Мифы и легенды Российского флота - Виталий Доценко

О потерях личного состава имеются тоже весьма противоречивые сведения. Адмирал Трибуц в своих воспоминаниях «Балтийцы вступают в бой» (1973 г.) утверждает, что на переходе морем погибло около 5 тысяч человек. Эту цифру подтверждает и бывший начальник штаба Балтийского флота адмирал Ю. А. Пантелеев в книге «Морской фронт» (1965 г.). В официальном жеиздании Главного штаба Военно-морского флота «Военно- морской флот Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» отмечается, что потерисоставили около 10 тысяч человек. Тщательный анализ тех событий показывает, что из почти 50 тысяч защитников Таллина более 10 тысяч попали в плен, около10 тысяч погибли в боях или же мелкими группами вышли из окружения, а до 30 тысяч были приняты на транспорты и боевые корабли. Если в Кронштадт прибыли от 16 до 18 тысяч человек, как утверждается в открытойсоветской печати, следовательно, в водах Финского залива нашли себе могилы от 12 до 14 тысяч человек. Но есть и другие цифры. В первом томе недавно рассекреченной «Хроники Великой Отечественной войны Советского Союза на Балтийском море и Ладожском озере» указано, что в Кронштадт и Ленинград были доставлены 12 225 человек. Получается, что погибло не 12— 14 тысяч человек, а около 18 тысяч военнослужащих. Гражданское население, то есть беженцев, никто не считал. По некоторым данным, их было около 15 тысяч человек. Спаслись немногие.

И Трибуц, и Пантелеев в своих воспоминаниях отмечают, что, как и предписывалось в телеграмме главкомаСеверо-Западного направления от 26 августа 1941 г., противнику не было оставлено ни одной исправной пушки, ни одного взвода солдат — все было либо вывезено, либоуничтожено. Из опубликованных в Германии данных явствует, что в Таллине немцы взяли в плен 11 432 военнослужащих, захватили 97 полевых, 52 противотанковых и 144 зенитных исправных орудия, 91 бронемашину, 2 бронепоезда, 304 пулемета, 4 тысячи мин, 3,5 тысячи торпед, более тысячи авиабомб и т. д.

Логично поставить вопрос: а был ли флот готов к проведению столь крупномасштабной операции по эвакуации с изолированного с суши плацдарма войск 10-го стрелкового корпуса, а также сил и средств главнойбазы флота?

Как свидетельствуют многочисленные документы, перед самой войной нарком Военно-морского флота в своей директиве поставил Балтийскому флоту следующие задачи на случай войны с Германией: быть готовым к отражению высадки морских десантов на острова Эзель и Даго, совместно с военно-воздушными силами уничтожить флот противника при попытке его проникновения в Финский и Рижский заливы и содействовать флангам сухопутных войск на побережье Финского залива и полуострова Ханко. В соответствии с этой директивой и разработали планы первых операций Балтийского флота, причем только на случай благоприятного развитиясобытий на сухопутном фронте. Это требовалось в советской военной доктрине! Никто из флотских начальников не предполагал, что находящейся за сотни километров от государственной границы военно-морской базе противник будет угрожать с сухопутного направления. Все верили в то, что враг будет уничтожен на его территории. Это и явилось причиной того, что ни в теоретическом, ни в практическом отношении к проведению подобной операции флот не готовился.

Сказывался также и недостаточно высокий уровень оперативно-тактической подготовки офицерского состава, в том числе и высшего звена. За четыре с половиной предвоенных года сменились четыре командующих флотом. Назначенный на эту должность в апреле

1939 г. В. Ф. Трибуц имел 15-летний стаж службы в офицерских должностях, но не имел опыта командования даже соединением. Из 72 офицеров штаба флота только 6 человек окончили Военно-морскую академию. По оценке наркома Военно-морского флота, по состоянию на 1940 г. на Балтийском флоте был «полнейший провал по оперативно-тактической и боевой подготовке».

В связи с неблагоприятным развитием событий на сухопутном фронте представитель Военно-морского флота в штабе главнокомандующего Северо-Западным направлением адмирал И. С. Исаков еще 12 июля 1941 г. отдал распоряжение В. Ф. Трибуцу продумать вопрос об организации отхода флота и перевода его системы базирования в Лужскую губу или в Кронштадт. Через 5 суток главком направления К. Е. Ворошилов строго предупредил командующего флотом, что об отходе не может быть и речи. Ситуация, в которой оказался Трибуц, была не из легких.

Однако на свой страх и риск постепенно начали вывозить материальные средства из Таллина на одиночных судах и мелкими конвоями. Но чтобы не попасть в разряд «пораженцев и паникеров», скрывали эти перевозки не только от противника, но и от представителей органов НКВД. Таким образом удалось почти полностью вывезти арсенал, часть судоремонтного предприятия, около 15 тысяч тонн технического имуществаи другие грузы, эвакуировать около 17 тысяч женщини детей, до 9 тысяч раненых военнослужащих. Перевозками занималась созданная в августе специальная эвакуационная комиссия во главе с начальником тыла флота генерал-майором М. И. Москаленко. В комиссию входили также начальник отдела военных сообщений (капитан 2 ранга И. Н. Ганцов) и начальник организационно- мобилизационного отдела штаба флота (полковник А. С. Ильин). 

Когда были исчерпаны все возможности по обороне Таллина, тогда приняли решение об эвакуациигарнизона. Но это произошло только после того, какна очередном докладе об обстановке на флотах Сталин не то спросил у начальника Генерального штаба маршала Б. М. Шапошникова, не то выразил недоумение, произнеся: «А что, разве корабли еще в Таллине?» Но время уже было упущено. Как пишет Трибуц, после этой беседы Шапошникова со Сталиным «на подготовку к прорыву у нас были всего одни сутки». Значит, решение на эвакуацию запоздало по крайней мере на неделю. 

Многое наводит на размышления. Во-первых, какудалось противнику в условиях безраздельного превосходства в силах и средствах Балтийского флота, причем в белые ночи, в операционной зоне нашегофлота выставить более 3000 мин и минных защитников? Это свидетельствует не только о слабости нашей разведки, но и о неважной организации наблюденияна театре военных действий. Ведь в мае 1941 г. в Финском заливе были выставлены корабельные дозоры, асамолеты МБР-2 по несколько раз в сутки вылетали на разведку. Как случилось, что дозорная служба иразведывательные полеты не выполнили своих задач? Пассивность в действиях Балтийского флота остается одной из загадок минувшей войны.

Много раз в военной печати обсуждался маршрут перехода. В своих воспоминаниях Трибуц пытается убедить читателя в том, что тогда, в августе 1941 г., былопринято единственно верное решение. Но, как известно, есть и другие мнения. Не будем гадать, что бы произошло, если бы флот пошел не центральным, а южнымили северным маршрутом. Об этом уже много сказано военными историками. Ясно одно, что, выбрав центральный маршрут, командующий флотом и его штаб не всесделали для того, чтобы уменьшить потери.

Из немецких и финских источников следует, что дляпостановки мин в Финском заливе германское командование сформировало 3 минно-заградительные группы («Кобра», «Норд» и «Пройссен»), придав им 2 флотилииторпедных катеров и 2 флотилии тральщиков. За 3 дня до начала войны эти группы начали минировать воды Финского залива. Почему же их ни разу не обнаружили с кораблей Балтийского флота?

Удивляет еще один факт: ни до войны, ни с ее началом никто не организовал разведывательного траления мин. Когда в конце июня в устье Финского залива подорвались на минах крейсер «Максим Горький» и эскадренный миноносец «Гневный», штаб флота бездействовал, не определил даже границ минных заграждений. Тральщики чаще всего использовались для выполнения не свойственных им функций: несли дозорную службу, перевозили бомбы и авиационное топливо, при этом погибали.

К началу Таллинского перехода флот потерял третью часть тральщиков. Погибли «Заряд», «Шток», «Смелый», «Крамбол», «Скат», «Буй», «Кнехт», «Бугель», «Шкив» и др. 10 августа Трибуц приказал в целях маскировки фарватеров отказаться от их систематического протраливания и повсеместно перейти к проводке кораблей и судов за тралами. Это решение оказалось ошибочным.

В заключение поставлю еще один вопрос: как велики были потери при прорыве флота из Таллина в Кронштадт? За 300-летнюю историю Российского флота они, пожалуй, сопоставимы только с потерями, понесеннымив сражениях при Роченсальме в 1790 г. и при Цусиме в 1905 г. (вместе взятых). При Роченсальме русский галерный флот потерял более 50 судов и до 7 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, при Цусиме было потеряно, интернировано и сдано неприятелю 27 кораблей ипогибли более 5 тысяч человек. В результате же Таллинского перехода было потеряно более 100 кораблей и судов (с учетом затопленных и погибших в самом Таллине) и погибли более 12 тысяч человек. Таковы основные итоги Таллинского прорыва.