Пес-оборотень и колдовская академия - Генри Нефф

— Боба уволят…

Назад шли молча, только Боб иногда сердито ворчал себе под нос на каком — то славянском языке. Наконец послышались звуки Нолановой скрипки, и Макс повеселел: отвлекся от одичалых подопечных, коварных выев и пропавших потенциалей.

Боб повернулся к ученикам.

— Боб пойдет вперед. Скоро ужин. Про свет ни гу — гу, — предупредил он и погрозил им пальцем. Потом, задержу взгляд на разрумянившемся лице Коннора, добавил: — А то Боб возьмет вставную челюсть. И придет за тобой!

Великан осклабился, а для пущего страха осветил себя фонарем. Коннор ойкнул и попятился. Довольно хмыкнув, Боб улыбнулся и пошел вперед, за один шаг покрывая шесть футов.

— Он шутит, правда? — слабо хихикнул Коннор.

— Конечно. — Синтия чихнула в рукав.

Костер у сторожки еще горел. На охапках сена устроилась дюжина учеников, но Нолан уже убирал скрипку в футляр. Джули нацелилась фотоаппаратом на Лючию, которая заснула, крепко обнимая Большерота. Остальные ученики зашевелились, начали вставать и топать закоченевшими ногами.

— Э — гей! — протянул Нолан, увидев Макса с друзьями. — Музыку пропустили, зато успели к ужину. И так, и так повезло!

— Ну что вы, Нолан! — залилась румянцем Синтия. — Вы чудесно играете!

Макс и Коннор переглянулись; даже Дэвид улыбнулся.

— Спасибо, Синтия. Ребята, а вы вспышку видели?

Макс и Коннор выпалили:

— Нет!

Синтия и Дэвид одновременно сказали:

— Да!

Макс прикрыл глаза. Нолан приподнял бровь.

В первый раз такое видел, — продолжал он. — Все убежище осветилось…

— Ой, Нолан, — оборвала его Синтия, — а вы не поиграете еще? Хоть одну песенку? Ведь Старина Том еще не звонил.

Нолан заколебался.

— Пожа — а — а — а — алуйста! — проныла Синтия и тронула его за руку. Коннор закатил глаза и громко кашлянул.

— Ну ладно, — согласился польщенный Нолан. — Маленькую. «Велосипед для двоих», чтобы напомнить нам, что скоро будет весна.

Когда Нолан заиграл, Макс вежливо остановился. Ему не терпелось вернуться в Дом, на ужин. И пустой живот, и переполненный мочевой пузырь, и то, что от Джули у него кружилась голова, заставляло его с тоской коситься на туннель из Убежища.

Вдруг кто — то запел. Голос был невероятно притягательным, сочным и глубоким.

О, Дейзи, Дейзи,Дай мне ответ!От страсти жгучейСпасенья нет. [3]

Макс застыл на месте и только слушал, слушал… Большерот спрыгнул с колен Лючии и сел на сено. Его кроваво — красное горло раздулось, как воздушный шар, голова покачивалась в такт.

Это пел Большерот!

Нолан заиграл быстрее, сначала. Лицо у него было какое — то странное. Голос Большерота заполнил всю поляну. Синтия начала прыгать и яростно хлопать в ладоши.

— Ой, Нолан! — восхищенно закричала она. — Как здорово! Нолан, вы такой талантливый! Нет, правда! И такой мужественно красивый!

Дэвид, улыбаясь, взял фотоаппарат Джули.

Макса охватила теплая щекотка. Вдруг раздался хриплый лай: Фригга и Хельга, скандинавские сэлки, ползли к детям от лагуны, сотрясая землю толстыми тушами. От их шкур валил пар. Сэлки резко остановились и начали толкать друг дружку, чтобы сесть поближе к красивому четверокурснику, который в этот момент страстно обнимал рыжеволосую одноклассницу.

Твиди спрыгнул на снег и начал выписывать безумные зигзаги, преследуя пятнистую крольчиху, которая жевала неподалеку выпавшие соломинки. Бифокальные очки Твиди свалились и попали под ногу Коннору — тот подбежал к Лючии и положил ей голову на колени. Та уже проснулась и кокетливо ему улыбалась, хлопая густыми ресницами.

Песня пошла по третьему кругу. Нолан скривился, но его пальцы сами танцевали по струнам. Синтия хлопала и подпевала, правда, не очень чисто. Фригга яростно взвизгнула и уставилась на целующихся четверокурсников.

— Чем она лучше Фригги?

— У нее нет такого слоя жира, вот! — пролаяла Хельга.

— Молчи! — взревела Фригга и злобно боднула сестру.

Сердце Макса забилось чаще, затрепетало в груди, как бабочка. Джули поднялась и растерянно посмотрела на него. Большерот запел еще быстрее. Макс шагнул к Джули и взял ее за руку. Она в ответ легонько сжала его руку. Ее нос был розовым от мороза, а дыхание — мятным. Макс откашлялся.

— Джули…

Вдруг она сильно — сильно охватила его руками, чуть не повалила, и поцеловала. Холодный нос коснулся его щеки, и Макс как будто попал в невесомость…

В зимнем воздухе разнесся чистый холодный звон Старины Тома. Макс испуганно открыл глаза. Джули попятилась и стала совсем пунцовой. Большерот резко замолчал и спрыгнул на землю. Мистер Нолан отбросил скрипку и смычок в снег, словно обжегся, и начал трясти сведенные судорогой пальцы. Растерянный Коннор рассыпался в извинениях, а Лючия что — то ему кричала по — итальянски. Четверокурсник стоял со смущенным и испуганным лицом, слушая Фриггу:

— У нас все равно бы ничего не вышло! Ты человек, Фригга — сэлки!

— Молчи! — оборвал Твиди Омара, который, хихикая, собирал по кусочкам очки кролика. Твиди развернулся к Нолану и ткнул лапой в Большерота.

— Я требую, чтобы это существо удалили из Убежища! Возмутительно! Эта амфибия обладает мерзкими и недостойными силами! Это… это отвратительно!

Нолан покачал головой, достал скрипку из снега и чисто вытер рукавом. Потупившаяся Синтия вручила смычок.

— Ну — ну, Твиди, я признаю, что не ожидал от песен Большерота такой… действенности. Но он же не виноват! Если уж на то пошло, его пение просто убирает контроль над собой. Он не заставит сделать то, чего ты не хотел изначально.

Макс покосился на Джули. Та отвернулась и собирала свои вещи.

Твиди подскочил к Нолану. Его усы дрожали от гнева.

— Человек, ты безумец или просто невежда? Ты хочешь сказать, что меня привлекает какая — то немытая безграмотная крольчиха? Что это мое тайное желание?

— Ну, — Нолан небрежным взмахом руки погасил костер, — оно уже не тайное, верно? Но я обязательно поговорю с директором насчет мер предосторожности с Большеротом.

Несколько учеников хихикнули. Твиди долго стоял на задних лапах, взъерошенный и непривычно молчаливый, а потом поскакал за Ноланом к туннелю Убежища. Омар побежал за ними, все еще прыская со смеху. Лючия отнесла Большерота в сторожку и захлопнула дверь перед носом Коннора. Макс вздрогнул и побежал за Джули, которая поспешно уходила по тропе с подружкой.

— Джули, Джули, подожди! — выдохнул Макс и поравнялся с ней. — Я думал, ты мне поможешь с домашкой по стратегии…

— Извини, — пробормотала Джули, отворачиваясь. — У меня практическое занятие по прибороведению. Надо бежать!

И девочки нырнули в туннель. Макс проводил их взглядом, вздохнул и тоже направился было к туннелю.

И тут возмущенно закричала Синтия:

— Подумаешь!

Коннор смешно, хоть и жестоко, изображал, как Синтия аплодировала Нолану. Он подпрыгивал, бил в ладоши и благоговейно складывал руки.

Синтия чуть не плакала от злости.

— На себя посмотри! Ты вел себя так же по — дурацки, как все остальные!

— Да ладно, — отмахнулся Коннор. — Ребята, мы что, дадим ей сорваться с крючка?

Дэвид молча достал из кармана цифровой фотоаппарат Джули. Выбрал фотографию, остановился и сунул фотоаппарат под нос Коннору.

Ухмылка Коннора испарилась. Он сглотнул и заморгал.

— Ну, что ж… Ну… Мы на ужин опаздываем, а я умираю от голода!

Коннор побежал по снегу к туннелю. Дэвид засунул фотоаппарат в карман и неспешно пошел за ним, насвистывая недавнюю песенку. Синтия радостно взвизгнула и кинулась за ним.

— Дэвид Менло! Покажи!

В вестибюле среди лужиц растаявшего снега валялись сапоги и зимние ботинки. С лестницы доносился смех, вкусно пахло мясным рулетом. Четверка одноклассников швырнула в угол свою обувь, и тут из коридора, примыкающего к ее кабинету, вышла госпожа Рихтер. Увидев беспорядок, директор слегка нахмурилась. Лужицы моментально испарились, а обувь встала вдоль стены аккуратными рядами. Потом госпожа Рихтер повернулась к опоздавшим.

— Вы четверо — ко мне. Прямо сейчас.

До ее кабинета было недалеко. Макс пошел прямо в носках, не глядя на знаки Коннора. Директор открыла дверь и жестом пригласила ребят внутрь.

Макс поднял глаза и чуть не закричал. Он хотел закричать, но его рот просто открывался и закрывался, как у золотой рыбки, которую вытащили из аквариума.

В кабинете сидел Купер. А к Куперу был прикован вый.

~ 14 ~

Знакомство с выями

Вый, на две головы выше Купера, остановил мрачный, безумный взгляд на всех учениках поочередно. Нос у него был мокрый, как у собаки, из пасти выглядывал большой язык. Он переминался с лапы на лапу. Макс, Коннор и Синтия остановились в дверях. Дэвид только глянул на выя и потерял сознание: упал на колени, а потом лицом вперед. Госпожа Рихтер вздохнула, подняла Дэвида, усадила за свой стол, пригладила ему волосы и поддержала рукой подбородок.