Причина жизни - Владимир Фильчаков

— Так, — сказал Гоша как можно строже, — Вы что же, думаете, это игра? Провалились, и все? Я не играю, у меня камешек в ботинок попал? — Он взмахнул автоматом. — Смирно стоять! За свои промахи надо отвечать!

Ребятишки вытянулись по стойке смирно, виновато хлопали глазами.

— И почему вы сразу же выложили, как зовут ваших родителей? — продолжал Гоша, краем глаза заметив, что Валя приняла правила этой дикой игры и сделала строгое лицо. — Вас что, пытали? Вам выкручивали руки? Геолгий! — передразнил он Петьку. — Валя. А если бы это были не мы? Вы что же, так и отвели бы пришлых к своим родителям? Вот таких вооруженных до зубов — к родителям? Эх! И чему я вас только учил? Вот что! Вам обоим сегодня двойка. Большая, жирная двойка!

— Да ладно тебе, — Валя положила ему на руку мягкую ладонь. — Совсем застращал детей. Они все понимают.

Дети стояли, виновато опустив головы. Гоша посмотрел на Валю, улыбнулся, снова сделал строгое лицо.

— Ладно, — сказал он уже мягче. — Мы еще поговорим об этом, но не сегодня. На сегодня хватит. Идем домой. Ступайте вперед. Только в оба глядеть! Вперед!

Дети пошли вглубь подсобки, Гоша и Валя переглянулись.

— Дурдом, — сказал Гоша, и Валя кивнула.

Они вышли из магазина через металлическую дверь, держащуюся на одной петле, попали в довольно чистый и безлюдный двор с детскими грибочками, деревянными лошадками, горками и избушками, миновали этот двор и вошли в подъезд девятиэтажного дома из силикатного белого кирпича. «Лифт, конечно, не работает», — подумал Гоша, и ошибся. Дети вошли в кабину лифта, Валя и Гоша последовали за ними. Маша решительно нажала кнопку с цифрой восемь, и лифт поехал вверх. Они вышли на восьмом этаже, подошли к двери с номером сто двадцать семь. Петька и Маша встали по бокам двери.

— Пап, открывай, — сказал Петька.

Гоша посмотрел на массивную дверь. Явно металлическая, отделанная деревянной рейкой. Он нерешительно порылся в карманах, думая о том, что валяет дурака. Однако в кармане неожиданно обнаружилась связка каких-то неизвестных ключей. Гоша постарался, чтобы удивление не отразилось на его лице, достал ключи, позвенел ими, подбирая по замочной скважине, вставил ключ, повернул. Затылком он чувствовал дыхание Вали, она шептала что-то непонятное. Замок открылся! Валя глубоко вздохнула, а Гоша почувствовал, что весь взмок от пота.

— Ну, — сказал он, не узнавая своего голоса. — Что стоим? Заходите!

Дети юркнули в дверь, что-то кричали, толкаясь у двери в ванную.

— Дурдом, — сказал Гоша, дикими глазами глядя на Валю.

— Ты где ключи взял? — срывающимся шепотом спросила Валя.

— В кармане, — нервно хохотнул Гоша. — Послушай, я и сам не знаю. Я же говорю — дурдом. Ладно, пошли.

Они вошли в прихожую. Дети возились и визжали в ванной, там лилась вода. Валя осторожно заглянула в комнату, ожидая увидеть настоящих родителей, но там никого не было. Гоша встал у нее за спиной, тоже посмотрел. Диван-кровать, два кресла, шкафы с книгами, тумба с телевизором, у которого треснуло стекло. Валя прошла дальше, на кухню, Гоша постоял немного, последовал за ней. На кухне все сияло чистотой, стоял старый холодильник «Бирюса», два стола, на стенах висели три шкафчика, старая чугунная раковина в углу.

— Угу, — сказал Гоша. — Однокомнатная, что ли?

— Ты что! Не заметил дверь в детскую?

Они вышли, Валя показала ему дверь. В детской стояла двухъярусная кровать, коробки с игрушками, двухтумбовый стол и платяной шкаф, на стене висело настоящее двуствольное ружье.

— Гоша, — сказала Валя. — А что мы будем делать, когда родители заявятся? Еще перестреляют нас с перепугу.

— Ну уж, — с сомнением сказал Гоша. — Не перестреляют, небось.

Он вышел в коридор, тщательно запер входную дверь, задвинул задвижку.

— Постучат, — сказал он, — там видно будет. Из ванной с визгом вывалились дети. Они посмотрели на их умытые лица, у Петьки только передняя часть лица оказалась вымытой. Гоша усмехнулся, а Валя сказала:

— Так, Петя! Ты на себя в зеркало смотрел? Петька опустил голову, а Маша хихикнула.

— Идем, я тебя умою, горе мое. Валя взяла мальчишку за руку и повела назад в ванную.

— Горе мое, — повторил Гоша шепотом, разглядывая Машу. Та вприпрыжку побежала в комнату. На ней были джинсовый комбинезон и старая водолазка. — Дурдом.

Он покачал головой, вошел в комнату, медленно сел в кресло. Маша лежала на диване на животе, листала какой-то иллюстрированный журнал. Гоша бросил взгляд в угол, на дверь стенного шкафа. Почему-то он знал, ЧТО там, в этом шкафу. Еще он знал, что шкаф заперт на врезной замок, ключ от которого у него в кармане. Он покачал головой, достал ключ, подошел к шкафу. На пластине, закрывающей замочную скважину, отчетливо были видны царапины. «Вот Петька! — подумал Гоша. — Опять лазил! Голову оторву чертенку!» Он открыл шкаф, оглядел стойку с автоматами и пистолетами, сумки с гранатами, усмехнулся, вышел в коридор, принес свое и Валино снаряжение, расставил на свободные места. В Валиной сумке он обнаружил четыре банки мясных консервов, отнес их на кухню. В это время Маша включила телевизор и переключала каналы в поисках чего-нибудь интересного. Гоша с опаской посмотрел на экран — он хорошо помнил тот шок, который испытал в гостинице, глядя в телевизор — но на этот раз передачи были вполне обычными.

Из ванной вышли Валя с Петькой, Петька был тщательно вымыт и причесан.

— Мам, а что у нас на ужин? — спросил он.

— Сейчас посмотрим, — сказала Валя и ушла на кухню.

Гоша взял Петьку за руку, подвел к шкафу, молча указал на царапины. Мальчишка шмыгнул носом, потупился.

— Пап, я больше не буду.

— Надеюсь, — со всей возможной строгостью сказал Гоша.

— Пап, я правда больше не буду, — мальчишка поднял на него глаза, полные слез.

— Мужчины не плачут, — сказал Гоша, чувствуя в горле комок. — Ступай.

На кухне что-то заскворчало, донесся вкусный запах жареного мяса, и Гоша вдруг почувствовал зверский голод, словно кто-то повернул выключатель и голод набросился на него. Он запер шкаф, пошел на кухню, краем глаза увидев, что Петька и Маша возятся на диване, отбирая друг у друга журнал.

— Так что у нас на ужин? — спросил он, оглядывая стройную фигурку Вали, которую несколько скрадывал свободный бежевый свитерок.

— Макароны по-флотски, — сказала Валя, оборачиваясь. — Только ты мне скажи, откуда я знаю, где тут что лежит?

Гоша пожал плечами.

— То-то родители заявятся, а мы тут хозяйничаем, — сказал он.

— Я уж и так со страхом жду, не нагнетай, — Валя отвернулась к плите, на которой уже кипела вода в кастрюле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});