Мои друзья лгут! — выпалил Джаррет, хотя прекрасно знал, что друзья говорили правду. Но, как ни странно, в этот момент он действительно полагал, что его друзья ошибались.

— Не хочешь ли ты сказать, что твои друзья лгали? — спросила Аннабел с искренним удивлением.

Джаррет со вздохом покачал головой:

— Ну… возможно, они не совсем лгали. Просто опустили некоторые весьма важные детали. — Он заправил рубашку в брюки, — Они забыли упомянуть, что в один прекрасный день я унаследую пивоварню Пламтри. Бабуля оставляет ее мне. — Боже, он говорил, как напыщенный идиот! — Этого, надеюсь, достаточно, чтобы удовлетворить запросы любой «разумной женщины».

Аннабел сделала большие глаза.

— Но ты же утверждал, что пивоварня для тебя — занятие временное…

— До поры до времени. Я согласился управлять компанией в течение года. После чего бабуля вернется, чтобы руководить пивоварней до конца своих дней, в то время как я…

— Возобновишь азартные игры, пьянство и флирт! — с усмешкой перебила Аннабел. — Неужели ты полагаешь, ч то подобный образ жизни привел бы в восторг «разумную женщину»?

Джаррет ощетинился. Каким-то образом их разговор превратился и обвинительный приговор.

Поморщившись, он проговорил:

— Полагаю, мне не нужно объяснять тебе, что сотни женщин пошли бы даже на убийство ради той жизни, что веду я.

Аннабел рассмеялась.

— Кто бы сомневался, милорд! Вот и ищи себе жену среди таких женщин.

Похлопав его по плечу, она хотела встать, но Джаррет привлек ее к себе и впился яростным поцелуем в ее губы. Почувствовав, что она растаяла в его объятиях, он отстранился от нее и пробурчал:

— Осмелюсь заметить, что любая «разумная женщина» найдет множество преимуществ в замужестве с «безответственным бездельником».

Аннабел улыбнулась и провела пальцем по его губам.

— Осмелюсь согласиться, милорд. Но боюсь, что все эти преимущества — ничто по сравнению со страхом. Ведь вполне может случиться, что в дом твоей жены в один прекрасный день придут кредиторы и заберут все имущество, потому что муженек проигрался в карты.

— Полагаю, ты знаешь, что я очень неплохой игрок, — процедил Джаррет сквозь зубы — И я вполне способен обеспечить себе безбедную жизнь — себе и той женщине, которая выйдет за меня.

— Способен — когда выигрываешь, — заметил Аннабел. — Но что делать, когда тебе не везет и ты проигрываешь?

Джаррет промолчал — крыть было нечем. Аннабел же, выскользнув из его объятий, поднялась на ноги и, стряхивая с юбок солому, проговорила:

— Прости, я не хотела тебя обидеть. Я сказала все это лишь потому, что ты ясно дал понять, что не собираешься жениться. Но я уверена, что найдется немалое число таких женщин, которые с радостью согласятся пойти с тобой под венец.

Он тоже встал.

— Только не ты, Аннабел, верно?

Она вскинула голову.

— А тебе не все равно? Или, может быть, ты делаешь мне предложение? — Увидев, что он отвел глаза, она добавила; — Так я и знала, Джаррет.

Аннабел направилась к лестнице, но он тут же придержал ее, ухватив за руку.

— Дорогая, но это вовсе не означает, что мы с тобой не можем…

— Еще покувыркаться в сене? — перебила Аннабел. Грустно улыбнувшись, она продолжала: — Нет, Джаррет, я не могу рисковать репутацией своей семьи ради того, чтобы доставить тебе удовольствие.

Она начала спускаться вниз, и на сей раз он не стал ее удерживать. Он понимал, что она права. Действительно, какой смысл женщине идти на риск только ради удовольствия, ради быстротечных моментов страсти?

Да-да, Аннабел была абсолютно права. Ведь он, Джаррет, никогда не думал ни о чем, кроме собственного удовольствия. И всегда обособлялся от тех, кто ждал от него чего-то другого. А она, должно быть, почувствовала, что он не хочет нести никакой ответственности за ее будущее. Что ж действительно не хочет. Он привык жить так, как ему нравилось, и не собирался менять образ жизни. Более того, он всегда полагал, что ведет себя весьма благоразумно, не связываясь ни с какой ответственностью. Но то, в чем он видел благоразумие, Аннабел видела лишь холодный расчет и эгоизм.