Жизнь в зеленом цвете - 5 - MarInk

Забини как-то неловко пожал плечами.

- Я много знаю о ментальной магии… с детства… сам я не эмпат, но теорию чувств и ощущений изучил.

- С чем тебя и поздравляю, - Гарри чувствовал себя просто распрекрасно по сравнению с тем, как его корежило пятнадцать минут назад. Оставалась неприятная слабость, руки всё ещё подрагивали, голова кружилась, но в общем и целом всё было отлично. В похожем состоянии Гарри, бывало, совершал в доме Дурслей трудовые подвиги и успешно скрывался от жаждущего тесного общения с кузеном Дадли. Надо только немного отдышаться и отправиться в спальню.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - Забини взял в руки левую ладонь Гарри и слегка сжал. - Ты сумел заблокировать свою способность, да?

- Да, - Гарри немедленно высвободил руку. - В общем, я тебе очень благодарен и всё такое… а теперь давай разойдёмся, как в море корабли.

Гарри встал, держась за стенку; ноги пошатывались, но в принципе держать его не отказывались.

- Я пошёл спать, - объявил Гарри очень официальным тоном отчего-то недоумённо распахнувшему глаза Забини. - Советую тебе сделать так же.

- И это всё, что ты хочешь мне сказать? - Забини говорил резко и холодно.

«Зачем я это делаю?»

- Да, - кивнул Гарри, наклоняя голову осторожно, как сделанную из фарфора - она то и дело порывалась закружиться до обморока и уронить своего хозяина обратно на пол. А он, между прочим, холодный и жёсткий. - Ты совершенно прав. Всё.

Продолжая придерживаться стеночки, Гарри двинулся в направлении подземелий; тёмный коридор был залит лунным светом, окрашивавшим пятна крови на руке Гарри в странный тёмно-багровый цвет. Шагов Забини не было слышно, и Гарри обернулся бы посмотреть, где там застрял слизеринец, если бы его голова не возражала категорически против малейших движений.

* * *

Спальня была уже тиха и мирна - видимо, ждать его с очередной порцией смертоносных сюрпризов никто не собирался, что, безусловно, привносило в жизнь определённую дозу оптимизма. Гарри стянул с кровати покрывало, сдёрнул с себя мантию и кроссовки и упал на кровать как был, в тех самых, отбеленных Джорджем, джинсах и футболке.

- Locus Singularis. Meus Locus Arcanus. Nolite Irreptare. Вроде всё…

Мышцы расслабились, глаза закрылись сами; Гарри мурлыкнул бы, если бы не заснул тотчас же.

- Так вот, Гарри, - сотканный из лунного света Седрик улыбался, как ни в чём не бывало. - В прошлый раз мы не договорили…

- А почему ты потом мне не приснился? - Гарри мгновенно вспомнил всё то, что забыл о том первом разе, когда увидел во сне почти что живого Седрика. Смеющегося, шутящего, спокойного - такого, как при жизни.

- Потом мне мешал дом.

- Дом?

- Ну да. Ты знаешь, это очень специфический дом - номер двенадцать по Гриммаулд-плейс. Он практически живой. И он очень хотел свести тебя с ума.

- В каком смысле?

- В прямом. Не давал мне тебе сниться, нашёптывал тебе всякую чушь… мышку вот подкинул…

- Так она не от тебя? Проснусь - выкину!..

- Нет, зачем? - взмахнул рукой Седрик. - Она точь-в-точь такая, как я хотел тебе подарить. Дом подсмотрел - ну, можно выразиться и так - мысли мои подсмотрел - и создал такую же. Он проверял тебя на прочность.

- И как, проверил?

- Ага, - кивнул Седрик. - А уж после того, как ты уронил в него каплю крови, он и вовсе признал тебя своим хозяином.

- Меня?

- Наравне с Сириусом Блэком, конечно. Кровь - это такая странная штука…

- Опять ты заговорил загадками, - наигранно пробурчал Гарри, чувствуя, что он бесстыдно, бессовестно, всепоглощающе счастлив. - Седрик…

Седрик молча обнял Гарри и привлёк к себе.

- Всё хорошо, котёнок. Всё хорошо. Ты же видишь, хоть я и умер, твоя жизнь продолжается…

Они довольно долго стояли, обнявшись, посреди пустого Большого зала; на ощупь Седрик был прохладный, как речная вода ранней осенью, невесомый, как туман или сигаретный дым. От него пахло свежестью, рассветным ветром таким, какой бывает, когда солнце ещё только начало вставать, и всё вокруг такое спокойное и сонное, что кажется, будто ты один здесь бодрствуешь, а весь остальной мир - в волшебном сне, как Спящая Красавица. Гарри боялся смыкать руки теснее из опасения, что его живые, из плоти и крови ладони пройдут сквозь Седрика, и он останется один, снова один.

- Так вот, Гарри, я тогда не успел тебе досказать, - вновь заговорил Седрик. - Самое главное…

- Что самое главное?

- Главное - помни о любви.

- Какой любви?

- Всякой разной, - объяснил Седрик, но понятней не стало. - Ты любил меня как брата и до сих пор любишь, поэтому мы здесь. Ты любишь Фреда и Джорджа - и они с тобой. Блейз Забини любит тебя - и если бы не он, кто знает, выжил бы ты сегодня вечером или нет.

- Почему мы должны разговаривать о Забини? - проворчал Гарри. - Раз уж ты знаешь, что случилось сегодня, то, наверно, знаешь, как мы с ним плодотворно общались предыдущие четыре года…

- Я знаю, но ты же сам говорил, что месть ни к чему не приводит, - Седрик не выпускал напрягшегося Гарри из объятий, и это успокаивало. - Она только иссушит тебя. А я не хочу, чтобы с тобой такое случилось. Лорд Вольдеморт стремился отомстить всем за свои детские обиды - посмотри, что из него вышло!

- Ничего хорошего, - вынужден был согласиться Гарри. Против такого примера не попрёшь... - Но я и не хочу мстить. Я просто не хочу иметь ничего общего с Забини. Ни любви, ни мести, ни ещё чего-нибудь. Никогда.

- Тем не менее, на практике получается месть, - мягко возразил Седрик. - Ему очень больно.

- Седрик, можно, мы не будем о нём говорить? - умоляюще попросил Гарри. - Я так тосковал по тебе летом…

- Хорошо, - сдался Седрик. - Сейчас я скажу тебе ещё несколько фраз, и на этом закроем тему. Не забывай, что Блейз Забини три раза спасал тебе жизнь - помимо его мотивов, можно упомянуть то, что это создаёт определённый магический долг между тобой и им. Он тебя не обязывает ни к чему определённому, но всё же связывает вас крепче, чем просто одноклассников. И ещё одно: я у тебя сейчас есть. А у Блейза никого нет. Я встречался после смерти с Девоном Забини и знаю, что у него нет возможности навещать брата ни во сне, ни наяву.

Это сравнение было как удар под дых; Гарри задохнулся. Если Девон столько же значил для Забини, сколько Седрик для Гарри… если хотя бы десятую часть того… в конце концов, сам-то Гарри убил Барти Крауча, а Забини так и не выполнил угрозу убить его, хотя и обещал ещё после первого курса… чувство вины за совершенное случайно убийство набросилось на Гарри с ожесточением, как месяц не кормленый аллигатор.

- Я не хотел его убивать, - губы Гарри дрожали. «Если ты сейчас разревёшься, я пойду и побьюсь твоей дурной башкой об стенку», - яростно пообещал Гарри самому себе.