Синайский мираж - Александр Александрович Тамоников

угрозой.

– Операция, – произнес хозяин, будто пробуя это слово на вкус. – Операция… Кстати, как вы ее назвали, эту вашу операцию?

– Тени в пустыне. – Собеседник едва заметно усмехнулся. – По-моему, очень подходящее название. По существу.

– Ну-ну! – буркнул хозяин кабинета, помолчал и спросил: – Скажите, вы до конца уверены в своих людях? Спрашиваю не просто так, не ради обывательского интереса. А просто сейчас вся надежда на них. И если они не справятся, то для нас могут быть весьма неприятные политические последствия. Просто-таки непредсказуемые политические последствия!

– Они справятся! – очень четко и уверенно произнес малозаметный мужчина.

– Хотелось бы верить, – пробурчал хозяин кабинета.

– Ваша вера или ваше неверие ничего не изменят, – пожал плечами малозаметный мужчина. – Здесь все предельно просто. Они справятся.

Глава 18

На этот раз журналистов подняли из ямы посреди ночи. Никто им ничего не сказал, а просто вверху раздались чьи-то громкие голоса, а затем в яму опустилась веревочная лестница.

– Похоже, это не лесенка, а ступени на небеса, – мрачно пошутил Алексей. – Иначе для чего мы им понадобились посреди ночи? Эх, а ночь-то какая лунная! Даже в нашей яме и то светло. Ну что, вперед на небеса?

И Алексей ухватился руками за веревочные ступени. Какое-то время он медлил, затем вздохнул и сказал:

– Девчонок жалко. Им-то, я так думаю, сейчас тяжелее, чем нам. Будем надеяться, что Родина не забудет своих скромных тружеников в нашем лице и сурово за нас отомстит!

Он первым выбрался из ямы, а вслед за ним выбрался и Никита.

– Нет, и вправду – луна здесь просто бесподобная! – Алексей глянул вверх и даже улыбнулся. – Никогда не видел такой луны! А, Никита? Ты когда-нибудь видел такую бесподобную лунную ночь? Просто-таки сказка Шахерезады, а не ночь! Даже помирать не хочется в такой сказочной обстановке! Ну, пойдем, что ли…

Но, к удивлению Алексея и Никиты, никто их в эту дивную ночь убивать, похоже, не собирался. Наоборот, их привели в хорошо знакомое помещение, где их встретил все тот же Ник. Здесь уже были Анастасия и Марина. Никаких ковров на полу на сей раз не было, да и сам Ник не улыбался и не расточал любезности, а был сух, сосредоточен и даже, казалось, чем-то расстроен.

– Вы как? – Никита и Алексей, невзирая на присутствие Ника, сразу же подбежали к Анастасии и Марине.

Они обнялись, образовав маленький кружок из четырех измученных людей. На их лицах светились радостные улыбки.

– Мы – хорошо, – ответила Анастасия. – А вы как?

– Даже лучше, чем вы! – бодро сказал Кудря. – Ничего, скоро все это закончится. Очень скоро. Вот увидите!

– Даже гораздо скорее, чем вы думаете! – вмешался в разговор Ник. Его голос был резок и сух.

– А, знакомая нам личность! – оглянулся на Ника Алексей. – Отец-кормилец и благодетель! Ну, и что же тебе надо от нас на сей раз?

– Вы, я вижу, осмелели! – презрительно усмехнулся Ник. – С чего бы это?

– Тебе этого не понять! – отмахнулся Кудря. – Впрочем, так и быть, снизойду до твоего уровня и постараюсь объяснить. Видишь ли, в чем дело… Когда перед человеком встает выбор – жить ему или умереть, многие, само собою, склоняются к тому, чтобы жить. Жить – вопреки всему и несмотря ни на что! Предать, обваляться в грязи, но – жить. Но есть и другой выбор… Потому мы и осмелели. Ты понял, что мы тебе сейчас сказали, отец-кормилец? Ой, вряд ли! Но мы это сказали. Мы выбрали. А потому – пошел бы ты… – Алексей усмехнулся и по очереди оглядел своих товарищей. – Ну что, мальчики и девочки, я все правильно сказал? Возражений и дополнений нет?

– Никаких, – за всех ответила Прокопьева.

– Вот и ладненько, – подытожил Алексей и глянул на Ника. – Ну, и что ты с нами можешь сделать при таком-то раскладе? А потому пошел бы ты по известному адресу еще раз! Там тебе самое место!

Похоже было, таким заявлением журналисты спутали все планы и намерения Ника. Он сейчас не знал, как ему быть, что делать и что говорить, – и это при его немалом опыте интригана и провокатора! Да и что тут поделаешь, даже если очень сильно того захочешь? Что можно поделать со свободным человеком? А отсутствие страха смерти – это и есть свобода. В самом высшем ее измерении и смысле.

Ник произнес несколько слов, и это были больше не слова, а невнятные звуки. Тотчас в помещение вошли бородатые молчаливые люди и разняли кружок из четырех людей. Вначале увели женщин, за ними – мужчин.

– Теперь-то точно на расстрел! – спокойно произнес Алексей. – Ну а что еще этому упырю с нами поделать? Я бы на его месте так и поступил – расстрелял нас, да и дело с концом!

– Думаю, что и на этот раз нас не расстреляют, – не согласился Снегов. – Есть у меня такое подозрение… Снова бросят в яму.

– А тогда – что ему от нас понадобилось посреди ночи? – с недоумением спросил Алексей.

– Наверно, хотел о чем-то с нами побеседовать, – пожал плечами Никита. – Так сказать, дать нам последний шанс спасти свою жизнь. Тут все понятно. Мы, так сказать, люди, сломленные невзгодами, сидением в яме, ожиданием смерти, неведением, голодом. Из таких людей можно веревки вить! А ты вот какую речь задвинул! Ну, и выбил ты этой своей речью табуретку из-под джентльмена Ника. О чем еще с нами беседовать, коль мы такие неразумные? Какие еще нам давать шансы?

– А тогда почему же нас, по-твоему, не расстреляют? – недоуменно спросил Алексей. – Коль взять с нас нечего?

– Ну, положим, с живого человека всегда есть что взять, – усмехнулся Никита. – Например, выкуп. Хотя, я думаю, речь идет не о выкупе. А просто устроят они еще какую-нибудь подлость, но уже без нашего ведома и даже, может быть, без нашего участия.

– Это как же так? – не понял Алексей.

– Знать бы как – совсем бы было замечательно, – вздохнул Никита.

– Что ж, придется денно и нощно быть начеку, – сказал Алексей. – Главное – чтобы и наши девчонки это понимали.

– А чем они хуже нас? – возразил Никита. – Поймут…

За разговором не заметили, как оказались у края ямы. Веревочная лестница была на месте. Оставалось только спуститься по ней в яму.

* * *

После того как журналистов увели, Ник впал в еще большее расстройство. Он и до этого ничего особенного не ожидал от неразумных упрямцев‐пленников, но все же надежда в нем теплилась. Быть того не могло, чтобы эти четверо штатских людей не