Герои былых времен - Юлия Федотова

Чем ближе они подходили к «началу», тем больше мертвых деревень встречалось на пути. Бродила по округам неприкаянная скотина. Зерно осыпалось из несжатых колосьев, урожай пропадал на корню. Опустевшие домишки хлопали дверями на осеннем ветру.

Трупов в жилищах поначалу не было. Обитатели этих мест не погибли от морового поветрия или войны, они просто ушли, побросав крохи нажитого. Родные места покидали в спешке – на столах оставались недоеденные куски, неубранная посуда. Некоторые избы сгорели, – должно быть, хозяева не затушили огонь в очагах. Уходили не только люди. Ни одного домового гоблина, боггарта или брауни, ни одного колодезника не увидели путники в покинутых селениях. Что за беда приключилась с ними? На этот вопрос обитатели соседних уцелевших деревень отвечать отказывались: «Не ведаем, добрые господа. Не взыщите…» Оно и понятно – боялись накликать.

Потом встретилась первая деревня, откуда жители уйти не успели.

– Вы как хотите, а мне страшно! – сообщила Ильза.

Страшно было всем.

Деревня оказалась знакомой, именно в ней Энка в свое время затеяла неудавшийся грабеж. И если предположить, что трагедия разыгралась сразу после их ухода, даже в этом случае тела не могли разложиться до состояния скелетов естественным образом. Добела обглоданными костями была усеяна деревенская улица – такого даже видавшие виды наемники еще не встречали. Притом что вся домашняя живность пребывала в полном здравии и бегала вокруг без привязи.

– Кто же творит все это? – ужасался принц Эдуард, совершенно не рассчитывая на ответ.

Но сильфида нашла-таки, что ответить!

– Не иначе кто-то вроде нашего Хельги! – брякнула бессовестная девица. – Налицо та же мораль. – И передразнила: – «Скотина невиноватая!»

– Тьфу на тебя! – только и сказал сотник Ингрем.

А Эдуард с Ильзой обиделись и сговорились не общаться с сильфидой целых три часа. Она этого, правда, не заметила.

– Надо поискать в домах теплую одежду, – решила практичная Меридит. – Скоро начнутся холода, а мы в летнем. – И добавила специально для Аолена и благородной амазонки: – Здешним жителям она все равно больше ни к чему. Мародерством это считаться не будет. Честь воинов не запятнаем.

Как ни хотелось поскорее покинуть страшную деревню, пришлось задержаться. Из-за огромного Рагнара: не так-то просто оказалось подобрать одежду ему по размеру. Хотя какое там – по размеру! Налезла бы кое-как – и то спасибо!

В поисках подходящих штанов пришлось обшаривать дом за домом. Пусто и мертво было в них. Причем как-то по-особому…

– Сущности! – прошептал Аолен на ухо Хельги. – Сущности выедены вместе с плотью! Чувствуешь? Попробуй, у тебя должно получиться.

Хельги попробовал. И понял, и содрогнулся.

А Энка вдруг истошно завизжала и прямо с места одним прыжком вскочила на стол. Никто, даже злейший недоброжелатель не упрекнул бы сильфиду в трусости. Потому что когда в безнадежно мертвом доме кто-то из-под стола хватает тебя за ногу – это в самом деле очень страшно.

– Тетенька! – раздался тонкий, жалобный голосок. – Тетенька, подай сухарик, ради богов!

Набравшись смелости прежде остальных, Хельги нагнулся и за шиворот извлек из-под стола нечто почти утратившее облик разумного существа. Энка пригляделась и узнала в ребенке того самого заморыша, из-за которого сорвалось ее ограбление. «Надо же, запомнил!» – удивилась она.

Как несчастному удалось остаться в живых и что приключилось с его родными и соседями, осталось загадкой. И без того недоразвитый ребенок, лишившись человеческого общества, совершенно одичал, даже имя свое не мог назвать. Те редкие слова, что еще сохранились в его памяти, касались главным образом еды. В ответ на расспросы он лишь закрывал лицо ладонями и невнятно бормотал что-то вроде «пришли», «страшные».

Спасатели мира удрученно переглядывались. Они и с нормальными детьми обращаться не умели, не то что со слабоумными.

– Доведем до ближайшего села и оставим, – решил Рагнар за всех. – Боги дадут, найдутся добрые люди, приютят.

Добрые люди нашлись даже раньше. Навстречу по дороге ехала разбитая телега, запряженная пегой низкорослой лошаденкой. На ней среди кучи узлов копошилось человек пять ребятишек, почти таких же грязных и оборванных, как несчастный найденыш. Рядом плелись тощий, угрюмый мужик и изможденная простоволосая баба, ее длинная синяя юбка подметала дорожную пыль.

– Эй! Стой! – крикнул Рагнар.

Беженцы послушно остановились. Замерли, низко опустив головы.

– Хозяин, еще одного не возьмешь? – спросил рыцарь, подталкивая ребенка вперед. – Золотой за него дам! – И предупредил честно: – Только он, похоже, дурачок.

В сонных глазах человека мелькнул живой интерес.

– За золотой отчего же не взять, господин хороший? Возьму, с благодарностью возьму!.. Мать, прими-ка мальца!

– А батюшки! – заголосила вдруг женщина, взглянув на нового питомца. – Да ведь это Ханны сын! Сестры моей сын!.. Ах Боги Великие… – Она притянула мальчишку к себе и принялась причитать, тонко, как над покойником.

– Цыц, баба! Чего завыла, будто он неживой? – рявкнул на нее муж. На самом деле его раздосадовало, зачем жена вслух признала в мальчишке племянника. Теперь важные господа пожалеют денег-то.

Рагнар догадался и, чтобы рассеять опасения, протянул обещанный золотой. Лицо человека прояснилось, он принялся торопливо, благодарно кланяться.

– А хочешь, целых пять золотых дам? – предложил Хельги, уяснив, где у селянина слабое место.

Глаза мужика разгорелись не хуже чем у сприггана.

– А чего делать прикажешь, добрый господин?!

– Делать – ничего. Только расскажи, что у вас творится. Почему на улицах кости…

– Ш-ш-ш! – не дав договорить, замахал руками человек. А потом, боязливо оглядываясь, подманил Хельги пальцем. И вот что поведал.

Сколько веков назад дело было – про то никому не ведомо. Но рассказывают люди и нелюди, что прежде в здешней округе лес не рос и болот, тех, что к востоку от дороги, тоже не было. Обширная равнина тянулась отсюда (мужик ткнул пальцем себе под ноги) и на полдня пути во все стороны. И сошлись на этой равнине в смертельной схватке два брата-королевича, удумавшие при живом отце делить престол его. День и ночь кипела неправедная битва, и не было ей конца. Будто злые демоны вселились в тех, кто стоял за королевичами. Сосед шел на соседа, брат на брата, сын на отца. В безумии сражения зубами грызли они родную плоть, пили кровь поверженных, и крепла сила их.

Но настал миг – очнулся от беспамятства старый король и увидел, что творят сыны его. Увидел, как гибнет королевство его. Проклял он королевичей и тех, кто был с ними, таким проклятием, какого теперь самые могучие колдуны не знают.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});