Проповедь гуманитария (СИ) - Мороз Анатолий

Корабль разгонялся, окончание стальной кишки становилось всё ближе, и вот, когда до поверхности оставался всего километр, над выходом склонилась ушастая рыжая морда и выстрелила из лазера. Луч предназначался реактору, однако прошёл левее и попал точно в глаз Восьмой.

Повелитель Математики хотел дёрнуть стоп-кран и на месте прикончить Джепереса, но вместо этого положил свою спутницу в криокапсулу. Глаз её успел восстановиться, волосы с прожжённого затылка отрасли, однако поражение мозга ни возможности тела, ни самая прогрессивная медицина исправить не старались. Хирургия ума — до сих пор полная загадок область знаний. Писательница могла как не заметить утраты части головы, так и полностью потерять свою личность.

Корвет выходил на прыжковую орбиту, далеко под ним плавилось исполинское нагромождение труб, воздух с шипением покидал корабль через повреждённое лазером стекло. Двенадцатый только сейчас осознал, насколько дорога была ему Восьмая, и решил: Джеперес не должен жить даже оставшиеся до коллапса минуты. Повелитель Математики прикинул время, вышел из корпуса через четвёртое измерение вместе с прибором, установил максимальный радиус действия и нажал кнопку.

Наша Вселенная несправедлива: вещества в ней предостаточно, а для получения антивещества приходится строить ускорители частиц. В данной проблеме не смогли разобраться ни Стандартная модель, ни общая теория относительности. И сейчас математику предстояло сделать мир чуть-чуть лучше: уравнять количество частиц и античастиц в одной области пространства. Щёлкнул переключатель, импульс из антенны достиг Рэпрабаха, нейтронной звезды в его сердце и неприятельского флота, уже начавшего отходить. Каждый протон, нейтрон и электрон случайным образом или сменил свои заряды, или остался неизменным. Корабли не имели никакой защиты против восстановления CP-инвариантности, поэтому скоро в системе произошёл взрыв с энергией в два на десять в сорок седьмой степени джоулей. Остатки многомерных лабораторий подбрасывало до пятнадцатого измерения, от них корвету приходилось уворачиваться. Двое землян держали курс домой, им предстояло ещё двадцать лет сражений.

Госпожа Риторики проведёт в ледяной спячке два тысячелетия. Позже она станет первым человеком, сознание которого будет полностью записано на электронный носитель.

Слова Джепереса оказались правдой: он смог сбежать с Рэпрабаха, стать главой койранов, а потом первым понял, что несмотря на наличие миллионов кораблей, тысяч планет и собственных генераторов антиматерии, война проиграна. Находясь на посту верховного главнокомандующего, хитрый лис за полтора десятилетия приведёт свою страну к краху и станет наместником той же области пространства со стороны людей. Он действительно подпишет капитуляцию на Земле и в тот же день, как и все перешедшие на сторону Центрального Комитета койраны, станет человеком. Что поделать, образ антропоморфной собаки будет ещё много поколений вызывать ненависть. На пути к господству во Вселенной людям предстояло ещё много войн, куда масштабнее и кровопролитнее этой, но «Конфликт первого контакта», как его впоследствии назовут, навсегда отобьёт у них мечты о построении коммунизма в условиях поливидовой цивилизации.

Двенадцатого мучил лишь один вопрос: зачем вместе с ним отправили Восьмую? И выходило, что неподготовленного бойца на передовую специально послал Первый…

Глава 10

Если вам нужен беспрепятственный проход по освоенным территориям, идите в Межрукавье. Если вы контрабандист — этот путь всегда открыт для вас. Если вы генерал, и требуется провести незаметно несколько сотен кораблей, данное открытое пространство с радостью примет всех, но для большего комфорта всё-таки стоит пройти через Гало выше плоскости эклиптики. Дольше, но надёжнее.

Торговым судам лучше не появляться здесь, плотность звёздных систем тут падает так же низко, как возрастает при приближении к ядру, и в нештатной ситуации помощи придётся ждать долго. Возможно, фатально долго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Межрукавье — свой особый мир, разделяющий галактики на участки высоких и низких плотностей звёзд, регионы, за которые будут идти нескончаемые войны и никому не нужный вакуум, зоны, известные каждому, и безвестные куски пустоты. Впрочем, почему же: галактические картографы, географы, да и просто слышавшие краем уха могли начать без конца рассказывать про них, твердя о различиях плотностей газа и пыли, количестве атомов нейтрального водорода на один кубический метр в межзвёздном пространстве, однако для Алексея пустота оставалась пустотой. Всегда.

Небольшой флот, состоящий преимущественно из лёгких крейсеров, коих насчитывалось аж шестьдесят четыре, сорока восьми кораблей десанта, двадцати пяти судов охранения, способных отвлечь на себя внимание или прикрыть основную группу, двух линкоров, трёх авианосцев и чуда современной техники, корабля совершенно нового класса — линкороносца, угнанного клеонской разведкой в Великой туманности.

Линейные корабли и авианесущие крейсера давно вели спор за звание самого грозного оружия Восьми Галактик. Продолжался он уже порядка двадцати тысяч лет, но так и не был решён в чью-либо пользу. Одно лишь являлось неизменным: не дай Бог авианосцу оказаться в бою хотя бы без половины своих кораблей поддержки, не приведи Господь линкору утратить хотя бы треть своей огненной мощи. А иначе ты уже проиграл: либо залп всех орудий пробьёт жалкую защиту, превращая всё вокруг в плазму, по температуре сравнимую с поверхностью звёзд, либо мелкие корабли поддержки дезорганизуют вашу оборону, высадят многочисленные десанты, захватят основные узлы управления и полностью подчинят себе корабль. Поэтому линкор и авианосец всегда ставили в паре или отправляли группами — один корабль всё равно много не навоюет.

Идея создать судно, совмещающее их, не нова. Первые прототипы таких кораблей появились ещё до Раскола, хотя были некрасивы, будто туши каких-то невиданных животных, вырванных из другого мира, неуклюжи и неторопливы, если это слово вообще применимо при сверхсветовом движении. Медлительность заключалась в том, что для той же скорости требовалась куда большая мощность. Линкороносцы нельзя назвать сенсационной разработкой. Скорее, они так и останутся просто ещё одним видом кораблей, уж слишком дорого обходится их строительство. Просто этот был немного мощнее предшественников, отличаясь от них, как свечка от гиперновой.

Вычислитель догнал беглеца в тридцати тысячах парсеков от границы. Он не стал навязывать ему бой, а занялся перепрограммированием бортового компьютера. Пара секунд, и новый код залит, ещё через минуту шлюзы радостно раскрылись, а экипаж оказался захвачен в плен. Опасения подтвердились: шпионы знали о спуске корабля и привязали его захват к началу войны. Вернув контроль, математик не улетел обратно, а проложил путь для подхода вызванного им флота корпорации, после чего намерился осуществить дерзкий план и молниеносно завершить войну. Внезапность была их козырем. На этом преимущества заканчивались.

Если всё удастся, он точно получит прощение. Теория вероятностей говорила, что немедленное возвращение навлечёт только гнев, и с ним расправятся в назидание остальным, поэтому первоначальный план оказался изменён в пользу налёта на Рэраку. Выйдет ли из такого резкого поворота что-либо путное, неясно. Одно член Ордена знал точно: путь назад без выполнения задачи для него закрыт, а победителей не судят.

— Пересекли линию фронта, — бодро отрапортовала программа в динамике. Продолжить следовать тем же курсом?

— Продолжайте, — спокойно ответил Алексей. Как будто он мог повернуть назад. Странно бы это виделось со стороны: почти полторы сотни кораблей спокойно движутся, проходит пара секунд, и вот они уже летят в другом направлении. Хотя смотреть тут некому. Подобный манёвр хорошо подошёл бы параду, посвящённому юбилею битвы за какую-нибудь планету, произошедшей хрен знает когда, но точно не реальному боевому вылету.

— Десять минут до подлёта к цели, просьба экипажу занять свои места, десантникам приготовиться к высадке…