Мой огненный и снежный зверь - Ева Никольская

– Ну… я заставила тебя вспомнить о том, что причиняет боль, – как-то не очень уверенно начала девушка.

– Не страшно, я уже давно свыкся с этим. Что-то еще? – Мужчина прищурился, наблюдая за ней.

Напряжение, неуверенность, сомнения… С чего бы это?

– Я настояла на том, чтобы Райс сам тебе все рассказал…

– К чему ты клонишь, Арэ?

– К тому, что это я виновата в ваших трениях, – опустив голову, проговорила Катерина.

– Н-н-ну… если ты будешь меньше с ним любезничать и позволять себя лапать…

– Эй! – Она резко вздернула подбородок и уставилась на него. – Он меня не лапает.

– А что он, позволь узнать, делает? – спокойно, даже чересчур спокойно поинтересовался супруг. Затишье перед бурей, не иначе. Оттого и глаза щурить приходилось, чтобы сверкавших в них молний никто раньше времени не заметил.

– Пытается приручить силу, которая меня ни во что не ставит и живет самостоятельной жизнью в моем теле. У нас, знаешь ли, с ним одна зараза – называется «свадебный подарочек от перевертыша». А рыбак рыбака видит издалека. Вот и…

– Что?

– Ну как что?! Ты сам знаешь, что в моей крови полно инородной магии, очень сильной магии, раз Карнаэл на нее клюнул. Райс же говорил, что Лу чистокровный Высший, в отличие от Эры…

– Угу. И что дальше?

– Ежу понятно, что я не научусь за такой короткий срок управлять подобным «безобразием». – Пока собеседник думал, при чем здесь покрытое колючками млекопитающее, она продолжила: – Зато он может попробовать делать это за меня. И если работать в паре…

– Отличный план! – усмехнулся блондин, качнув головой. Его волосы упали на лицо, прикрыв глаза – уже не совсем блондин, судя по количеству рыжих прядей в пепельно-белой шевелюре. – А давай я сам попробую приручить твою силу, мм? – «И не только силу!» – мысленно добавил он, а вслух сказал: – Она вроде как ко мне лояльно относится: бить, душить не пытается, даже наоборот.

– А ты умеешь это делать? – удивилась Катя.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– Не-е-ет, – чуть разочарованно протянула Арэ. – Сейчас не самый подходящий момент для экспериментов. Я очень хочу прожить без приключений несколько дней и выжить после очередного посещения Карнаэла. А значит, придется тренироваться по схеме, предложенной Райсом. Прости, вампирчик, но я буду с ним общаться и позволять ему… гм… прикасаться к себе… в разумных пределах, вот. – Катя виновато потупилась, затем решительно заявила: – Он уже проходил этот урок и знает, что и как делать, лучше нас с тобой. Прости, – повторила девушка тише и покосилась в сторону Хранителей, двое из которых отправились на переговоры с дриадой.

– Интерес-с-сная тактика: сначала извинилась за растревоженное прошлое, теперь… за будущее. За настоящее не хочешь попросить прощения? – поинтересовался мужчина, к своему неудовольствию ощутив холодок не только в голосе, но и вокруг них.

– Нет… хотя… только ты не злись, ладно? – На лице ее появилось странное выражение.

Он машинально прочел эмоции жены и снова насторожился, так как сейчас девушкой руководили жгучее любопытство с легкой примесью беспокойства. И чем это ему грозило?

– Слушаю тебя, – осторожно произнес Арацельс и тоже посмотрел на сослуживцев. Может, пора сматываться, пока она не открыла ему еще какую-нибудь «страшную тайну» и не приправила ее своим любимым «прости»?

– Я спросить хотела, – сказала Катя и замолчала, посмотрев на пышную крону соседнего дерева.

– О чем? – поинтересовался Хранитель, устав ждать продолжения фразы.

– О Лилигрим, – немного помедлив, ответила девушка.

Вот этого ему для полного счастья и не хватало! В памяти всплыл последний разговор с призраком – и без того не самое хорошее настроение еще больше испортилось. Связь Заветного Дара двусторонняя, откуда ему знать, что у Арэ не бывает вспышек, подобных тем, которые испытал он, уходя из Карнаэла? Эмоции девушки были тогда такими яркими, близкими… он мог даже видеть ее глазами. Мог… А если и она могла? Если она в курсе того, о чем они беседовали с Лили? Проклятье! Тратить время на убеждение жены в своей искренней заботе об ее целостности и сохранности ему совсем не хотелось.

– Твои стихи… – Катерина помедлила, продолжая задумчиво изучать красно-оранжевую листву.

А у него словно камень с души свалился: ведь объясняться по поводу содержимого тетради куда проще, чем доказывать свое нежелание участвовать в планах покойницы. Или нет?

– И что там со стихами? – проговорил Арацельс, не менее задумчиво изучая профиль супруги.

– Ну… ты много их ей посвятил.

– И?

– Красивые такие стихи… эмоциональные.

– И?

– Что «и»? Что? Заело у тебя, что ли? – не выдержала девушка, резко повернула голову и уставилась на мужа своими темно-карими, похожими на столь любимый ею шоколад, глазами.

«Злость ей к лицу», – мысленно отметил Цель, старательно пряча в уголках губ улыбку. Недовольство Арэ, разбавившее ее же любопытство, немного повеселило. Лилигрим беспокоит, значит. И задевает… как интер-р-ресно. Может, и у нее в предках затесались собственники? Хорошая тогда из них пара получится. Столбам, деревьям и всему прочему можно сразу идти в подполье, дабы не оказаться объектами необоснованной ревности. Хотя… скорее всего, он опять сделал неверные выводы из прочитанных эмоций. Жаль, что Хранители не умеют читать мысли, такая способность была бы куда полезней для понимания других людей. Особенно одной кудрявой девицы, которая продолжала гипнотизировать его взглядом, правда, уже не колючим, а каким-то… каким?

– Прости, – сказала Катя виновато, а он разочарованно вздохнул: ну, вот и обещанные извинения, а все так забавно начиналось. – Я нервничаю, сам понимаешь. – Она запустила руку в волосы, тщетно пытаясь причесать их пальцами. Пышные, кудрявые… кое-где в запутавшихся прядях виднелись обрывки алых листьев дриддерева, а возле правого виска притаились до сих пор не обнаруженные розовые бутоны, большую часть которых Катерина безжалостно выкинула по дороге. – И не до того сейчас… но… не смогла удержаться. Такие стихи… аж внутри все переворачивается, когда читаешь. Тебе ведь очень нравится Лили, да?

– Ну… – Мужчина улыбнулся, наблюдая за ней. – В отличие от некоторых я обычно предпочитал блондинок. – Он подцепил темный завиток с ее лба и чуть помял его в пальцах, явно не собираясь выпускать.

– О! – Катя скосила глаза, чтобы посмотреть на его руку, прищурилась и совершенно серьезно заявила: – Я перекрашиваться не буду, и не надейся. Мне их и так сложно расчесывать. Разве что поседею после новой встречи с Эрой. Хотя… к седым ты пылких чувств не испытываешь: про Эссу всего один стишок, и тот особой восторженностью не отличается. – Ирония в голосе смешалась с легкой досадой. – А про Мэл…

– До встречи с тобой, Катенок, – перебил Арацельс, – я думал, что Лилигрим – самое необычное создание на свете: очаровательное, в меру милое и не в меру стервозное, но… с ней никогда не бывало скучно.

– Что-то меня напрягает это «до встречи с тобой», неужто я умудрилась переплюнуть Лили? Остается надеяться, что не в стервозности, – пробормотала Катерина, пытаясь отнять у него прядь собственных волос. – Отдай, еще больше запутаешь. Я не умею, как ты, приводить прическу в порядок с помощью магии. Я вообще с этой вашей магией не дружу, сам знаешь.

– Подожди-ка. – Его улыбка стала шире, а в глазах появился хитрый блеск. – Ну же, не мешай.

Она нехотя опустила руки, позволив ему возиться со своими волосами.

– Затылок не трогай!

– Почему это?

– Ну… ай.

– Не дергайся, Арэ.

– А ты не делай, что… А! Ну хватит уже, я понимаю, что ты решил помочь мне причесаться, но…

– Не причесаться, – наклонившись к ней, прошептал муж и легко чмокнул вмиг замолчавшую девушку в кончик носа. – Попробуй сама, коснись их. – Его ладони нырнули в густую массу блестящих кудрей, чуть помассировали кожу на висках и затылке, затем медленно переместились вниз и замерли на плечах.

Девушка блаженно прикрыла глаза, затем резко распахнула их и, сильно тряхнув головой, так, чтобы волосы упали на лоб и скулы, удивленно пробормотала:

– Ничего себе сервис! – Она схватила первый попавшийся локон, оттянула его, а потом отпустила. Тот свернулся аккуратной спиралью и, пару раз качнувшись, замер у ее лица. – Хм, если ты еще и крестиком вышивать умеешь, цены тебе нет в хозяйстве, милый.

– Нравится?

– Спрашиваешь!

Катя улыбалась, а он думал о том, как же мало ей надо для счастья. А еще о том, почему ему не пришло в голову сделать это раньше: и ей приятно, и ему в удовольствие. Настроение заметно улучшилось, девушка расслабилась, а спутники по-прежнему не спешили звать их обратно. Руки вновь скользнули по волосам Арэ, чуть задержались на ее шее и начали свой путь вниз: по изгибу спины до самых бедер.