Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом - Карр Джон Диксон

Пять острых столкновений со стороны Наталя закончились для британцев катастрофически. Колонны из Трансвааля, с одной стороны, и из Оранжевого свободного государства — с другой, сходились у Ледисмита. А в Ледисмите сэр Джордж Уайт, командовавший британскими войсками до прибытия транспортных судов с армейским корпусом сэра Редверса Буллера, собирался выступить в районе Ломбардс-Коп.

Численность буров была сильно недооценена. Существовало внушавшее приятные мысли заблуждение, будто их артиллерия будет лишь обузой для них. Но бурская артиллерия от тяжелых орудий с девяностошестифунтовыми зарядами до скорострельной малокалиберной установки, стрелявшей однофунтовыми снарядами, была настолько впечатляюща, что британские батареи выглядели устаревшими. На обширном полукруге заваленных валунами холмов, которые называли копьями и каждый из которых сам по себе представлял форт, бурские снайперы были невидимы до тех пор, пока при поддержке пулеметов они не устремлялись во фланговые атаки. Полковник Нокс заявил, что буры подготовили наступление на Ледисмит с другого направления. Горны трубили отступление.

К началу ноября почти одиннадцать тысяч британских войск были изолированы и окружены в Ледисмите. А далеко на западной границе в осаде находились Кимберли и Мейфкинг. И самое худшее было еще впереди.

В Англии все говорили о том, что наконец-то прибыл сэр Редверс Буллер. Буллер им покажет! Транспортные суда с его войсками приближались к Кейптауну. Прошел еще один зловещий месяц. Бурские подразделения, каждое из которых называлось отрядом, готовились к вторжению в Капскую колонию. Прибытие армейского корпуса предотвратило вторжение, но лорд Метхьюн, продвигавшийся на помощь Кимберли, споткнулся на реке Моддер.

Период с 7-го по 17 декабря был для Англии «черной неделей».

Разворачивая ночное наступление у Маджерфонтена, лорд Метхьюн повел формирования своей Шотландской бригады к траншеям Тронжа, не зная о том, как близко они находились. Генерал Гатакр, введенный в заблуждение указателями в Стормберге, на рассвете оказался среди сверкающих ружьями «копий», на которые его обезумевшие войска не могли вскарабкаться. Генерал Буллер, который ушел на Наталь, попытался облегчить положение Ледисмита, предприняв лобовую атаку через реку Тьюджелу. Он не имел понятия о том, что траншеи буров находятся непосредственно за рекой, а не в расположенных за ней холмах, и отправил Ирландскую бригаду Харта на другой берег через брод, которого там не было; солдаты Буллера были разнесены в клочья невидимыми на том берегу оборонительными силами Луиса Боты. «Проигранные за одну неделю три битвы низвели военный престиж Великобритании до самого низкого в XIX веке уровня», — хором твердила германская пресса, которая ликовала по этому поводу даже больше, чем французская, российская или австрийская печать.

«Мы читаем по восемь — десять газет в день и ждем следующих выпусков», — еще ранее говорил Конан Дойл на банкете, который Авторский клуб устроил для встревоженного лорда Вулсли, когда просочилась первая нехорошая новость. Потом, во время «черной недели», Артур читал их еще более внимательно. Он читал о замаскированных первых рядах бурских траншей, о находившихся за ними глубоких траншеях, окруженных колючей проволокой, с ямами-укрытиями для оружия.

Очевидно, британские генералы никогда о таком не могли подумать. Это не было общепринятой тактикой.

Конан Дойл вспомнил о маневрах в Солсбери-Плейн и о солдатах, которые действовали без прикрытия. Как бы он хотел написать историю этой войны! Но тогда, во время «черной недели», это надо было отложить. Он уже поговаривал о том, чтобы поступить на военную службу, и это приводило Мадам в неистовство.

«Как ты смеешь! — слышался крик Мадам в ее разгромном письме. — Что ты под этим имеешь в виду? Сам твой рост и комплекция сделают тебя простой и удобной мишенью!» Нет ничего плохого в том, чтобы принимать участие в военных действиях, признала она с характерным для нее упоминанием семейств Перси, Пэков, Конанов и Дойлов, но преступно и безрассудно поддерживать дело, в корне которого лежит «это ужасное золото».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Ради Бога, послушай меня, — продолжала она. — Даже в твоем возрасте я остаюсь для тебя представительницей Бога. Не езди туда, Артур! Это мое первое и последнее слово. Если бы этим политикам и журналистам, которые с такой легкостью говорят и пишут об этой войне, самим пришлось бы идти на фронт, они были бы гораздо более осмотрительными. Они ввязали туда страну, и ты, если я могу помочь, не должен становиться их жертвой. Я приеду, — мрачно предупреждала она, — если ты будешь оставлять меня в неведении».

Ездила ли Мадам в «Андершо» и устраивала ли там сцену, нигде не зафиксировано. Но ее сын на письмо никак не реагировал. Вся страна была взбудоражена.

Сэр Редверс Буллер, в первый и последний раз в жизни потеряв всякую надежду, дрогнул и посоветовал сэру Джорджу Уайту сдать Ледисмит. «К черту!» — ответил Уайт. Правительство в Лондоне назначило лорда Робертса Верховным главнокомандующим в Южной Африке, а его начальником штаба — генерала Китченера (тогда уже лорда Китченера от Хартума). В Южную Африку была направлена шестая дивизия, седьмая уже мобилизовалась. Впервые были приглашены добровольцы не только из Англии, но и изо всей империи.

Когда вспыхнула война, Конан Дойл говорил на обеде в крикетном клубе, что стране следует использовать в конной пехоте против бурской кавалерии спортсменов, которые умеют обращаться с лошадьми и стрелять. Он еще раз выступил с таким призывом в письме в газету «Таймс», которое было напечатано как раз в тот день, когда правительство призвало к формированию именно таких сил — добровольческой Территориальной конницы. Он почувствовал, что ему надо действовать.

«Конечно, — оправдывался он перед Мадам, — я считаю своим долгом стать первым добровольцем, потому что я это предложил.

Я считаю, что имею, пожалуй, самое сильное влияние на молодых людей, особенно молодых спортсменов, чем кто-либо, если не считать Киплинга. И поскольку это так, возглавить их для меня действительно важно.

Что касается существа конфликта: с того момента, как они вторглись в Наталь, споры об этом становятся чисто академическими. Но ясно, что это они, а не мы на протяжении многих лет готовились к войне. Что же тогда говорить о каких-то наших глубоких и зловещих замыслах? Я испытывал серьезные сомнения в этом отношении еще до того, как разразилась война, но с тех пор я уверился в том, что это праведная война и вполне стоит жертв».

Его, однако, постигла неудача. Он обращался в военное министерство, к лорду Чесхэму, в Территориальную конницу графства Мидлсекс; везде ему отвечали, что он слишком стар для того, чтобы быть рядовым в этих формированиях, а офицерского звания гражданскому лицу присвоить не могут. «Какая чушь!» — говорил он.

У него возникла мысль отправиться туда самостоятельно; если на месте требовались люди, его возьмут. «Если я останусь в Англии, мне надоест слышать, как люди говорят мне: «Привет, а я думал, ты на фронте». Это начнет раздражать». И это было тем более так, потому что молодые и румяные аристократы с Уэст-Энда выстраивались в очередях к канцеляриям подразделений. Но была еще одна возможность: почему бы не поехать в качестве медика?

Его приятель, господин Джон Лэнгмэн, в качестве пожертвователя за свой счет отправлял в Южную Африку госпиталь. Госпиталь, в отличие от других, гражданских, должны были переправить на фронт. Так все и решилось для Конан Дойла, и его предложение поехать в качестве хирурга было быстро принято. Сын пожертвователя, молодой Арчи Лэнгмэн, все ему объяснил за камином в морозную рождественскую неделю.

«Я поеду как казначей, — возбужденно говорил молодой Лэнгмэн. — Мы выбрали гражданского главврача и хирурга — его заместителя. Но отец хочет, чтобы вы были старшим гражданским медиком и осуществляли общий надзор. Будете?»

Держа в зубах трубку, хозяин кивнул.

«Госпиталь будет шикарным, — продолжал Арчи. — Сотня коек, шатры и небольшие тенты. Дополнительные удобства для раненых. И у нас есть несколько первоклассных врачей».