Бедная Марта - Маурин Ли

— Миссис Росси! Я так рада, что вы пришли! Какой холодный вечер! — Она потерла руки. — Позвольте предложить вам чашечку чая. Наш Альби сидит в кабинете у зажженного камина. Я уверена, он будет рад поговорить с вами. А вот ни мне, ни Идрису не удается выудить из него ни словечка. Он все время молчит, бедный мальчик, молчит с тех самых пор, как его привезли.

— Он вернулся насовсем, миссис Ллойд? — осведомилась Марта, когда ее пригласили в гостиную. По обе стороны камина, в котором слабо горел огонь, стояли два мягких кресла, а стол с вышитой скатертью был накрыт для чаепития.

— Еще нет, миссис Росси. Военные забирают его к себе после Рождества, чтобы исправить ему лицо. Врач сказал, что несколько недель в домашней обстановке пойдут ему только на пользу. — Глаза женщины наполнились слезами. — Но вся беда в том, что он не хочет разговаривать с нами.

— Я бы хотела расспросить его о нашем Джо, — произнесла Марта.

— Спрашивайте его о чем угодно, миссис Росси. Я всего лишь надеюсь, что вы добьетесь ответа. Я принесу чай, а вы возьмете его с собой в кабинет.

Похоже, Марте дозволялось войти в комнату одной, а это означало, что она сможет свободно поговорить с мальчиком в отсутствие его матери.

В кабинете тоже горел огонь, более яркий и жаркий, чем в гостиной. Закрыв глаза, Альби полулежал на кушетке, оббитой искусственной кожей. Марта сняла с плеч шаль и опустилась на мягкий стул по другую сторону камина.

— Здравствуй, Альби, — звонким голосом произнесла она и внутренне содрогнулась, увидев его лицо. Его сплошь покрывали шрамы и порезы. Одной ноздри не было, а правая бровь была рассечена надвое. Голова у него была замотана бинтами, которые спускались под подбородок и уходили на грудь. — Я Марта Росси. Мама Джо.

Некоторое время, пожалуй, целую минуту юноша не шевелился. А потом, как будто слова Марты проникли в его затуманенное сознание, глаза его медленно открылись и растерянно заморгали. Его взгляд с трудом сосредоточился на ее лице.

— Миссис Росси, — прошептал он. — Мама Джо.

— Правильно, сынок. — Марта протянула руку и потрепала его по колену. — Твоя мама говорит, что ты скоро поправишься.

— Джо умер, — с безнадежным отчаянием сказал Альби.

— Знаю. — Она не могла заставить себя задать ни единого вопроса. Ей казалось, что она докучает бедному парню. Быть может, смерть его друга — это последнее, о чем он хотел бы говорить с ней.

— Мы должны были вернуться домой, я и Джо, — после долгой паузы произнес Альби. Марта заметила, что тыльные стороны его ладоней тоже были сильно изранены, хотя бинтов на них не было.

— Так почему же вы не вернулись, Альби? — прошептала она.

— Тот парень, офицер, капитан, он остановил нас.

Последовала еще одна долгая пауза, прежде чем Марта очень мягко спросила:

— Почему, хороший мой?

— Мы дурачились, спускаясь с холма на велосипедах. Мы доставляли распоряжения. А капитан отправил нас обратно в Лоос. У него еще было такое смешное имя. Потом Джо все время смеялся над ним.

— Как же его звали?

Изуродованные губы юноши дрогнули и сложились в улыбку.

— Не помню, только Джо все время называл его «Невилл-дьявол».

— Невилл-дьявол, — повторила Марта.

— У вас голос, как у Джо, миссис Росси. — Альби попытался сесть на кушетке, и Марта встала, чтобы подложить ему под спину подушку. Кажется, он понемногу приходил в себя.

«Почему они катались на велосипедах? — подумала она. — И куда они доставляли распоряжения?»

— Джо все время звал вас, миссис Росси. «Я хочу увидеть свою маму. Где ты, мама?» — кричал он. А потом повторял: «Альби, Альби». — Юноша заплакал. — Но я не мог подойти к нему, я вообще ничего не видел. Я был тяжело ранен, и Джо спас меня, но потом этот дьявол заставил его вновь вылезти из траншеи и не разрешил ему вернуться в укрытие. Джо сломал ногу и волочил ее за собой. А потом он застрял в грязи, бой все продолжался, и солдаты стреляли друг в друга. Повсюду лежали трупы, и наверху, и в траншеях, везде. Джо кричал долго, до тех пор, пока часы где-то не пробили полночь. Я еще помню, как считал удары. Они все били и били, и я подумал, что они не остановятся. Наверное, тогда Джо и умер. Я молился и молился. Миссис Росси, больше я его не слышал.

Голос Альби поднимался все выше и выше, пока наконец не задрожал и не сорвался. Марта вновь потрепала его по колену.

— Тише, сынок, успокойся, — сказала она. — Тише. Что же теперь поделаешь.

Она гладила его по колену до тех пор, пока мальчик не задремал. Затем она взяла в руки чашку с чаем, к которому так и не притронулась, и отнесла ее в другую комнату, где ее с нетерпением ждала миссис Ллойд. При виде Марты она вскочила на ноги.

— Вам удалось узнать у него что-нибудь? — с тревогой спросила она.

— Он рассказывал мне о Джо. Но вы не волнуйтесь, миссис Ллойд, я уверена, что с Альби все будет в порядке. Воспоминания беспокоят его сильнее ран и ушибов. Не могли бы вы сделать мне одолжение? Как только Альби почувствует себя лучше, попросите его записать все, что случилось в ту ночь, когда он был ранен, а Джо убит. Кто знает, вдруг это поможет ему забыть о пережитом кошмаре.

— Я обязательно сделаю это, миссис Росси. Я постараюсь уговорить его сделать это до Рождества, перед тем, как армия вновь заберет его к себе.

— Ну, что ж, я пойду, пожалуй. Миссис Ллойд, я очень рада, что ваш сын вернулся домой.

— До свидания, миссис Росси. Мне очень жаль, что я не могу сказать того же о Джо.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— А где вы собираетесь провести каникулы, Клайв, дорогой мой? — спросила мать Кейт.

Пришла очередь Клайва приглашать их в ресторан, и они отправились в «Адельфи», самую фешенебельную гостиницу в Ливерпуле. Предполагалось, что ужин будет рождественским, хотя до наступления Рождества оставалось еще несколько дней. Несмотря на то что семейство Келлауэй относилось к среднему классу, их доходы не позволяли им часто посещать такие места. Мистер Келлауэй и Кейт не обращали особого внимания на окружающее великолепие, но миссис Келлауэй не преминула отметить накрахмаленные снежно-белые скатерти ирландского полотна, серебряные столовые приборы и официантов, которые скорее скользили, а не передвигались по залу. Она удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь мелодией «Микадо»[29] Гилберта и Салливана в исполнении струнного квартета. В позапрошлом году они вместе с супругом видели знаменитую постановку в Императорском театре.

— Я останусь в Ливерпуле, — ответил Клайв. — Моя семья отправляется в Лондон — у нас там квартира, и родители приглашены на несколько приемов, — но я предпочитаю встречать праздники дома.

— В одиночестве! — изумленно ахнула Кейт. — О, но это же ужасно. Если бы мы не уезжали в Ноттингем к моей сестре, то вы могли бы встретить Рождество с нами.

Клайв с упреком взглянул на девушку.

— Каким бы заманчивым ни выглядело ваше предложение, но пара друзей у меня все-таки найдется. Так что о гордом одиночестве и речи нет. Кроме того, мне надо работать. Не исключено, что я возьму пишущую машинку из офиса и поработаю дома. — Он повернулся к мистеру Келлауэю, в обществе которого он ощущал себя легко и свободно. — У меня такое чувство, что я должен принять участие в этой проклятой войне. Воевать я не собираюсь, но подумываю о том, чтобы поехать во Францию и предложить там свои услуги в качестве водителя кареты «скорой помощи». На Рождество я непременно напишу несколько писем. Посмотрим, что мне ответят.

— Почему бы и нет, молодой человек? — Мистер Келлауэй кивнул в знак одобрения. Если бы они с Маргарет хотели иметь сына, то, пожалуй, именно такого, как Клайв.

— В последнее время меня угнетает сложившееся положение вещей, — продолжал молодой человек, слегка повысив голос. — Во Франции и в Бельгии люди мрут как мухи, тогда как здесь я и такие, как я, наслаждаются домашним уютом и комфортным существованием. — Он с отвращением оглядел роскошную обстановку обеденного зала. — Это неправильно. — Клайв раздраженно стукнул по столу рукояткой ножа, так что пара за соседним столиком взглянула в их сторону и нахмурилась. — Это несправедливо. Как можно весело встречать Рождество, зная, что всего в нескольких милях по ту сторону Ла-Манша тысячами гибнут наши солдаты?

— Но если вы отправитесь туда, вас могут убить! — вскричала Кейт. — Я была бы в отчаянии, если бы вы погибли.

— Кейт, дорогая, успокойся, — строго обратилась к девушке мать. — Мы все были бы в отчаянии, если бы Клайв погиб.

— Что плохого в том, что я даю волю своим чувствам, мама? — спросила девушка. Парочка за соседним столиком уже с откровенным неодобрением разглядывала их. — Я не хочу, чтобы Клайв погиб.

— Я тоже этого не хочу, Кейт, — спокойно сказала миссис Келлауэй, — равно как и твой отец, а также семья Клайва и он сам, но незачем кричать об этом на весь ресторан. — Миссис Келлауэй повернулась к Клайву. — Скажите, ваша невеста разделяет ваше отношение к войне? Не станет ли она возражать, если вы отправитесь во Францию? — Мать Кейт долго ждала удобного случая расспросить Клайва о Леттис Конуэй и теперь не собиралась упускать представившуюся возможность.