Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова

Поблагодарив, девушка ушла на корму, провожаемая неприязненными взглядами моряков. А к капитану подсел Крек Палпин.

— Гангин и Мулмин готовы драться, хозяин.

— Оружие отыскали? — вполголоса поинтересовался купец.

— Да, хозяин, — хищно усмехнулся собеседник. — Два ножа. На первое время хватит.

Мореход задумался. В глубине души он понимал, что попытка вернуть корабль может стоить жизни многим матросам, да и ему тоже. Но сознание того, что его победили не просто рабы — варвары, а женщины, существа изначально более слабые, глупые и ущербные, вызывало у канакернского купца приступы стыда и злости.

— Только госпоже ничего не говори, — проворчал капитан. — А то ещё проболтается ненароком.

— Понял, хозяин, — кивнул собеседник.

Когда остатки экипажа заснули, завернувшись в шкуры, он стал различать обрывки доносившегося с кормы разговора.

Внучка сенатора убеждала главаря варваров в необходимости переселения на новые места.

— В лесу вы пропадёте. В шалаше зиму не переживёшь.

Гант что-то тихо ответил.

— А ты сможешь? — насмешливо проговорила девушка. — Мне приходилось топором махать. Это совсем не женская работа. Кто будет деревья валить? Мужчин у вас… мало.

Видимо, вожак перевёл эти слова соплеменницам, потому что после короткой паузы поднялся многоголосый женский гвалт. Привлечённые им, на корму стали подниматься другие дикарки.

С трудом восстановив тишину, Орри заговорил.

Картен принялся жадно вслушиваться, но смог разобрать только отдельные слова. Проклятый варвар словно нарочно бубнил себе под нос.

— Но вы же не знаете, остались ли там какие-нибудь люди?! — не выдержав, вскричала Ника. — Вдруг в Иекелле вообще все умерли?!

— Почему? — громко удивился вождь. — Даже кое-кто из арнаков выжил. А люди народа куолле гораздо сильнее их.

Купец злорадно усмехнулся. Глупой девчонке не найти, что возразить этому спесивому варвару. Пусть для начала дикари поставят её на место.

— Если в Иекелле всё произошло так, как у вас в селении, то там тоже должны остаться одни женщины, — неожиданно выпалила Юлиса. — Их мужчины тоже ходили в поход на горных маалов. Сколько лет пройдёт, прежде чем вырастут ваши сыновья? А как вы будете выживать до этого?

Когда Орри переводил, в его голосе капитану послышалась неуверенность. Да и вопли ганток звучали не так громко.

— Нам идти вам рабы! — звонко, с надрывом крикнула какая-то девица по радлански.

Затаив дыхание, мореход весь превратился в слух. Что теперь скажет внучка сенатора?

— Орри говорил, что знает о народе декалле, — голос Юлисы казался пустым и усталым. — У вас один язык и одни боги. Вождь Ристо Длиннобородый славится своей мудростью.

— Насис мне рассказывал, — подтвердил молодой человек и тут же перешёл на родной язык.

Соплеменницы набросились на него с вопросами, а Ника спустилась с кормы, и пройдя мимо притворившегося спящим Картена, направилась на нос.

Купец с самого утра обратил внимание на царящее среди дикарок беспокойство. Сбиваясь кучками, женщины громко переговаривались, ругались и даже плакали, бросая раздражённые взгляды на корму, где у перил стоял вождь с приближёнными. Когда капитан стал подниматься наверх, то с удивлением и удовольствием убедился, что между главарями варваров тоже наметился разлад.

Одна из женщин, уже успевшая украсить себя жемчужным ожерельем из заветного ларца, заботливо припрятанного Картеном в трюме, стояла чуть в стороне с заплаканными глазами, то и дело шмыгая носом.

— Ты плавал когда-нибудь на реку Каалвелси? — спросил молодой гант. — Арнаки… Ваши люди называют её Ирисфен.

Отметив оговорку главаря варваров, капитан покачал головой.

— Никогда.

И тут же зачем-то добавил:

— Я случайно оказался в ваших водах так далеко от родного города.

Дикарка с заплаканными глазами что-то сердито спросила. Орри перевёл. Среди его спутниц тут же началась перебранка. Картен ожидал ещё вопросов, но их не последовало. Тогда он уселся на стул и стал наблюдать, как занимают свои места гребцы, с удивлением отметив, что злобные взгляды, которыми ещё вчера обменивались моряки и гантки, сменились признаками любопытства и узнавания соседей по лавкам.

Вечером ветер начал усиливаться. Капитан с тревогой вглядывался в багровевший полосатыми тучами закат. По всем признакам приближался шторм. "Пусть лесные коровы узнают ярость Нутпена!" — злорадно думал он, без аппетита ковыряясь в миске. Вымотавшиеся за день матросы с жадностью пожирали кашу, обмениваясь впечатлениями о новом дне в качестве помощников бывших рабынь. То и дело слышались солёные шутки и дружный смех.

С кормы доносился голос пассажирки, всё ещё уговаривавшей главаря бывших рабынь переселиться в землю венсов. "Какой терпеливый варвар попался, — хмыкнул про себя мореход. — Я бы давно прогнал прочь эту курицу. Хотя, Нику Юлису Террину курицей не назовёшь. Скорее — хищная скопа".

— Вы совсем ничего не кушаете, господин, — с лёгким упрёком проговорил Милим.

— Нет никакого желания жрать эту варварскую стряпню, — буркнул Картен. — Если хочешь, можешь доесть.

Невольник с благодарностью принял миску, а хозяин вдруг задумался над тем, что они будут есть завтра. От одной мысли, что дикари попытаются затопить печку в шторм, капитан поморщился. Подумав, он решил, что сохранность корабля важнее его гордости и нехотя поплёлся на корму.

— Ты хочешь смотреть на звёзды? — недоверчиво хмыкнул молодой гант. — Но их ещё так мало.

— Нет, — буркнул капитан, и ломая самолюбие, проговорил. — Завтра подует сильный ветер. На море будут очень большие волны. Огромные, как деревья.

— Госпожа Юлиса рассказывала про шторм, — понимающе кивнул Орри, и Картен почувствовал раздражение от того, что варвар не назвал его "господином". — Ты хочешь пристать к берегу?

— Если найдём подходящее место, — проворчал мореход.

— Я не знаю, какое оно — это место, завтра смотри сам, — пожал плечами вожак дикарей и перевёл соратницам их разговор.

Купец со злорадным удовольствием наблюдал, как испуганно переглядываются женщины.

— Вы считаете, начнётся шторм, господин Картен? — тревожно спросила Ника.

— Скорее всего, — дипломатично ответил тот и вновь обратился к Орри. — Когда корабль качает волна, нельзя топить печку.

Юноша перевёл и это, а потом вопрос одной из женщин.

— Улсина спрашивает, что вы ели, когда не варили кашу?

— Готовили заранее, — охотно объяснил капитан и не удержался от шутки. — Лучше есть холодную кашу, чем не есть ничего.

Немного подумав, гант решил.

— Нам тоже надо варить сейчас. Пока ещё не очень качает, так Картен?

— Да, Орри, — кивнул мореход и повернулся, чтобы уйти. Но его остановил новый вопрос варвара.

— Ты надеялся встретить на Ирисфене земляков?

— Соплеменников, — не оборачиваясь, бросил Картен, мысленно добавив: "И не я, а глупая сенаторская внучка."

Спросонок, да ещё в сумерках, капитан с трудом разглядел сидевшего перед ним на корточках Крека Палпина.

— Чего надо?

— Не ладно, хозяин, — встревоженно проговорил матрос. — Яроб разыгрался, гонит ветер с севера. Буря будет.

Мореход сел, стараясь прогнать дрёму. Звёзды исчезли, луна превратилась в размытое белесое пятно, сей призрачный свет с трудом пробивался сквозь толщу облаков. В тоскливом вое ветра чувствовалось нарастающее напряжение. Судно, словно утка, колыхалось на частых, пологих волнах. У борта, где темнели неясные силуэты, кого-то громко стошнило. Удовлетворённо хмыкнув, капитан скомандовал:

— Буди всех наших.

Подавшись вперёд, моряк жарко зашептал:

— Надо забрать корабль у дикарей! Пока они нам всю палубу не заблевали. Только скажи, хозяин, мы их быстро за борт перекидаем!

— А грести кто будет? — зло буркнул Картен. — На небо погляди. Шторм будет. Не успеем укрыться, всё у Нутпена будем. Торопись!

Не обращая внимание на страдающих от морской болезни дикарок, он поспешил на корму и едва не столкнулся с Никой Юлиса.

— Хорошо, что вы проснулись, господин Картен, — облегчённо вздохнула девушка. — Кажется, вы были правы. Будет буря.

— Это варвар тебя прислал? — криво усмехнулся мужчина.

— Я пришла сама, — отчеканила каждое слово пассажирка. — Ганты растеряны, напуганы и не знают, что делать. Орри слишком молод и горд, чтобы просить вас о помощи. Но вы же старше и мудрее, а значит, должны понимать, чем может грозить нам сильный шторм?

Собеседник крякнул, но, признавая в душе её правоту, спорить не стал, буркнув:

— Пусть сажает своих коров за вёсла.

— Вот и скажите ему об этом сами, — вредная девчонка жестом пригласила его подняться на корму.