Романтическая история мистера Бриджертона - Джулия Куинн

– Чего ты хочешь, - уколола его Элоиза, - Так это, чтобы я прекратила допытываться у тебя, почему ты ходил к Пенелопе Физеренгтон, но мы оба прекрасно знаем, что этого не произойдет.

И тогда он понял. Знание пришло изнутри, и проникло в его разум: его сестра - леди Уислдаун. Все кусочки сошлись. Не было никого более упрямого и настырного, кто мог бы - и желал бы - тратить все свое время, чтобы добраться до сути каждой последней сплетни и инсинуации.

Когда Элоиза хотела чего-нибудь, она не останавливалась до тех пор, пока, наконец, не заполучала то, что хотела. Это не относилось к деньгам и материальным ценностям. Для нее это было знание.

Ей нравилось все узнавать. Она колола, колола и колола до тех пор, пока ты сам ей не расскажешь все то, что ей захотелось узнать. Было чудом, что никто до сих пор, не понял кто она такая.

И словно из неоткуда, он проговорил:

– Мне нужно поговорить с тобой.

Он схватил ее за руку, и буквально втащил за собой в ближайшую комнату, которая, как это ни странно, оказалась ее собственной.

– Колин! - завопила она, безуспешно пытаясь вырвать руку из его хватки. - Что ты делаешь?!

Он закрыл дверь, повернулся к ней и воинственно скрестил руки, выражение его лица стало угрожающим.

– Колин? - голос ее прозвучал немного испугано.

– Я знаю, кем ты была до сих пор.

– Кем я была -

И затем, черт бы ее побрал, она начала смеяться.

– Элоиза! - прогрохотал он, - Я с тобой разговариваю!

– Ясно, - с трудом сумела она ответить.

Он с трудом сдерживался, сердито уставившись на нее.

Она хохотала. В конце концов, она проговорила:

– Что ты -

Но как только она посмотрела на него, даже притом, что она пыталась сдержаться, она снова расхохоталась.

Если бы она недавно, что-нибудь выпила, без тени юмора, подумал Колин, это давно бы вылилось у нее через нос.

– Что, черт подери, твориться с тобой?! - рявкнул он.

Это привлекло ее внимание. Он не знал, то ли это из-за тона его голоса, то ли из-за того, что он выругался, но она моментально успокоилась.

– На мой взгляд, - спокойно сказала она, - Ты слишком серьезен.

– По-твоему, я выгляжу так, словно рассказываю шутку?

– Нет, - ответила Элоиза, - Хотя ты сделал это в самом начале. Я сожалею, Колин, но тебе совсем не походит негодовать и вопить. Ты выглядел в точности, как Энтони.

– Ты -

– Фактически, - сказала она, несколько неосторожно, - Ты был похож на самого себе, пытающегося имитировать Энтони.

Он собирался удушить ее. Прямо здесь, в ее комнате в доме матери, он собрался совершить убийство собственной сестры.

– Колин? - нерешительно спросила она его, словно только сейчас заметила, что он перешел из состояния злости в состояние полной ярости.

– Садись, - он дернул головой в сторону стула. - Сейчас же.

– С тобой все в порядке?

– СЯДЬ! - заорал он.

И она села. С большой готовностью.

– Я не могу вспомнить, когда последнее время ты повышал голос, - прошептала она.

– Я не могу вспомнить, когда я последнее время имел вескую причину для этого.

– Что случилось?

Он решил, что стоит ей прямо сказать все.

– Колин?

– Я знаю, что ты леди Уислдаун.

– Чтооооооо?

– Нет смысла пытаться отрицать это. Я видел -

Элоиза подпрыгнула на ноги.

– За исключением того, что это абсолютная неправда!

Внезапно, он больше не чувствовал себя злым. Вместо этого, он почувствовал очень уставшим.

– Элоиза, я видел доказательство.

– Какое доказательство? - ее голос звучал недоверчиво. - Как может быть доказательство того, что неправда.

Он схватил ее за руку.

– Посмотри на свои пальцы.

Она посмотрела на свои руки. - А что с ними не так?

– Они заляпаны чернилами.

Ее рот широко открылся.

– И, из-за этого, ты пришел к выводу, что я леди Уислдаун?

– Почему тогда они такие?

– Ты никогда не пользовался гусиным пером?

– Элоиза… - в его голосе прозвучало предупреждение.

– Я не обязана говорить тебе, почему у меня пальцы в чернилах.

Он повторил ее имя еще раз.

– Я не обязана - запротестовала она, - Я не - ох, ну ладно, прекрасно, - она мятежно скрестила руки. - Я пишу письма.

Он посмотрел на нее с крайним недоверием.

– Я пишу письма! - протестовала она, - Каждый день. Иногда два раза в день, когда Франческа уезжает из Лондона. Я надежный корреспондент. Ты должен знать. Я даже писала письма с твоим именем на конверте, хотя, сомневаюсь, что они все до тебя дошли.

– Письма? - спросил он, его голос звучал недоверчиво и… высмеивал ее.

– Ради Бога, Элоиза, - произнес он, - Ты действительно думаешь, что я поверю? Кому, черт подери, ты пишешь так много писем?

Элоиза покраснела. По-настоящему, довольно сильно, покраснела.

– Это не твое дело.

Он был бы заинтриговался ее реакцией, если бы не был настолько уверен, что это она скрывается под личиной леди Уислдаун.

– Элоиза, - резко сказал он, - Кто поверит тебе, скажи ты ему, что ты пишешь письма каждый день? Я, конечно, не верю.

Она впилась в него взглядом. Ее темно-серые глаза вспыхнули от ярости.

– Меня не волнует, что ты думаешь, - сказала она очень низким голосом, - Нет, это неправда. Я просто в бешенстве оттого, что ты не можешь поверить мне.

– Ты не даешь мне возможности поверить тебе, - устало сказал он.

Она встала, подошла к нему, и ткнула его пальцем в грудь. Сильно.

– Ты мой брат, - буквально выплюнула она, - Ты должен верить мне без сомнений. Любить меня безоговорочно. Вот что, значит, быть одной семьей.

– Элоиза, - произнес он, ее имя прозвучало, как вздох.

– Не пытайся теперь оправдываться!

– Я не пытаюсь.

– Это еще хуже! - она подошла к двери, - Ты должен на коленях просить у меня прощение.

Он не думал, что сможет улыбнуться, но так или иначе, улыбка появилась на его лице.

– Сейчас, это точно не подходит к моему характеру, тебе так не кажется?

Она открыла рот, чтобы сказать еще что-нибудь, но звук который раздался, точно был не словом из английского языка. У нее получилось, что-то вроде: - Оо-оо-ох! - с очень сердитыми интонациями в голосе, затем она выбежала из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

Колин сел, ссутулившись, на стул, задаваясь вопросом, осознавала ли она, что оставляет его в своей собственной спальне.

Это ирония, размышлял он, была, возможно, единственным светлым моментом за весь скверный день.

Глава 10

Дорогой читатель!

С поразительно сентиментальным сердцем, пишу я эти строки. После одиннадцати лет ведения хроники событий и жизни высшего общества, Ваш автор откладывает свое перо в сторону.

Хотя, конечно, заявление леди Данбери явилось катализатором этого ухода, но, по правде сказать, вина не может быть возложена на плечи этой графини. Колонка становилась все более и более утомительной и скучной в последнее время, занимало меньше времени, чтобы написать, и возможно стала менее интересно для чтения. Ваш автор нуждается в замене. Понять это не так трудно. Одиннадцать лет - очень долгий срок.