Когда герцог вернется - Элоиза Джеймс

Маркиза была достаточно искушенной светской дамой и не показала, что слова Джеммы задели ее. Вместо этого она одарила ее милой плутоватой улыбкой.

— А мне безумно нравятся эти миленькие цветочки на вашем платье, герцогиня, — проворковала она. — Я отлично понимаю, почему вы носите такие маленькие кринолины. Если Господь одарил женщину столь же внушительным бюстом, как у вас, то в большом кринолине она будет походить на песочные часы. Или на стог сена. Ваше умение одеваться меня восхищает!

— Вы надолго приехали? — полюбопытствовала Джемма.

— Знаете, приходится порой пускаться в путешествие, чтобы избежать скуки, — вздохнула маркиза. — По правде говоря, с тех пор как вы уехали из Парижа и перестали нас развлекать, он превратился в сущее пуританское логово.

«Еще один удар, — промелькнуло в голове Джеммы. — Хотя и не такой сильный». Видно, маркиза немного утомлена, раз ее уже не так увлекают остроумные словесные баталии, которыми они развлекались в Версале.

Внимательнее приглядевшись к маркизе, Джемма заметила, что лицо француженки под толстым слоем пудры весьма исхудало.

Джемма подхватила ее под руку — такого она никогда не сделала бы в Версале.

— Мы с маркизой сделаем пару кругов, чтобы все смогли полюбоваться нами, — сказала она мадам Бертье. — С моей стороны это проявление невероятной доброты, ведь, учитывая элегантность маркизы, я окажусь в ее тени.

Дамы двинулись вперед сквозь толпу, то и дело кивая на ходу знакомым. Джемма повела маркизу де Пертюи прямо в дамский салон. Войдя туда, они обнаружили трех дебютанток, весело болтающих друг с другом. Девушки почли за лучшее уйти. Джемма повернулась к горничной.

— У меня кружится голова, — сказала она слабым голосом. — Прошу вас, встаньте за дверью и никого сюда не пускайте.

Горничная послушно выскользнула из салона.

Маркиза тяжело опустилась на стул, как будто вес огромного кринолина прижимал ее к земле. Она изменилась и уже не походила на ту женщину, которую Джемма знала два года назад. Тогда она уверенно и со смехом пробивала себе дорогу во французском дворе, беззаботно давя придворных подхалимов своими каблучками, усыпанными бриллиантами, создавая и разрушая репутацию дам одним насмешливым взглядом. Хорошим человеком она не была никогда. Но в то же время всегда оставалась человеком сильным.

— А теперь скажите мне, мадам маркиза, — проговорила Джемма, усаживаясь напротив нее, — с вами все в порядке? Вы на себя не похожи.

Маркиза де Пертюи, как обычно, рассмеялась. Однако смех ее быстро оборвался, и она вдруг стала громко икать. Джемма ждала.

— Вы видели моего мужа? — наконец спросила маркиза. Ее голос стал хриплым.

— Нет, — ответила Джемма. — Насколько мне известно, в Лондоне его нет. — Она задумалась.

Однако маркиза заговорила прежде, чем Джемма успела подумать, как бы потактичнее расспросить ее, в чем дело.

— Он уехал… Отправился следом за какой-то женщиной в Англию. Говорил, что это будет совсем короткая поездка, несколько недель. Но его нет уже восемь месяцев.

— Я что-то такое слышала, — осторожно промолвила Джемма.

В руке у маркизы был зажат тонкий кружевной платочек. На мгновение Джемме показалось, что та вот-вот изорвет его в клочья и разбросает их по сторонам — как безумица из какой-нибудь пьесы. Однако маркиза всего лишь разжала пальцы, и платочек упал на пол.

Он и лежал там, пока их взгляды не встретились.

— Так он со мной обращался, — проговорила маркиза. — Как с куском грязного льна, который выбрасывают, когда он испачкается.

— О…

— Я должна разыскать его. — В голосе маркизы послышалась скрытая ярость такой силы, что Джемме захотелось немедленно встать и уйти.

— Вы хотите, чтобы он к вам вернулся? — спросила она.

— Этот… этот негодяй?! Никогда! Но я хочу сказать ему в лицо, что он за мужчина. А его petite amie [3] — что она за женщина. Я хочу… хочу…

Наклонившись к маркизе, Джемма взяла ее за руку.

— Простите меня за дерзость, — ласково сказала она, — но что изменит такой разговор?

Маркиза подняла на нее глаза.

— Он оставил меня, — сказала она.

Джемма неожиданно вспомнила, что маркиза де Пертюи была дочерью герцога, состоявшего в родстве с королевской семьей. В этот момент она была похожа на королеву, все вассалы которой по непонятной причине сбежали от нее и пересекли границу, отправившись в другое королевство.

— Он не имел права оставлять меня!

— Мужчины часто совершают абсолютно нелепые поступки, — заметила Джемма.

— Он унизил меня на глазах всего двора! Он причинил мне чудовищную боль!

Джемма так расчувствовалась, что уже была близка к тому, чтобы рассказать маркизе, как муж ударил ее на рыночной площади.

— Но на что же вы надеетесь?..

— На раскаяние я, конечно, и не надеюсь, — сказала маркиза де Пертюи. — Никто больше не раскаивается. Это так же немодно в наши дни, как сохранять верность. Но он опустил меня до своего уровня! Он должен…

Она замолчала. Джемма кивнула.

— Много лет назад я оказалась лицом к лицу с той же проблемой, — медленно произнесла она. — Мой муж в открытую демонстрировал отсутствие уважения ко мне, он любил другую женщину. В результате я на долгие годы уехала во Францию. И мне понадобилось немало лет, чтобы понять: брачные узы не контролируют сердце.

Маркиза скривилась.

— Мой муж любил еще кого-то, — повторила Джемма. — И я не могла сказать что-то или сделать, чтобы изменить ситуацию. Поэтому я от души советую вам: не стоит ездить следом за ним. Живите своей жизнью. Я не всегда была счастлива в Париже, зато часто бывала довольна.

Маркиза поспешно открыла веер, однако Джемма все же увидела, что ее глаза заблестели от слез. Джемма встала и протянула ей руку.

— Мы должны вернуться на бал, — сказала она. — Мужчины чувствуют себя не в своей тарелке, когда узнают, что женщины беседуют без них. Они так боятся заговоров, что начинают переоценивать добродетель женщин. В результате это доводит их до консерватизма.

Маркиза де Пертюи усмехнулась. Это не было похоже на те смешки, которые помнила Джемма, однако чем-то их напоминало.

Выйдя из салона, они увидели Элайджу, стоявшего напротив двери, небрежно прислонившись к стене. Не сдержавшись, Джемма улыбнулась ему, и это была улыбка, рожденная в ее сердце.

Маркиза бросила на нее кислый взгляд.

— Похоже, не только мужчины слишком высокого мнения о добродетели, — заметила она. — Будьте осторожны, герцогиня, как бы и вам не оказаться чересчур консервативной.