Третья капля магии (СИ) - Лешкевич Лариса

— Но если бы мы не встретились, ты бы не остановился? — прервала его Мерьята.

— Не знаю… Ты отрезвила меня. Я понял, что все мои грандиозные замыслы — жалки и ничтожны. Но я послушался слов матери, а она тоже пребывала в отчаянии от неизвестности…

Они говорили как давно влюбленные, знающие все мысли и чувства друг друга, уже испытавшие все грани страсти и могущие спокойно прикасаться друг к другу, наслаждаться простыми прикосновениями.

— Ты согласишься стать моей без благословения Изенара? — спросил Сайм.

— Соглашусь…

— Тогда мы соединим нашу кровь и создадим хранительницу. Она отправится вслед за Айной и Тэумаром и будет защищать их от взаимной ненависти. В остальном понадеемся на магию… Я не хочу ничьей смерти, даже Изенара — теперь, когда мы вместе…

Глава 29

— Недолго осталось до полуночи, — непринужденно заговорил Тэумар, глядя на ясное звездное небо, куполом нависшее над лесом, — А ведь сегодня праздник солнцестояния. Хотелось бы мне узнать, как его отмечают в Этеляне!

Душило, угнетало молчание, повисшее между ним и Айной, словно мрачный непроницаемый туман.

Медленным шагом двигались они по дремучим, все еще знакомым Тэумару чащам. Изредка поглядывал он на облитую лунным светом Айну, на ее прямую спину, высоко поднятую голову. Чуть нахмуренные брови придавали ее нежному лицу сосредоточенное и строгое выражение, и этот скорбный, нарочито страдальческий вид злил и раздражал Тэумара.

Ему очень хотелось растормошить упрямицу, встряхнуть, заставить говорить о себе, о своем мире, вырвать ее из тисков обиды и недоверия.

Тэумар смутно надеялся, что в конце концов им удастся обрести взаимопонимание и обратно вернуться, пусть не друзьями, но хотя бы добрыми соседями, более не настроенными враждебно друг к другу. Тогда и обоим владениям станет легче дышать.

Айна и саму тяготило молчание, но она опасалась, что душевные разговоры ослабят напряжение, приведут их к пониманию и принятию. А этого никак нельзя было допустить, иначе с мыслями о мести можно распрощаться. Пока сердцем правит гнев, пока она видит в находящемся рядом мужчине врага, — она ни на миг не усомнится в правильности своих поступков. Пока он не открыл ей свои мысли и чувства, она способна без труда раздувать ненависть ко всему, в чем бьется хотя бы капля лянсиданской крови.

Но разве нельзя вести притворно откровенные разговоры, усыпить приветливыми речами бдительность Тэумара, чтобы после, при первом же удобном случае заманить его в смертельную ловушку?

Айна прикусила губы и еще сильнее нахмурила тонкие брови. Мысль о таком притворстве была невыносима. Только Тэумар сам виноват. Он должен был отпустить ее домой безо всяких условий, а не подвергать их обоих риску ради одной ничтожной жизни.

К тому же не следует забывать, что он сам готов был убить ее, если она откажется спасать Изенара. Именно эти его слова должны звучать в ее душе и никакие другие. Неужели он думает, что она не помнит о его жестокости?

— Кострами и песнями, — коротко ответила Айна на непринужденный вопрос Тэумара..

— А у нас нет традиции жечь на солнцестояние костры, только факела. Ими освещают весь город, прощаясь с уходящим на темную сторону жизни светилом. Забавно и странно, — Тэумар усмехнулся, — мы, вроде бы, соседи, а нравы и обряды наши отличны друг от друга как день и ночь…

— Никакой странности нет. Все дело в том, что мы созидаем мир вокруг, а вы его разрушаете! — ответила Айна с неприкрытой неприязнью.

— Неправда! — горячо возразил Тэумар, — Я согласен, что мой отец слишком властен и заносчив, а порой — и не совсем разумен, но он заботится о благополучии нашего народа не меньше, чем твой брат о благополучии своего!

— Изенар желает, чтобы вся земля Процветания подчинилась его воле! Желает править единолично! В этом непреодолимая разница между нашими народами.

— Так или иначе, но его единовластному правлению не дано сбыться… К тому же от него исходит больше слов, чем действий… А теперь и вовсе все изменится… Даже излечившись от твоей магии, он не станет прежним, — ответил Тэумар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Великолепно! — презрительно хохотнула Айна.

Тэумар опустил голову, утопил взгляд в лошадиную холку и сделал вид, что глубоко о чем-то задумался, на самом же деле он разглядывал Айну тайным боковым зрением, стараясь не пропустить ни малейшей перемены в мимике ее подвижного лица.

Из-за черной громады леса выкатилась золотая луна. Ночной ветерок легонько трепал верхушки деревьев и казалось, что луна раскачивается из стороны в сторону, сидя на пике громадной сосны.

Айна с удовольствием ловила на своем лице янтарные потоки и тихо улыбалась, запрокинув голову и закрыв глаза. Луна — извечная ее подруга, сестра… Полнолуние отпустит душу на свободу — Айна верила в это. Еще три ночи и лунные рога соединяться и кольцо замкнется…

Айна так увлеклась, наслаждаясь призрачными думами, что не ощутила уже прямой, а не тайный, направленный на нее взгляд Тэумара, полный то ли ненависти, то ли восхищения…

В этот миг была она настолько нежна и прекрасна, что Тэумару нестерпимо захотелось причинить ей душевную боль, чтобы она перестала так сладко улыбаться и терзать этой улыбкой его сердце.

— Открыть тебе правду? — спросил он с насмешкой в голосе.

— Какую правду? — она, не гася улыбки, повернула к нему лицо.

Тэумар помедлил. Сперва он хотел рассказать Айне, по какой причине попала она в руки Изенара, но вся его натура немедленно взбунтовалась против таких жестоких откровений. Узнать подобное о собственном брате?

Тэумар вдруг испугался, что эти голубые глаза, глядящие на него с вызовом и презрением, потускнеют от горьких слез, с прелестных щек исчезнет румянец, гордо расправленные плечи поникнут… Такая правда может надолго сломать дерзкую дочь Этеляны.

— Ты не представляешь, как мне хотелось бросить тебя, потерявшую сознание в пески Сухого русло! Наверное, все же нужно было это сделать! — сказал Тэумар с каким-то мстительным наслаждением.

— Да? И чем же я тебе так досадила? — равнодушно осведомилась Айна, — Ведь мы не были знакомы раньше…

— Я предчувствовал, что ты станешь для меня источником неописуемых бед, и не ошибся!

— И что же тебя остановило?

— Жалость… Ты была слишком беспомощна, слишком слаба…

— Если бы мне выпала возможность от тебя избавиться, я бы долго не думала! — фыркнула Айна.

Такой разговор пришелся ей по душе. Никакого притворства, полная ясность в отношениях.

— А что я тебе сделал? — с любопытством спросил Тэумар.

— Ничего! Но ты недалеко ушел от своего папаши!

— Только поэтому? Тогда чем ты лучше меня?

— Не я затеяла все это… — теряя терпение, сказала Айна, — никто не давал Изенару права распоряжаться моей судьбой! А он похитил меня, нарушая все законы…

— А если он не так уж и виновен? — Тэумар страдал от невозможности сказать ей, кто на самом деле является причиной всех ее бед.

— Не хочу ничего слушать! В любом случае, он не имел права прикасаться ко мне своими мерзкими руками!

— За это я его не оправдываю, а в остальном…

Но тут, сквозь нагромождение древесных стволов — темных с одной стороны и мерцающих с другой, брызнул тусклый, дымчато-фиолетовый свет.

Радостно вскрикнув, Айна устремила коня вперед и скоро поскакала к краю поляны, на которой трепетали своими острыми листьями лунные цветы, рожденные магией подземных источников.

Она спрыгнула с лошади и упала на колени, протягивая руки к высоким тугим лепесткам, осторожно касаясь, поглаживая пальцами их гладкую поверхность.

Как нестерпимо захотелось ей сейчас оказаться на лунной полянке Хромого леса, неподалеку от своего дома и чтобы за деревьями, скрытый сумраком ночного леса, ее ждал Лэми…

Айна бережно обхватила ладонями горящий бутон и прикоснулась к нему губами.

Напитавшийся светом, цветок задрожал, вспыхнул прямо в ее ладонях и взметнулся в воздух кружевом мельчайших брызг. Холодные капли осыпались на лицо, запутались в волосах.