Песнь Люмена - M. Nemo

К тому же Император не собирался лишать столь льстившей им радости. Пусть тешатся, так решил Люмен, однажды слушая отчёты легионеров, следивших за деятельностью династических родов. Пока роды считают, что им удаётся провести Чертог — будут довольны и послушны как собаки.

«Так было всегда, так будет всегда», — говорил Император.

— А это?

Они продолжали обход меж рядов. Люди в белых одеждах не смели поднимать глаза на легионеров. Впрочем, те их и не замечали.

— Подобие человека, — с готовностью пояснил Аурелио.

— Не вижу сходства. — Диан сказал это с таким видом, будто последнее его и вовсе не занимало. — Скорее, похоже на манекен.

— В теории, — не согласился великий механик, — он сможет ходить, только всегда прямо.

— И больше ничего? — Гавил казался растерянным.

— Механизм будет передвигаться на двух ногах и размахивать руками как человек. — Аурелио откровенно не понимал удивления легионера.

— Зачем? — не унимался тот.

Этот вопрос привёл механика в не меньшее недоумение. Сухое длинное лицо сделалось по-детски наивным, в то время как брови сошлись на переносице.

— Зачем, — повторил он, пробуя слово на вкус.

— А почему бы и нет, — сказал Люмен чем привлёк внимание не только Гавила, но и Аурелио. — К тому же, а вдруг получится.

— Да-да-да! — затараторил в радостном возбуждении последний, как будто наконец-то получил нужные слова. — Вдруг получится. Ещё очень многое нужно сделать. Очень многое. И усовершенствовать.

Аджехе пришли в голову заученные слова: совершенство нельзя усовершенствовать. Но он промолчал как и должен был. Создание бесполезного механизма. Тяжеловесного и насквозь прошитого металлом отдавало праздностью. Хоть и сейчас он понимал, что не смотря на все внутренние разработки Небесного Чертога, лишь малые крохи проникают в мир. Он ещё раз посмотрел на чертёж и резко обернулся, когда услышал обращённые к нему слова.

— Стражу не нравится.

Легионер насмешливо смотрел на него. Сказанное тонко балансировало на грани вопроса и утверждения. Остальные молча как один уставились на Аджеху.

— Подобие человеческой формы и сути, — не унимался легионер.

— Формы, быть может. Но не сути.

Тот усмехнулся так, что невозможно было определить, остался он доволен ответом или оценил его как дерзость.

— Даже так, — протянул Люмен. — И какова же человеческая суть?

— Такая же, как и во всём.

Бросил выученное Аджеха сквозь зубы.

— Хорошо вышколенный.

Будто похвалил легионер и без интереса отвернулся. Шайло успел заметить довольную ухмылку того и отпечаток злости на лице стража. Тем временем Аурелио продолжал размахивать руками перед кристаллом и всевозможными тяжеловесными механизмами.

Среди безмятежности императорских покоев Карнут ощущал покой. И всё же нечто тревожило его и этому он позволил отразиться на лице.

— Говори же, легионер. Я вижу твою тревогу.

— Вы знаете, зачем я здесь.

— И о чём хочешь поведать Мне. Да, Я знаю.

Его прекрасное лицо в обрамлении белых волос вызывало лишь одно желание: преклонить колени и отказаться от всего суетливого. Обрести покой. Но это же лицо могло вселить в сердце страх. За прошедшие столетия Карнут успел познать все лики Императора.

— Он не чтит старших. Не прислушивается к советам и не внимает наставлениям. Он решил, что стоит выше остальных и…

— Полно, — на миг Карнуту показалось, что Император сейчас рассмеётся. — Знаю, Люмен излишне дерзок и своеволен, но не это ли одно из величайших благ, которые Я дал миру? Свобода распоряжаться собой.

Голос был приятен на слух и приковывал внимание.

— Это всего лишь детские забавы.

— Я вспоминаю себя в их возрасте.

— Память, воистину, позволяет нам многое. — Император посмотрел на легионера. Тот стоял прямо с решительным блеском в глазах. Высокий лоб, тонкий нос и точёные скулы. И разрез глаз чуть больше, чем у всех последующих поколений. Да, время не стёрло их схожести. — Ты многое помнишь, но различия, Карнут, приносят Мне радость. В мире их не так много, чтобы позволить себе пренебрежение и невнимательность. Так же тебе известно, Я позволяю себе различия.

— Я благодарен Вам всей своей сутью.

— Знаю.

— Император…

— Он любит играть, что с того.

Это не был вопрос и Карнуту против воли пришлось смериться. Огорчение разлилось по нему как ветер по снежной пустыне. Нет, к его словам не прислушаются. Император не станет упразднять данную своему любимцу волю в действиях. Но если бы он только один позволял себе это. Нет. Ведь то был Люмен — и за ним шли многие. Почти весь Чертог обожал его в не меньше степени чем…. Впрочем, особо сильное влияние…

— Они — дети одного поколения. Разлучать их было бы проявлением не свойственной императору жестокости. Тебе известно как это, когда исчезают твои братья.

— Да, Император. Но его влияние следует ограничить.

И снова Он как будто веселился.

— Ты всегда был таким серьёзным, Карнут.

Эта битва проиграна.

— К тому же есть Шайло. Да, — Император улыбнулся призрачной улыбкой. — Как чудесно они дополняют друг друга. Если уж ты хочешь, чтобы кто-то охлаждал порывы Люмена, тебе не о чем волноваться, мой легионер.

Если бы так и было. Карнут мрачно вспомнил все те случаи, когда Шайло спускал другу все его выходки. Нет, Шайло всегда будет на стороне Люмена, а последний только и пользуется этим.

— Ваша мудрость освещает наш путь.

— Перестань. К серьёзности ты примешал ещё и мрачность. Говори искренне, Карнут, и не утаивай своих истинных помыслов.

И тогда он решился.

— Прошу вас, только не Люмен.

— Да. Вот то, что терзает тебя днями и ночами. Но моё биологическое состояние предполагает ещё не менее ста лет правления.

— Давайте вырастим его. Пора.

Карнут был прав и верил в свою правоту. Для того, чтобы вырастить в инкубаторе и воспитать его потребуются все эти годы.

— Тебе известно, что Меня не выращивали в срок. Тебе одному это известно.

Однако этот случай выходил за рамки естественного хода вещей и до сих пор к Карнуту приходили мысли, а пошло ли после этого всё так, как должно было. Перед мысленным взором появилась фигура Юлана с арфой в руке. Сидящий на ступенях он перебирал пальцами по звенящим струнам и с улыбкой отвечал всем, кто обращался к нему. Вспомнил он и… Тут Карнут запнулся и продолжил видеть лишь образами. Молчаливая фигура с внимательными готовыми к новым знаниям глазами. Тогда у Него было имя, но его воспрещено называть даже в своих самых потаённых мыслях. То имя давно заснуло. Нет больше и Юлана. Как нет и всех, кто представлял собой поколения легионеров до воздвижения на престол нынешнего Императора. Всех их забрало время.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});