«Черная пехота». Штрафник из будущего - Александр Конторович

— С какого бы хрена-то? С первыми двумя — понятно. А этого за что?

— Крикнул, что, мол, немца тут дожидаться будешь?

— Да… Надо от него подальше держаться, а то, не ровен час, ему еще чего в башку прилетит.

— Да уж скорее бы…

— Ты о чем это?

— А ты?

— Ты головой-то думай иногда, ладно? Ушей и тут хватает, и опомниться не успеешь.

— Ладно тебе, дядя Саша, чего ты к словам прицепился? Ты лучше скажи, что делать будем дальше?

— А у тебя что, вариантов до хрена? Куда ты отсюда денешься? Вон, за воротами вертухаи со стволами стоят, а мы тут сидим, за забором. Вот на фронт попадем, там и посмотрим. Глядишь, и повернется к нам фортуна передом.

— Кто повернется?

— Фортуна. Это богиня счастья такая была у древних греков. На кого посмотрит — тому и подфартит.

— И-и-и сказал! Где те греки и где мы?

— Ты, короче, давай по делу. Зря не баклань. Если есть что сказать — говори. Нет, так я жрать дальше буду.

— Слушок прошел. — Светловолосый оглянулся по сторонам и понизил голос. — Будто капитан для нас что-то особенное измыслил. Такое, что точняк на тот свет и отвалимся все разом.

— Так ить фронт, голуба! Тут каждый миг на бошку что-нибудь брякнуться может. И все — амбец! И придумывать специально ничего не надо.

— Доты помнишь?

— Какие такие доты?

— Здрасьте, приехали! Пять дней как там весь первый взвод лег!

— Вот когда тебе прикладом в лоб закатают, я тебя опосля этого и порасспрашиваю про что-нибудь эдакое. Память у меня отшибло чуток, понял? Что-то помню, а что-то нет.

— Ну, так бы и сказал…

Со слов белобрысого солдата выходило, что первый взвод нашей роты совсем недавно осуществлял разведку боем одной неприятной высотки. Высотка эта стояла на редкость удачно для немцев и крайне неприятно для нас. Немцы просматривали с нее всю нашу оборону и вглубь и по ширине — сколько глаз хватало. Судя по точному артиллерийскому огню, там сидели еще и артнаводчики. Вот командование и отправило первый взвод выбить оттуда немцев. Небывалое дело! Им даже обеспечили артподдержку! Правда, легче от этого не стало. Немцы успели оборудовать на горке дот. И похоже, что не один. Короче, назад никто не вернулся… Вот теперь на эту высотку хотят направить и нас.

— Хренасе… Надо будет с капитаном потолковать на эту тему.

— Да у тебя, похоже, не только память отшибло, но и соображаловку! Ты с кем говорить-то решил?! С этим?! Да ему на нас плюнуть и растереть. Нас положат, так новых пришлют!

— А за невыполнение приказа с него спросят! Это ты понимаешь?

— Ну, это тебе со своей старшинской кухни виднее, мы с начальством не общались, где уж тут?!

Так, похоже, что этот болтун кое-что про меня знает. Ну, держись…

Через полчаса я отпустил его за чаем, а сам остался сидеть, прикидывая и сопоставляя услышанное. Персонаж мой в прошлом был ротным старшиной. Судя по всему, мужик он был опытный и авторитетный. Воевать умел, и делал это уже не первый год. Вот на почве целесообразности некоторых поступков он и столкнулся с вновь назначенным командиром роты. Иными словами — помешал (непонятно, как) поднять роту в самоубийственную атаку на прорвавшиеся немецкие танки. Танки эти в итоге сожгли ПТОшники, а Леонов за это угодил в штрафную роту. Ходили слухи, что командир роты временно окривел на один глаз, но так это или нет, никто тут, естественно, не знал. Отчасти из-за этого меня и невзлюбил наш старший лейтенант.

Вернулся с чаем белобрысый — Игорь Микляков. Принес полный котелок и пару ломтей хлеба. Хм, с этим можно жить! Первую кружку я высадил залпом, уж больно во рту горело. Полное впечатление, что по горлу прошлись напильником. А вот уже вторую я пил неспешно, растягивая удовольствие.

ГЛАВА 23

— Воздух! — резанул по ушам крик. Кто-то часто бил по железяке, и этот противный дребезг враз поднял всех на ноги. Микляков уронил на землю кружку и вскочил.

— Куда?! — одернул я его за гимнастерку. — Сядь и не отсвечивай!

— Так ведь немцы летят!

— Лично за тобой? Я пока еще ни одного не вижу.

— В сарай надо!

— Чтоб тебя там и похоронили? Они же первым делом именно по домам и поддадут. Если других целей у них нет, будут бомбить дома. И чем больше этот дом, тем вероятнее по нему и врежут.

— Так и тут накроют!

— Интересно — как? Я вот между этими бревнами лягу — ни один осколок не пролетит.

— А если прямо сюда — и бомбой?

— В дом она вернее прилетит. Впрочем, как знаешь. Беги, а я тут пока подожду.

Белобрысый исчез, будто его сдуло ветром. Я прихлебнул чай — не остыл пока, хорошо! Где же немцы? Ага, вот они. Один, второй, третий… все? Все. Суматошно захлопала зенитка, судя по всему, 37-миллиметровка. Или еще что-то? Не помню, что там тогда было, кроме этого? Ее поддержали огнем пулеметы. Один, второй… и хорош. Да, противовоздушная оборона тут не особенно сильна. Самолеты приблизились, ага «Ю-87». «Лапотники». Хреново. Эта штука и летать умеет, и бомбить, да и стрелять может неплохо. Не обращая внимания на редкие трассы МЗА, ведущий «Юнкерс» лег на крыло. И куда ж это ты метишь? Понятно, что не сюда. Я отставил кружку в сторону и приложил руку ко лбу козырьком. Что-то я эти маневры не просекаю… А вот если дальше пройти? Оттуда и обзор получше? Ну-ка… Ага, с этой точки было видно, что самолеты пикируют куда-то на окраину, метров за восемьсот от нас. Вот и первый разрыв, второй, еще… Неслабо они взялись, сейчас там кому-то поплохеет. Второй заход.

— Леонов!

Это еще кто? А, старший лейтенант… Лежит под телегой, это он так от бомбежки спрятаться хочет? Ну, в добрый путь.

— Что такое, товарищ старший лейтенант? Помощь нужна?

— Почему по улице ходишь?

— Так на крышу лезть несподручно.

— Ложись!

— Зачем? Самолеты далеко, у них своя цель. За одиночным человеком не погонятся. А хоть бы и так, тогда от другой, более важной цели отвлекутся. Тоже неплохо. А меня еще поймать надо…

— Ложись, я приказываю!

Опять неподчинение приказу в боевой обстановке? А ведь может, скотина, если захочет.

Бу-бух! Ох и неслабо рвануло! Трындец зенитке. Там, куда пикировали самолеты, вовсю разгоралось пламя.

— Копец медсанбату, — проговорил кто-то около меня. Прижавшись к поленнице дров на земле, лежал незнакомый мне боец.

— Что?

— Я говорю, медсанбат там. Их и бомбили.

— Так чего ждем?! Туда надо, может, и вытащим кого, если успеем! Давай, народ тащи! Пулей!

Боец метнулся в сторону. В два прыжка я подскочил к сараю, рванул ворота на себя.

— Подъем!!! За мной, бегом — марш!

В сарае лежало на полу и ныкалось вдоль стен человек пятьдесят. Услышав мой оклик они повернулись в мою сторону.

— Что, блин, засели?! Медсанбат горит! Бегом, там наши раненые! Сами свалитесь — также подыхать будете в случае чего?! А ну — марш за мной!

Я повернулся и бросился в сторону пожара. Пробежал метров тридцать и услышал, как за спиной вразнобой забухали в землю десятки сапог.

— Давай, еще плесни! Не жалей воды, тут полный колодец!

Невысокий боец, совсем мальчишка, поливал мне на руки из ведра. Черт, ну и извозился же я! Вылитый трубочист! Смех смехом, а гимнастерку прожег. И где теперь новую брать? Слева загомонили, и я покосился туда. Около кучки штрафников, вытаскивавших из дымящегося дома очередного раненого, засуетились санитарки. Отобрали его, ловко погрузили на носилки и потащили куда-то в сторону. Освободившиеся штрафники подошли ко мне.

— Что делать будем, дядя Саша?

— А там что — нет никого уже?

— Последний это был.

— Тогда отмывайтесь, пока вода есть. Стройтесь, и назад пора. А то нагрянут тут отцы-командиры…

— Уже…

— Что — уже?

— Уже нагрянули. Вон смотри. — И говоривший показал рукой на другой конец улицы. Там уже рассыпались в строй автоматчики в фуражках с краповым околышем. В нашу сторону быстро шло несколько человек. Впереди быстро шагал капитан, за ним следом — остальные командиры нашей роты. Так, приехали.

— Ладно, мыться будем после. Сейчас строиться! В два шеренги — становись!

Бойцы быстро построились. Так, а мне теперь куда? В строй? А кто будет с прибывшими объясняться? Думается мне, что кирпич на этот раз мимо не пролетит.

— По порядку номеров — рассчитайсь!

— …семьдесят седьмой! Расчет окончен.

— Товарищ капитан! Разрешите доложить? — повернулся я к подходящим. Капитан был уже рядом, и его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Арестовать! — кивнул он на меня. В ту же секунду шедшие сбоку от него автоматчики лихо завернули мне руки за спину. Больно, однако! Строй за моей спиной глухо загудел, рассыпаясь на отдельные кучки.

— Товарищ капитан!

Это еще кто? А… военврач. Его мы первого вытащили из-под завала, и он, придя в себя, сразу включился в работу, направляя прибежавших со мной бойцов в ту или иную сторону.