Герои былых времен - Юлия Федотова

– Вы как хотите, а я стану громко выть от страха! – оповестила боец Оллесдоттер, судорожно вцепившись в локоть Рагнара. (На самом деле она предпочла бы локоть Хельги, но боялась ему помешать.)

– Вой! – разрешила Энка. Она и сама дала бы волю эмоциям, но мешало присутствие амазонки. «А, чтоб тебе пропасть!» – думала она с досадой и не без тайной надежды, что мысли ее обретут реальность.

А потом больше не осталось времени на размышления. Проклятые подступили к дольмену. Он выдержал первый удар. Натолкнувшись на невидимое препятствие, толпа проклятых отхлынула на насколько шагов. Но тут же вернулась, и сразу несколько мертвецов преодолели магическое заграждение. Рагнар лихо зарубил их мечом Лавренсия Снурра. Так началась битва.

Продолжалась она мучительно долго. Спасатели мира стояли, окружив Хельги плотным кольцом, и как могли отмахивались от наседавших воинов. Из восьми мечей против проклятых тварей действовал лишь один. Драконье серебро пронзало призрачные тела, и они оседали, растворялись в тумане – переставали существовать. Простая сталь их не брала, проходила насквозь, не причиняя ни малейшего вреда. Но сами мертвецы этого почему-то не замечали, шарахались, уворачивались от бесполезного оружия будто от настоящего. «Сохранили прижизненные рефлексы», – предположил позднее магистр Ингрем.

Сам он сражения так и не увидел – стоял закрыв глаза. Ничто не должно было отвлекать его от процесса.

Из всего многообразия способов осушения болот он выбрал самый, на его взгляд, простой и надежный. На месте болота вырастал холм, а неподалеку разверзался обширный котлован, ибо любому школяру известно: ежели в одном месте что прибавилось, в другом непременно должно убавиться. И вся та вода, что пропитывала болотный грунт, повинуясь законам природы (ну разве что магически усиленным и ускоренным), вытекала из растущего холма и скапливалась в котловане.

Одного он не учел в пылу событий: не стоило располагать котлован относительно холма таким образом, что поляна с дольменом оказывалась точно между ними. Потому что очень непросто сражаться с почти неуязвимыми мертвецами, стоя по пояс в воде, мутной, вонючей и затхлой. Потом, когда все закончилось, ему пришлось узнать, что думают ближние об умственных способностях демонов-убийц.

Одна Ильза осталась благодарной за непредвиденное наводнение.

Был миг, когда она с ужасом ощутила ледяную руку мертвеца на своей шее, заглянула в пустые, бессмысленные глаза и поняла – вот он и пришел, ее конец. Хотела крикнуть, позвать на помощь, но твердые, совсем непризрачные пальцы сдавили горло. И тогда она поджала ноги и нырнула. Окунулась с головой в тухлую жижу. Там, под водой, было холодно и тошно, зато стихия – только одна, и мертвецы в ней существовать не могли. Вцепившись в руку врага, девушка что было сил потянула его, отчаянно сопротивляющегося, за собой. Страха больше не было – лишь азарт битвы. Ага! Не нравится! Вот я тебя! Хватка проклятого разжалась, он упустил добычу…

Сражение оборвалось внезапно, когда всех уже начинало охватывать отчаяние, появились нехорошие мысли о том, что мир не будет спасен за отсутствием спасателей. Сколько ни рубил Рагнар драконьим серебром, враги все шли, шли и шли… и вдруг пропали. Будто и не было. Ни убитых, ни раненых не осталось на поле битвы. Даже воду Хельги успел высушить прежде, чем почувствовал обычные последствия использования спригганской магии.

– Бедный, – хлюпала Меридит, гладила любимого брата по бледной щеке. – Ну почему ему всегда больше других достается?

– Потому что он не желает развивать свою демоническую сущность, цепляясь за спригганскую! Сам виноват! – бессердечно откликнулась Энка. – И вообще, нам всем хорошо досталось. У меня уже рука отваливается, столько мечом махать пришлось!

На самом деле сражение длилось меньше, чем показалось его участникам. Даже солнце еще не село. До темноты удалось оборудовать место ночлега: прямо в центре дольмена развели хороший костер, устроили лежанки из хвороста. Сухие ветки пришлось обламывать прямо с деревьев, весь валежник в округе оказался сырым и заляпанным гадкой тиной. Потом Аолен привычно начертал защитные круги, целых три. Врагов больше не нужно было бояться, навеки упокоились они в недрах холма. Но мало ли какая еще дрянь могла гнездиться в здешних местах? Зло всегда притягивает зло.

Спалось всем плохо. Проклятые ушли из жизни, но не хотели уходить из ночных кошмаров. До самого утра продолжалась призрачная битва.

Утро же выдалось чудесное. Свежее, розовое, чуть подернутое туманной дымкой, умытое холодной росой – такое бывает лишь ранней теплой осенью. В воздухе, гонимые легким ветерком, проплывали серебристые паутинки, на кусте шиповника фонариками пламенели ягоды, какие-то птицы щебетали в вышине, не особенно мелодично, но весело. Лес освобождался от векового проклятия.

Хельги всего этого, разумеется, тоже не увидел. Он спал. Меридит, злобно поглядывая на эльфа и сильфиду, заявила, что лично изничтожит всякого, кто вздумает ему помешать. Для пущей наглядности она даже извлекла из ножен меч.

Пока Энка, тихо ворча о сонных тетерях и бешеных дисах, варила грибной суп (портила грибы, по определению Ильзы), а остальные ломали сушняк для костра, Рагнар пошел посмотреть, какие изменения в окружающем ландшафте произвел Хельги. Вернулся он совершенно ошеломленный:

– Я знаю это место!!! Я бывал здесь раньше!!! То есть позже. Это Холм Героя и Вдовье озеро! Мы здесь однажды лагерем стояли, представляете?!

– А почему они так называются? – заинтересовался Эдуард. Поверженные мертвецы вовсе не казались ему героями.

– Есть одна трогательная легенда. Я не очень помню.

– Вспоминай! – потребовал принц. Он обожал трогательные легенды, хотя не признался бы в этом даже самому себе.

И вот что он услышал.

В стародавние времена жил в здешних краях благородный и отважный воин. И жена у него была, преданная и верная. Больше самой жизни любили они друг друга. Но смертью героя пал воин в страшной битве. Соратники погребли тело его, и сами боги в знак признания смелости и доблести его возвели над могилой могучий курган. Безутешная вдовица десять дней рыдала у его подножия, и от горьких слез ее родилось мертвое озеро. Ничто живое не заводится в нем, так горька вода. А на одиннадцатый день убитая горем женщина привязала на шею большое круглое точило и ушла на дно. Не в жизни, так в смерти хотела она остаться с любимым…

Рассказ рыцаря прервали жалобные звуки: Ильза плакал в голос.

– Ты чего? – удивилась толстокожая Меридит.

– В-вдовицу жа-алко! – всхлипнула боец Оллесдоттер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});