Мне страшно любить тебя (СИ) - Эммануэль Ласт

нему прицепился? — вступил в разговор второй мужчина и поправил за ухом сигарету. — Так он тебе и отдал! Смотри, аж желваки заходили. Ты внимания не обращай, он старый уже, только шутить и умеет…

Что ответил Данила, Полина не услышала, так как двери лифта закрылись и кабина повезла их с дочкой вниз, к выходу. Но, положа руку на сердце, ей было все равно.

Что еще он мог на это ответить? Не знаю… не уверен… может быть? Ха!

Полина одела Ульяну и они вышли на улицу. До приезда такси оставалось около десяти минут и она разрешила дочке поиграть в снегу, что собрал в большой сугроб трактор, расчистивший подъезд к больнице после прошлого снегопада.

— Мам, смотли, Луна! Бошая-бошая Луна!

Поля улыбнулась и запрокинула голову.

Луна и правда была огромной, с серыми пятнами кратеров и полупрозрачным ореолом. Такая яркая, что затмевала собой звезды.

Он не знает, что ему делать! Не знает, как поступить!

А она знает!?

Полина толкнула носком сапога снежный ком, лежавший на тротуаре, и прикусила язык, чтобы не расплакаться от досады. Сомнения — предатели! Они проигрывать нас часто заставляют там, где могли б мы выиграть! (цитата из книги У. Шекспира “Мера за меру” — прим. Автора).

И из-за его нерешительности и нежелания по-мужски брать на себя ответственность, они проиграют!

Уже проиграли…

Полина думала над его словами всю дорогу домой. Пока купала и укладывала дочку спать и после, когда Ульяна уснула, и она осталась наедине с собой.

И своими мыслями.

Раньше Полина боялась смотреть правде в глаза, но теперь игнорировать ее стало просто невозможно. Личный опыт и понимание жизни схлестнулись с реальностью и она вдруг отчетливо увидела их с Данилой будущее.

Они вместе.

Они решили попробовать.

Стоп, не они — она! Ведь, раз он сомневается, значит, отношения закрутятся с ее подачи. Пришла, увидела, победила! Словно он агнец на закланье.

Родные не сразу, но примут ее выбор. И брат смирится, а, может, и вовсе обрадуется, это не так неважно. Через какое-то время они съедутся и будут жить вместе.

Вести быт, работать, ходить на прогулки и просто строить свою счастливую жизнь. Втроем, вместе. И все будет хорошо, Полина нисколько не сомневалась, что они смогут прийти к компромиссу в бытовом плане.

Ведь Данила уже показал свою опрятность и педантичность в вопросах порядка. Она знала, что их привычки и ожидания совпадают, а, значит, даже если недопонимания и возникнут, они легко их преодолеют.

И в один прекрасный день, когда Полина поверит, что все это взаправду, что он любит ее и их отношения серьёзны и доверится… он встретит другую.

По закону подлости: молодую и без детей.

Такую, о которой всегда мечтал. С большой грудью и длинными ногами, с приятным и мягким характером и добрым сердцем. Девочку, в отношении которой у него не будет сомнений…

И что тогда?

Кого он выберет?

А если к тому моменту она будет носить под сердцем его ребенка? Или они успеют пожениться? Что останется ей?

Связать свою жизнь с мужчиной, который не уверен в том, что она ему нужна — это самое безрассудное, что может сделать женщина! Сидеть на пороховой бочке со свечкой в руках и то безопаснее.

Что он потеряет, при таком раскладе? Только ее и больше ничего.

А что потеряет она?

Годы жизни, веру в любовь… а еще веру в себя и свою ценность… снова пройти через унижение от предательства и измену?

Ни за что!

Полина накрылась одеялом с головой и разрыдалась. Не в первый раз Данила своими словами провоцировал ее слезы. Не в первый раз там, где она ждала от него поступков и внятной определенности, царила неразбериха и… душевная пустота.

Нет более зыбкого фундамента для начала отношений, чем сомнения. И, если Данила не готов взять на себя ответственность за их совместное будущее, тогда и она не станет.

Не даром говорят, что между двумя людьми всегда ровно десять шагов. Если ты прошёл свои пять, и тебя никто не встретил — разворачивайся и уходи.

Глава 48

С того вечера Данила стал писать каждый день.

Как дела? Что нового? А у нас из палаты усача выписали. И меня скоро отпустят, но только, если температура спадет.

После месяцев равнодушия в сети, Полина, наконец, купалась в его внимании, и, несмотря на сложный график, проект Астахова и ругань с поставщиками, она была рада, что капризный флюгер его интереса сместился в ее сторону.

— Тебе нужно с ним серьезно поговорить, — резюмировала Кира, передав Полине елочную игрушку.

Их дети бегали по квартире с разноцветной мишурой и за топотом маленьких ножек и счастливого визга не слышно было собственных мыслей.

— Поговорю. Завтра Ульяну заберет Ксения, а я поеду и поговорю.

— И поставишь ультиматум!

Полина улыбнулась:

— А есть ли смысл? Попахивает манипуляцией.

Кира вытащила из пакета серебристый дождик и расправила на вытянутой руке.

— Ему будет как профилактическая прививка от наглости. Слушай, разве кто-то еще вешает на елку дождик?

— Да. И это я! Суровые времена требуют суровых мер.

На должности дизайнера зарплата Полины, конечно, выросла, но на пятьдесят процентов стала сдельной. А это означало, что премию и все полагающиеся к ней выплаты она получит только, когда закроет первого клиента.

Если все срастется, то к Новому году на счет Полины упадет хороший такой ломоть общего пирога. А ближе к концу весны, когда она закончит с домом Астахова, еще один.

И тогда Полина отвезет дочь на море, как мечтала все прошлое лето.

— Кстати, как там твой загадочный клиент? — поинтересовалась Кира, обматывая елку гирляндой.

Первой в череде многих.

— Не знаю, не видела его со дня подписания договора. Скорее всего, в пятницу пересечемся у него дома.

— Даже так? — подруга выглянула из-за елки и Поля рассмеялась.

— На объекте, я говорила про объект.

— Конечно, я так и подумала. На новые елочные игрушки денег не хватило, потому что прикупила себе новый комплект развратного бельишка?

— Если бы я спала со всеми, под кого ты меня подкладываешь, то…

— Была бы сейчас очень богатой женщиной! — закончила за Полину Кира и упала на диван, высоко закинув ноги. — Ладно, я шучу. Просто Страхов твой знатный жених. Я бы присмотрелась.

— Он Астахов и старше меня лет на пятнадцать…

— Ну, во-первых, не на пятнадцать, а на десять. Сорок для мужчины не приговор. А во-вторых, какая разница? Не ты же старше… — Кира осеклась и прикусила