Молчаливая роза - Кейси Марс

— А потому, что я еще больше, чем вы, не хочу, чтобы она писала эту книгу. Мне приходится думать о своей карьере. Как только мы поженимся, все ее дела так или иначе отразятся на моем положении. Если она напишет эту чертову чушь о привидениях, люди заподозрят, что у нее поехала крыша. Я не могу допустить, чтобы о моей жене так думали. Я хочу, чтобы она бросила эту затею, и чем раньше, тем лучше.

— И вы полагаете, что знаете, как это сделать? — спросил Джонатан и подумал, что правильно оценил этого хлыща еще в момент первого знакомства. Галвестон вызывал у него антипатию. Он не мог представить себе этого человека целующим Девон: они даже отдаленно не напоминали супружескую пару. Как они вообще пришли к мысли пожениться? Если Девон все еще была помолвлена с Галвестоном, то почему она посещает с ним, Джонатаном, рестораны, театры, зовет к себе в гости, ходит к нему? Почему она разрешает ему, Джонатану, целовать ее? Он поерзал в кресле и почувствовал эрекцию при одном лишь воспоминании о ее губах.

— Мне известна истинная причина, по которой Девон так решительно настроена писать эту книгу, — сказал Майкл. — К привидениям это не имеет никакого отношения.

— Так-так, продолжайте…

— Вы знаете, что она в разводе?

— Да.

— Так вот, через полгода после того как Пол Джеймс бросил ее, у Девон было психическое расстройство. На первых порах она решила, что это физическое недомогание: у нее начались головокружения, затрудненное дыхание, ускоренное сердцебиение, бессонница. Когда же врачи установили, что физически она совершенно здорова, Девон перепугалась.

Слушая его, Стаффорд вспоминал об Алексе и кошмарных неделях после катастрофы с сыном. Джонатан с ума сходил от горя, не мог работать, спать, жестоко корил себя за то, что оставлял ребенка с теткой, каялся, что работал допоздна. Мысли его неслись вскачь, он не мог думать спокойно и последовательно. Так что уж он-то хорошо понимал, как перепугалась Девон.

— Могу себе представить, — охотно согласился он.

— Она стала посещать психиатра, некоего доктора Таунсенда. Тот объяснил, что у нее классический случай тревожно-мнительного невроза на почве стресса, и нашел у нее все его симптомы, включая тенденцию к галлюцинациям. Она призналась мне однажды, что чувствует, как ее разум отделяется от тела, что иногда она, сидя в комнате и слушая разговоры других людей, ощущает себя так, словно проплывает над ними. Ее кидало в жар, мерещился бесконечный тоннель, по которому она бредет… В общем, весь джентльменский набор…

— Понятно.

Дальше Джонатану слушать не хотелось. Досье на Девон Джеймс, лежавшее на его письменном столе, содержало историю болезни Девон и было украдено из кабинета доктора Таунсенда. Когда Таунсенд отказался предоставить Дереку Престону информацию о своей бывшей пациентке, ссылаясь на ее права, Дерек проник ночью в кабинет врача, нашел ящик с историями болезней бывших пациентов Таунсенда и просто унес папку.

Джонатан не толкал Престона на кражу со взломом или воровство. Он только сказал, что ему необходимо знать, от какой болезни доктор Таунсенд лечил Девон Джеймс. Работа Престона в том и заключалась, чтобы раздобывать необходимую шефу информацию, причем любым путем. Это был не первый случай, когда Дерек нарушал закон, чтобы заполучить нужные Джонатану сведения, и, надо думать, не последний. В большинстве случаев Стаффорд полагался на сообразительность и методы Престона. И тот делал, что требовалось. В данном случае Джонатан не видел оснований винить в чем-либо своего преданного сотрудника.

— Так что, как видите, — продолжал Галвестон, — вся эта ерунда про привидения — чушь собачья, и больше ничего. Просто Девон снова впала в свое тревожно-мнительное состояние. На нее давят разные стрессы — в основном, связанные с ее работой. Ну, и наши свадебные планы, естественно… А конечный результат одинаковый, независимо от причин стресса. Она вообразила, будто ночью в стаффордской гостинице происходили какие-то таинственные фокусы-покусы, а теперь трясется от ужаса, что возможен новый рецидив болезни. Но упорно не желает глядеть в лицо фактам. Преисполнилась решимости доказать, что призраки ей не померещились, а реально существуют и, следовательно, она не страдает галлюцинациями.

Джонатан незаметно стиснул зубы.

Он знал, что тревожное состояние — отнюдь не то же самое, что нервный срыв. Миллионы людей в той или иной степени страдают от стрессов с самыми разными осложнениями. Ни один человек в мире не может сказать, что он в жизни ничего подобного не испытывал. И разве Девон гарантирована от стрессов? Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что Майкл болтает за ее спиной… Джонатан почувствовал желание ринуться на ее защиту, но понял, что вряд ли сейчас может себе это позволить.

— Как именно, по-вашему, я мог бы использовать эту информацию?

— А очень просто. Выложите ей эти факты. Девон очень стыдится случившегося. Она всячески маскирует свой страх сойти с ума. Даже ее родители не знают об этом. Скажите ей, что вам известно о ее визитах к Таунсенду и что вы предадите эти факты огласке, если она сделает еще один шаг к реализации своего замысла.

Джонатан смерил Галвестона холодным взглядом и почувствовал к нему еще большее отвращение.

— А вас не беспокоит, как подобное разоблачение может подействовать на Девон и на ее карьеру?

Майкл выглядел ошарашенным. Ему и в голову не приходило, что Джонатан может отказаться от столь лакомого куска.

— Я рассказал это, потому что доверяю вам… Я имею в виду, что вам достаточно просто пригрозить ей. Я и не помышлял, что вы станете трубить об этом на весь свет.

— Конечно, нет. Конечно, вы не хотите, чтобы я использовал ваши данные. Но вообще вы правы — вера в привидения не украшает человека. Если люди будут считать вашу жену психопаткой, это не пойдет на пользу вашей карьере.

Лицо Галвестона побелело. Он вдруг сообразил, что не рассчитал всех возможных последствий своего предательства. Теперь он вдруг это понял и затрясся мелкой дрожью.

— Повторяю, я сказал вам это сугубо конфиденциально, — промямлил он. — Думал, вы поймете, что я стараюсь помочь нам обоим.

— Понимаю, Майкл. Можете быть уверены — я сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать Девон осуществить ее замысел. — Но не уничтожая ее при этом, ты, олух царя небесного…

Джонатан встал с кресла, показывая тем самым, что беседа закончена.

— Так я могу рассчитывать на то, что это останется между нами?

— Да, покуда мы оба преследуем одну и ту же цель. Мы ведь оба хотим, чтобы она не писала эту книгу, не так ли?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});