Докричаться до мира - Оксана Демченко

Он, вожак, снова прав в своих догадках, да только нет от сознания правоты ни малейшей радости: цели у хозяев теперь иные.

Стая сжалась в плотную массу у пролома, сзади настигала вибрация. Охотники. Закат по своему обычаю угас резко, оставляя пустыню на попечение первой луны, сегодня неполной и мутноватой, переливающейся огнями на меченых красным шкурах. Выходит, их так испачкали для ночной охоты. В перволунье выбьют старших, а второлуние подсветит иные цвета. Мудрено все у Вечных, убивают, и то не по-простому.

Волки миновали пролом и снова рассыпались редкой цепью. Далеко позади зудели повозки. Обручи горели и заполняли болью головы. Так бывает всегда, когда хозяева слишком пристально следят за своими вещами. Хотят не упустить ни одного до второлуния, когда следить будет некоторое время невозможно. Тем более сегодня, ведь зеленая луна уже много ночей взбирается к зениту и разбухает: пришла ночь ее полноты. Второлуние будет долгим.

Стая шла ровно, а Первый все больше беспокоился. Их слишком просто отпустили и слишком неспешно преследуют, прямо в спину, всерьез не пытаясь нагнать, обойти. Невыгодно и наивно. Плохо, что нет Третьего, он разведчик и в таких делах куда как полезен, понял бы уже давно…

Вожак рыкнул, подзывая Четвертого.

Брат охотно согласился – там, впереди, засада. Если бы обручи не мутили сознание столь основательно, наверняка получилось бы учуять и расслышать раньше. Но и сейчас надо пробовать. Волки замерли. Первый поднял морду и тоскливо бросил вверх стон, чем-то отдаленно похожий на Крик Третьего. Точно – засады. Две, и почти рядом! Далековато стая забежала в дикую пустыню, а выхода все одно нет. Сзади повозки и узкий пролом, их сюда загнали по единственной дороге.

Столько лет волки надежно прятали свой разум! И теперь должны либо умереть, тупо подставляясь под удар, либо попытаться выйти, спастись от явной и смертельной угрозы, разом рассказав о себе хозяевам всё.

Вот зачем эта охота.

Четвертый коротко охнул, соглашаясь. Стая уже мертва, но щенки в Гнезде еще живы. А может, повезет, даже Второй уцелеет… Глупая стая – живые дети, простой выбор. Значит, им только вперед.

Теперь бежали резво и кучно, зло пихая вожака в середину, пряча за спинами. Слабые чуть приотстали. Вторая луна лизнула горизонт, когда сухо свистнула в редком воздухе стрела и нашла первую шкуру для трофея хозяевам. У них есть оружие, убивающее надежно и наверняка, но это – забава, так интереснее. Пока лишь пристрелка, в крестец, чтоб позже добить. Или бросить? Кто поймет этих Вечных. Старший уже не пытался. Он бежал ровно и мощно, считая выстрелы и примечая намеренные промахи. Нет, вожаков не собирались выбивать первыми, только пугали, злили и провоцировали – умней, зверь! Ты же лучший. Ты же не зверь…

Еще двое желтых почти разом споткнулись и затихли, с разбега перекатившись через голову. Повозки шли сзади совсем близко, можно было разобрать смех и свист хозяев. Срезался на бегу белый. Засады теперь располагаютка как раз сразу справа и слева, но обе – молчат! Стая удивленно миновала их и понеслась дальше. Повозки притормозили, подбирая новых охотников. Значит, снова Первый прав – это не только охота, но и злой опыт, объединенный с забавой. Опыт, возможно, закончен. А забава – только начинается.

Теперь повозки нагнали быстро и пошли с обеих сторон от стаи, чуть раскачиваясь и мягко обтекая неровности. Пустыня тут гладкая, наверное, потому и пустили охоту на закат. Вторая луна зеленым ядом залила пыль, повозки глухо заворчали и вырвались вперед. Оттуда удобнее выцеливать? Вечным интереснее смотреть, как падает идущий впереди, и как его затаптывают свои же… Или не затаптывают? Ним споткнулся, резко укоротил бег и отстал, закашлявшись. От повозок, и правда, многовато пыли. Но Первому это пока не мешает, а Ним слабый, уже едва дышит. Занятно: сзади теперь спокойнее. Поди пойми, кто дольше протянет. Стрела глубоко впилась в белый загривок, волк с визгом покатился под лапы братьев. Другие наконечники, не шок, а боль. Все у них для смерти продумано, и ничего – для жизни. Еще один волк лег в пыль, желтый.

Пристрелялись.

Старший отрешенно подумал, что от Гнезда в центре купола уже больше двух часов хода. Легкие горят. Они все мертвы, даже те, кто еще дышит и бежит: назад не добраться. Собственно, счет пошел на минуты, слабые скоро начнут задыхаться и падать.

Пятый резко метнулся к повозке слева, прыгнул и умер еще в полете. Нет, хозяев им не достать. Беда с этими Пятыми. Вечно лезут вперед. Хотя – уже не важно. Это последний этап опыта, бег на выносливость. Справа предназначенную вожаку стрелу принял Седьмой. Старший тоскливо повел мордой, осматривая стаю: четверти братьев нет.

Может, именно благодаря повороту головы он и приметил то ли краем глаза, то ли кромкой чутья невнятное движение близ левой повозки.

Блик? Силуэт? Тень? Вожак рыкнул недовольно: прежде в этом облике он на зрение не жаловался. А на чутье не жаловался и вовсе никогда! Но что-то там было. Хоть и не ощущается более никак…

Еще мгновение – и оно проявилось. Криком охотников, острой волной их страха, на долю мгновения опережающего незримую смерть. Волки удивленно встали. Отличные неподвижные мишени, нимало не интересные для правой повозки, разом сбросившей ход, свернувшей и тупо ползущей к своему двойнику, замершему слева.

В ухо охнул Четвертый. Он тоже насчитал восьмик смертей и еще две, чуть позже. Вечных убили? Разве такое бывает? Первый оборвал гвалт стаи и потребовал забрать отставших и убитых. Молодец Четвертый, все делает правильно, вызвал самых крепких и еще не задохнувшихся. Быстро он их увел, вот уж кто умеет работать без задержки. Мог бы стать Старшим, если Третий утрачен, – но не хочет. Уже все с ним говорили, твердит свое: буду беречь Первого – это мое место. Упрямый. Знал, что Первому вернее оставят самку – и переживал за Йялла. Он не желал менять своего отношения к человечке. Друг, брат – но не более. Если Сидда и ценила особенно кого-то в стае, то его, веселого, вечно пихающегося с мужем и «заигрывающего» с ней. Умная девочка, она их всех понимала. Даже научилась чуять и говорить без слов, хотя прежде Первый считал, что это умение – врожденное.

Поредевшая стая смотрела на мертвую повозку, а Первый упорно выискивал блик-силуэт не там, а возле еще живой. Вот он! Даже два блика. Один по-прежнему невнятный, а второй вроде более ощутимый, и в нем есть нечто неуловимо знакомое… Кажется, вглядись попристальнее – и станет все ясно… Но странное сознание ускользает от чутья вновь и вновь. Ловко, мягко, уверенно. Будто играет!

Нет, не понять. Еще несколько мгновений, ставших последними для еще живых хозяев – и кроме волков и странных существ в зеленоватой пустыне под ползущей вверх второй луной, способных дышать, похоже, не осталось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});