Инкогнито грешницы, или Небесное правосудие - Марина Крамер

Марина курила и прикидывала что-то в уме. Выходило, в предложении Ворона есть рациональное зерно – к чему самой светить лицо, когда можно сделать это куда проще и чужими руками?

– Отлично, – решительно проговорила она, гася окурок в пепельнице. – Там дел на копейку, ты ведь понимаешь?

– Я-то понимаю, – медленно протянул Ворон, бросив быстрый, изучающий взгляд на Георгия. – А вот ты скажи мне, откуда у тебя этот телохранитель? От Генки?

– Миша, а я тебе про него и говорила, – быстро проговорила Марина. – И я его раскручу на то, куда он Беса эвакуировал, вот увидишь.

– Ты это… аккуратнее, ладно? Не нравится он мне.

– Ой, прекрати!

– Помяни мое слово – он не так прост, как хочет показаться, – настаивал Ворон, глядя в сторону Георгия уже с неприязнью. – Просто будь аккуратнее. А еще лучше – возьми из моих кого-то.

Но от подобного одолжения Марина отказалась – лишние свидетели ей были ни к чему.

– Как только будет результат, я тебе сразу позвоню, – пообещал Ворон. – И Петьку проинструктирую, что как. Ты не сомневайся, он человек верный, не продаст.

– Мишаня, а вот как раз такие верные и продают обычно, – с милой улыбкой бросила Марина, вставая. – Ты просто подумай об этом, хорошо?

У Ворона опять, как вчера в ресторане, по спине продрал легкий морозец. Наковальня умела сказать простую фразу так, что она приобретала какой-то иной, зловещий смысл.

– Жора, поехали, – распорядилась Коваль, и телохранитель мгновенно подал ей шубу.

– Позвоню, как сделаю, – повторил Ворон на прощание.

Довольно крепкий мороз бодрил, и Коваль, остановившись на крыльце «Матросской тишины», искренне пожалела, что отказалась здесь пообедать – кухня была на высоте, а есть вдруг захотелось так истошно, что хоть возвращайся.

– Жор, ты не проголодался? – жалобно спросила она, и телохранитель хмыкнул:

– Надо было соглашаться, когда угощали.

– Могу вернуться, – с легкой угрозой в голосе проговорила Марина, и Георгий засмеялся:

– О, нет! Только не сюда! Я с трудом переношу эту блатную музыку и колючку на стенах. Поедем куда-нибудь в более человеческое заведение. Только позволь мне за руль сесть – я устал все время в напряжении быть, – он решительным жестом выбросил вперед руку, требуя ключи от машины, и Марина подчинилась, хотя и с неохотой.

Она не любила ездить на пассажирском сиденье с кем бы то ни было, кроме, пожалуй, Хохла. Женька ездил в меру аккуратно, в меру лихо и так, чтобы не нервировать лишний раз свою и без того довольно раздражительную супругу. Кроме того, Марина внутренне доверяла ему, расслаблялась и не смотрела даже на дорогу, как обычно делала с любым водителем.

Георгий, возможно, был куда более умелым водителем, но ощущения покоя, как с Хохлом, у Коваль не возникло. Напротив – она постоянно смотрела на дорогу, то и дело подмечая какие-то мелочи и огрехи, которых сама бы не допустила.

– Нет, дорогой, назад я сама поеду, – вынесла она вердикт, когда Георгий припарковал машину на стоянке у ресторана.

– А что так? – невозмутимо спросил он, глуша двигатель. – Не понравилось?

– Трахаешься ты лучше, чем водишь, – абсолютно серьезно заявила Марина, выбираясь из машины на улицу.

В ресторане, сделав заказ и закурив, Коваль решила: оттягивать разговор она больше не может и не хочет. Слишком много недомолвок, и это начало мешать.

– Жора, рассказывай, – попросила она, глядя ему в глаза, и телохранитель не стал задавать лишних вопросов.

– Ты права. Я действительно помог Орлову уехать. Он уже вне пределов досягаемости.

«Ну, я бы не была столь категорична, – фыркнула про себя Марина. – Если мне будет нужно, я его с того света вытяну».

– Хорошо, – сказала она вслух, – а цель? С какой целью он все это замутил, а?

– Ты слышала про то, что у него нашелся сын?

– Откуда? – вполне натурально изобразила удивление Марина, и Георгий продолжил:

– Нашелся. Письмо прислал и потом лично приходил. Орлов его погнал – мол, нет у меня никаких сыновей, кроме Алешки. Парень настырный оказался – стал ошиваться то у мэрии, то у дома, потом и вовсе интервью дал какому-то местному проныре-журналисту. Хорошо, Орлову раньше донесли, успели его приближенные нейтрализовать, так сказать.

Георгий закурил и замолчал. Марина тоже молчала, хотя вопросов все равно оставалось куда больше. Наконец она не выдержала:

– А почему, скажи, он вдруг тебе доверился? Тебе – без году неделя в его охране? Что я – Гришку не знаю? Это самый предусмотрительный и недоверчивый гад из всех возможных!

– Ну, ты же мне как-то доверилась, правда? – усмехнулся он, покуривая сигарету.

– Ко мне тебя Генка приставил, у меня нет оснований ему не верить, я ему обязана кое-чем.

– Ну, так и Орлову тоже он меня сосватал. Все просто.

Эта мысль почему-то не приходила Марине в голову. «А ведь верно, – подумала она вдруг, – Генкиной рекомендации вполне могло хватить Бесу – ведь он столько раз пытался у меня Генку сманить, еще когда у того были обе руки. Да и потом, когда кисти он лишился… И ведь он Генке доверил сына. Черт, я теряю хватку…»

– Ну, допустим. Дальше.

– А что – дальше? – пожал плечами Георгий. – Дальше я выяснил, что парнишка этот с четырнадцати лет биатлоном занимался, правда, без особого успеха, но винтовочку держать обучен – чувствуешь, к чему клоню?

– Пока нет.

– Вот и я сразу не понял. А потом Орлов мне такую вещь сказал… Мол, надо как-то парнишку поддержать – кровь все-таки. И составил завещание, по которому в случае его смерти кое-что парень получил бы наравне с Виолой и Алексеем. Но мы одно не учли – что не только Орлов знал об этом парне, а еще кое-кто.

– Кто? – насторожилась Марина.

Георгий сделал глоток сока и вздохнул:

– Ты-то не в курсе, конечно, но расскажу. Был такой деятель в свое время – Кадет некто. И пытался он здесь кое-что к рукам прибрать, да погиб в перестрелке.

Коваль едва не упала в обморок, услышав эту кличку – Кадет. Именно по вине этого Кадета она едва не лишилась ребенка, просидела неделю в подвале бесовского дома, избитая так, что потом пришлось оперировать нос. И только отморозок Женька, поняв: Бес не вступится, потому что должен что-то этому деятелю и боится его, решил вопрос кардинально и мгновенно. Взял автомат и подкараулил машину Кадета, изрешетив ее на лесной дороге так, что шансов выжить ни у кого не было. И вот снова всплывает это имя!

– Ну! – подстегнула она.

– Что – ну? Преемник его сюда явился, начал копать под Беса – ну, и накопал. И закрутил парня так, что мы даже не поняли, когда сумел. Пообещал: после смерти нерадивого папаньки отвалится мальчику солидный куш. А уж если мальчик поможет папе на этом свете не задерживаться, то он, преемник, удвоит сумму. Нашептывал, мол, он будет единственным наследником, если вдруг с Виолой и Алешей что-то произойдет, и все официально – по завещанию.

Георгий замолчал, а Коваль вскипела:

– Я не пойму – и ты, зная об этом, не постарался как-то прикрыть женщину и ребенка?!

– Я узнал об этом не в тот момент. Узнал только после того, как ранили Орлова.

– То есть его все-таки ранили?!

– Ну, а как ты думала? Ранили, да рука дрогнула у парня, повезло Григорию Андреевичу. Это уж потом, когда на Виолу начали охотиться, я понял, что надо как-то Орлова отсюда вывозить.

Марина сморщила лоб и задумалась. Что-то ей казалось нелогичным в этой ситуации…

– Хорошо. А про завещание Беса откуда они узнали?

– Нотариус.

– Что – нотариус?

– Нотариус пропал – как не было. Через неделю труп нашли в канаве за лесом. Дальше рассказывать?

Нет, дальше ей не нужно было рассказывать, такие варианты еще при ней проворачивались не раз и не два. Нотариус Гришки не вынес допроса «с пристрастием» и выложил всю интересовавшую похитителя информацию.

– А само завещание-то где?

– Этого я не знаю.

И вновь Марине почудилось: Георгий не сказал ей всей правды. И он явно в курсе, где находится это проклятое завещание, потому что не зря за ним тоже кто-то охотится.

– Поня-я-тно, – протянула она, делая вид, что получает удовольствие от греческого салата, который в принципе терпеть не могла. – Значит, Ветку на самом деле гонял этот бесовский сын… А вот шухер во дворе устроил все-таки ты – чтобы убрать с глаз охрану и суметь вытащить Беса из бункера, так? И выход из него явно есть с другой стороны забора – потому что я стояла у окна почти все время и машин никаких не видела – так?

Георгий хмуро кивнул, и Марина почувствовала, как ему неприятна ее догадливость. «Э-э, дорогой, а ведь опасно считать женщину заранее глупее себя», – с легкой насмешкой подумала она и дотянулась до его руки:

– Жора, не сердись. Я просто неплохой аналитик и люблю распутывать всякие сложные комбинации. Скажи лучше, как ты сумел Гришку в больнице подменить?

– В новогоднюю ночь, – улыбнулся он, перехватывая ее руку и целуя тонкие пальцы. – Там ведь лежит один из его водителей, который по комплекции более-менее подошел. А охранник – со мной на связи, и как чуть что – сразу звонит. Вот и про тебя позвонил, сказал – явился Михаил Георгиевич и с ним блондинка, но побыли недолго, пару минут, а потом пулей выскочили и уехали. Правда, я не сообразил, что именно ты мой план расколола, не знал, что ты Орлова близко знала. Умная ты женщина, Мэриэнн.