Камердинер, который любил меня - Валери Боумен

только о том, что будет, когда все закончится.

Белл заподозрил, что она слишком хорошо образованна для горничной. Что ж, она и не была таковой, пока жила у леди Кортни, где ее научили грамоте, а потом, после гибели брата и знакомства с генералом Гримальди, прошла дополнительное обучение, если можно так сказать, шпионскому ремеслу. Ее направили в дом лорда Копперпота, поскольку существовало подозрение, что именно он предатель.

По правде говоря, она вряд ли сейчас могла сказать, кто она. После смерти отца ее мать так сильно горевала, что замкнулась в себе, перестала с кем-либо общаться и спустя год тоже умерла. Дэвид и Фредерик отправились на войну. У Марианны не было выбора: пришлось самой о себе заботиться. К счастью, знакомая отца, леди Кортни, предложила ей стать компаньонкой до тех пор, пока ее племянница не станет достаточно взрослой, чтобы занять это место.

После гибели Фредерика у Марианны появилась цель в жизни, главная и единственная – найти его убийцу. Это стремление настолько захватило ее, что она почти не помнила, о чем мечтала раньше. В ее жизни появился Уильям, но их связь быстро закончилась. Он исчез еще до того, как она успела помечтать о спокойной жизни с мужем и детьми. Марианна начала уже думать, что так и останется горничной, когда появились новости о Фредерике.

Ее чувства к Уильяму изрядно поблекли, когда появился Белл, и это пугало, так как он был способен разбить ей сердце. С Уильямом Марианна постоянно твердила себе, что их любви – любви, которой не существовало по крайней мере с его стороны, – достаточно, чтобы преодолеть предрассудки, не позволявшие ему, рыцарю, жениться на девушке, стоявшей ниже его на социальной лестнице.

Она довольно быстро прозрела. Уильям никогда не имел намерения жениться на ней, только использовал ее.

Марианна находилась на пресловутой социальной лестнице настолько ниже маркиза, что об этом и думать не стоило, поэтому их с Беллом время подходит к концу. Как только арестуют преступников, она отправится на поиски Дэвида, а Белл приступит к выполнению следующего задания. Они очень скоро расстанутся, но об этом Марианне думать не хотелось.

Той ночью Белл крепко обнял ее и попросил:

– Позволь мне держать тебя в объятиях: о большем я не смею мечтать.

Марианна не стала возражать, поскольку ей безумно хотелось того же, просто закрыла глаза и представила себе, что все по-другому.

– Марианна, а что, если мы останемся партнерами? – спросил голос из темноты.

– Нет.

– Но почему?

Она вздохнула. Белл поделился с ней неприятными и весьма болезненными воспоминаниями, и было бы справедливо ответить ему тем же.

– Я не хочу опять испытать боль. Ты знаешь, я давно потеряла невинность, а соблазнил меня джентльмен, представитель высшего общества.

– Кто это сделал? – гневно вопросил Белл.

– Его звали сэр Уильям Годфри.

Белл приподнялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз, хотя и не мог видеть ее лица.

– Он говорил, что любит меня, – сказала Марианна, – обещал сделать все возможное и невозможное, чтобы жениться на мне, но все это была ложь.

– Я тебе никогда не лгал и впредь не собираюсь, по крайней мере в чем-то серьезном… ну, кроме разве что имени.

Что она могла? Только кивнуть. Белл прав: он никогда не говорил ей, что любит ее.

Глава 37

Когда судно во второй половине дня пришвартовалось в Кале, Белл был полностью готов: пистолет торчал из-за пояса бриджей сзади. Белл с Марианной упаковали вещи и сошли на берег раньше других пассажиров, и, таким образом, успели найти самое удобное место для наблюдения за Уинфридом и Альбиной. Обосновавшись недалеко от таверны напротив причала, они очень скоро увидели, как парочка сходит на берег по трапу.

Уинфрид сразу нанял экипаж. Белл и Марианна тоже.

– Следуй за тем экипажем, – сказал Белл кучеру по-французски, и они покатили.

Марианна в прелестном желтом платье с высокой талией – у нее было только два таких, отличных от униформы горничной, – смотрела из окна экипажа на проплывавшие мимо магазины, особняки, лавочки.

Белл и Марианна ехали примерно четверть часа, когда первый экипаж замедлил ход.

– Проезжай дальше, заверни за угол и остановись с другой стороны здания, – велел Белл кучеру, указав на большой склад на углу.

Когда экипаж остановился, он бросил кучеру монету и приказал:

– Жди здесь.

Спрыгнув на мостовую, Белл помог выйти Марианне, и они пошли вдоль склада к улице, по которой ехали раньше. Прижавшись спиной к стене, Белл осторожно выглянул за угол и сообщил Марианне:

– Они выходят.

Кивнув, она приготовилась ждать, а через несколько минут пошла вслед за Беллом к двери склада, куда вошли барон и Альбина.

Оказавшись внутри, Белл и Марианна услышали шаги по шаткой лестнице, расположенной справа от входа. Вскоре звук шагов стих и послышался скрип открывающейся двери.

– Похоже, они поднялись на третий этаж, – заметил Белл, и они тихонько пошли следом за ними.

На третьем этаже оказался длинный коридор с одинаковыми темно-коричневыми дверями. Осторожно заглянув за угол, Белл успел заметить подол платья Альбины, мелькнувший в одной из многочисленных дверей.

Белл сделал знак Марианне, и они потихоньку приблизились к двери, чтобы попытаться услышать, что происходит за ней. В отличие от прочных деревянных дверей в доме лорда Копперпота, эта дверь была довольно хлипкой, так что можно было услышать все, что происходит в помещении, даже не наклоняясь к замочной скважине.

Гости и хозяева обменялись приветствиями, после чего Уинфрид спросил:

– Деньги у вас?

– А письмо? – задал кто-то встречный вопрос по-английски с сильным акцентом.

– Да, вот оно, – ответил Уинфрид.

Некоторое время в помещении было тихо: наверное, француз читал письмо, переписанное Альбиной. Наконец он заговорил:

– Очень хорошо. Вроде бы все в порядке.

– Где же деньги? – требовательно вопросил Уинфрид.

– Я не держу здесь таких сумм, – ответил француз. – Вам придется завтра прийти за ними в наш лагерь в Колони.

– Проклятье! Вы же говорили, что сразу заплатите, – настаивал Уинфрид.

– Конечно заплатим, – спокойно ответил француз. – Но вам придется подождать до завтра. С этим ничего не поделаешь.

– Ладно, – буркнул Уинфрид. – Где этот лагерь?

Француз кашлянул и понизил голос, так что Беллу пришлось напрячь слух, чтобы его расслышать.

– Двести ярдов к северо-востоку от пересечения рю Колонь и шоссе Андрес. Как только стемнеет, часов в девять, скажем. Приходите туда, друг мой. Мы разопьем с вами бутылочку вина. Договорились?

– А у меня есть выбор? – буркнул Уинфрид. – В любом случае вы, полагаю, поймете, если пока я оставлю письмо у себя.

Отойдя от двери, Белл сделал знак Марианне следовать за ним и направился к лестнице. Они слышали