Три судьбы под солнцем - Сьюзен Мэллери

плохо? Почему они меня не понимают?

Она допила вино.

– Моя мать пила, и в доме не было еды. Она запирала меня в кладовке, и я поклялась, что стану другой. Что мои дети никогда не будут голодны, обижены или напуганы. А теперь они смотрят на меня так, как я смотрела на свою мать, и я не знаю, что делаю не так. – Дина остановилась, чтобы вдохнуть и высказать то, о чем молчала неделями. – Но хуже всего, я думаю, что все их слова обо мне могут оказаться правдой.

С первого взгляда Энди поняла, что у Дины нервный срыв. На этот раз ее соседка была растрепана, лицо покрылось пятнами и опухло, плечи поникли. Она была человеком, а не идеальной картинкой, и испытывала боль, и Энди искренне сочувствовала ей.

– Мэдисон сейчас многое сбивает с толку, – мягко сказала она. – Когда родители ссорятся, дети пугаются. Это заставляет их вести себя подобным образом.

– Я не хочу, чтобы они боялись. Я просто хочу, чтобы они… – Дина покачала головой. – Наверное, я уже не знаю… не знаю, чего хочу. Я бы сказала, что хочу, чтобы все у нас стало как прежде, только чтобы меня не считали ужасной. Я просто хочу, чтобы все было хорошо.

– Попробуй немного расслабиться, – сказала Бостон. – Понимаю, у тебя свой способ держать все под контролем, но у такой жесткости есть последствия.

Дина уставилась на нее.

– Я не знаю, как по-другому.

Бостон неожиданно улыбнулась.

– Никто не знает. В этом и заключается смысл жизни. Разве ты еще не поняла? Все это… – она обвела рукой свою кухню, – это фасад, чтобы держать демонов на расстоянии. Некоторые из нас умеют притворяться лучше других, но у всех есть свои проблемы.

Дина посмотрела на Энди.

– У тебя нет проблем. Посмотри на себя. Ты такая красивая и к тому же врач.

Если бы Энди пила, она бы поперхнулась.

– Я – неудачница в семье. Мать разочарована тем, что я не стала детским нейрохирургом и не занимаюсь передовыми исследованиями. Только что выяснилось, что исследовательская группа моей сестры входит в шорт-лист претендентов на Нобелевскую премию. А еще я десять лет встречалась с парнем и он наконец сделал мне предложение, но бросил меня буквально у алтаря. У нас было триста гостей, включая его мать, а он не потрудился явиться. Позже, когда мы наконец поговорили, он сказал, что не уверен и ему нужно больше времени. Две недели спустя он сбежал со своей секретаршей. Что еще хуже, я совсем недавно поняла, что он всегда пытался переделать меня, и, хотя я сопротивлялась, я никогда его не одергивала. Теперь я не уверена, что вообще когда-либо любила его.

Энди снова наполнила свой бокал.

– Такое дерьмо невозможно выдумать.

Бостон вздохнула.

– А я не могу работать. Не нарисовала ничего приличного с тех пор, как умер Лиам. – Она посмотрела на Энди. – Эти наброски для росписи стен – все, что я смогла сделать, – она повернулась к Дине. – Я тоже не плакала. Ни разу. Не могу. Может быть, просто не хочу этого делать. Может, если я наконец заплачу, мне придется признать, что он действительно умер.

Дина оперлась локтем о стол и подняла свой бокал.

– Выходит, мы все полностью облажались, да?

Глава 16

К вечеру следующего понедельника Энди все еще была довольна встречей с Диной и Бостон, а также радовалась своему решению переехать в этот район. Было приятно сознавать, что в отношении порядка в собственной жизни она мало чем отличается от окружающих. Не одна она пыталась понять, как бы сделать вид, что она умеет справляться с трудностями.

Понимание того, через что проходит Дина, заставило Энди взглянуть на свои поступки с другой стороны. История определяет личность, и, судя по тому немногому, чем поделилась Дина, ее история была куда драматичнее, чем у большинства. Энди сочувствовала и ей, и ее дочери. Мэдисон видела лишь последствия старых моделей поведения. Энди надеялась, что мать и дочь смогут найти способ пробиться через это и по-настоящему сблизиться.

Она припарковалась перед своим домом и вошла внутрь. Там, где раньше был старый пол, лакированное дерево отражало лучи яркого послеполуденного солнца.

К ней подошел Уэйд.

– Я отчаянно влюблена, – сказала Энди, наклоняясь и проводя рукой по гладкой поверхности. – Красиво.

– Будет еще лучше. Нам придется прикрыть полы, чтобы защитить их, пока мы не завершим остальные работы, но я хотел, чтобы ты посмотрела.

Энди выпрямилась и вздохнула.

– Теперь у меня есть полы. Чувствую себя нормальным человеком.

Он усмехнулся.

– Тебе легко угодить.

– Легко, но не просто. Чтобы ты сразу это понимал.

– Я понимаю. – Уэйд оглянулся через плечо, словно желая убедиться, что они одни. – И это подводит меня к другой важной теме. Я о том, что было раньше. О поцелуе.

Поцелуе, о котором она мечтала последние четыре ночи? Поцелуе, от которого перехватывает дыхание и все тело поет? О том самом поцелуе?

– Должен ли я извиниться? – спросил он.

– А ты хочешь извиниться?

– Нет, но ты же врач.

Энди склонила голову набок.

– Какое это имеет значение? Или ты думаешь, что врачи дают клятву не целоваться?

Он переступил с ноги на ногу. Движение было едва заметным, но заставило ее задуматься, не нервничает ли он. Уэйд? Нервничает рядом с ней? Это казалось невозможным, но она умела читать язык тела.

– Я подрядчик.

– Да, знаю. Поэтому я и наняла тебя, чтобы ты привел в порядок мой дом. Было бы так неловко, если бы ты оказался бухгалтером.

– Ты не видишь проблемы в моем выборе профессии?

– Нет, если тебе нравится то, чем ты зарабатываешь на жизнь. Так уж вышло, что мне нравится быть врачом. – Энди изучающе посмотрела на его. – Я сбита с толку этим разговором. То, что я доктор, не должно быть проблемой. Наоборот – я изучала анатомию и знаю, что к чему. Разве это не интригующе?

Он одарил ее медленной манящей улыбкой. Такой, от которой она рефлекторно поджала пальцы на ногах.

– Я не думал об этом с такой точки зрения.

Ей в голову пришла забавная мысль: ее рот выписывает чеки, которые ее женское начало, возможно, не в состоянии обналичить. Но об этом она подумает потом.

– Ты довольна полами? – поинтересовался Уэйд.

– Очень.

– А поцелуями?

– И ими тоже.

Его темные глаза весело блеснули.

– Хочешь как-нибудь повторить?

– Уговори меня.

– Как насчет ужина?

– Почему бы нет.

– У Кэрри на следующей неделе какие-то школьные дела. Может, сразу после этого?

– Звучит неплохо!

Дина отнесла стопку белья в спальню и бросила на кровать. После нервного срыва на прошлой неделе она то испытывала прилив надежды, то решала, что никто не станет скучать по ней, исчезни она внезапно. Душевные метания не успокаивали, но лучше они, чем все время чувствовать себя несчастной.

Она начала складывать полотенца в аккуратную стопку, хотя и задавалась вопросом, зачем это нужно. Ее детей вряд ли заботило, что белье