Инкогнито грешницы, или Небесное правосудие - Марина Крамер

– А вот с другой стороны – собственно, почему бы мне и не взять его? – рассуждала она вслух, с наслаждением смывая пену с волос. – Что, в конце концов, такого в моем знакомстве с Мишкой? Мне хотя бы будет чуть спокойнее, а то постоянно какое-то ощущение удавки на шее, устала я от этого.

Решив вопрос подобным образом, Марина вышла из душа, завернувшись в длинный халат, и едва не налетела на Георгия, направлявшегося в кухню. Чмокнув ее в нос, он спросил полусонным голосом:

– Куда собралась с утра?

– А ты что же – со мной не поедешь? – прижимаясь к нему и обхватывая за талию, промурлыкала Коваль.

Георгий, казалось, моментально проснулся, и лицо его выразило крайнюю заинтересованность:

– Так-так-так… а подробнее? Вчера ты не горела желанием меня с собой взять, а сегодня что изменилось?

– А сегодня я хочу, чтобы ты был рядом со мной. Понимаешь – мне нужно чувствовать тебя рядом.

– Мэриэнн, у меня были планы вообще-то, – улыбнулся он. – Положи в карман ангелочка, будешь чувствовать, что я рядом.

– То есть? – Коваль резко отстранилась и посмотрела ему в лицо пристальным долгим взглядом. – Ты предлагаешь мне…

– Ничего не предлагаю! – расхохотался Георгий, поднимая ее на руки. – Я, разумеется, поеду с тобой куда угодно, хоть в геенну огненную, просто хотел посмотреть на реакцию.

Марина вдруг вцепилась ногтями ему в плечо и зашипела:

– Никогда не смей проверять меня, понял?! Никогда не смей!

– Убери руку! – негромко приказал он, стараясь не морщиться от неприятного ощущения в плече. – Убери и никогда не смей так делать.

И неожиданно для себя Коваль разжала руку и прикоснулась губами к оставшимся на коже Георгия следам от ее ногтей.

– Прости…

– А теперь иди и вари кофе, – велел он, опуская ее на пол.

– А ты?

– А я в душ пойду.

Георгий развернул Марину в сторону кухни, легонько шлепнул по заду и скрылся в ванной. Коваль же, совершенно обескураженная и обезоруженная таким поведением, почти машинально взялась за джезву.

«Никому прежде не удавалось вот так поставить меня на место. Никому – даже Егору. Как он делает это, зачем? И главное – почему я позволяю это и даже не пытаюсь сопротивляться?»

Она варила кофе и улыбалась своим мыслям. Подчиняться мужчине оказалось не так уж невыносимо. Правда, подчиняться в мелочах вроде варки кофе. Внутри себя Марина твердо знала – в делах она не уступила бы даже Георгию.

Завтрак прошел в молчании. Георгий, погрузившись в какие-то свои мысли, почти машинально откусывал от бутерброда; Марина, успевшая уже одеться и накраситься, вяло помешивала ложечкой кофе и тоже думала о своем. Георгий стал ее настораживать. Теперь, когда она вычислила кое-какие подробности о нем, ей все больше становилось не по себе в его присутствии. Душа ее разрывалась – с одной стороны, он был нежен с ней, внимателен, заботлив, с ним можно было не бояться неприятностей, но с другой… То, что это именно он помог Бесу провернуть операцию по исчезновению, нравилось ей куда меньше, чем отношение к ее собственной персоне. Не исключено, что и знал Георгий куда больше, чем хотел показать. И существовала вероятность: он мог быть в курсе вороновского шантажа – потому что это, как казалось Марине, куда более веский аргумент для исчезновения Беса, чем внезапно обнаружившийся незаконнорожденный сын. Кого сейчас этим удивишь? Да и Ветка вряд ли могла что-то противопоставить, поскольку Гришка крепко держал ее на крючке ее же собственными слабостями к женскому полу и привязанностью к Алешке, которого, чуть что, грозился отнять. При таком раскладе Гришка мог этого парня вообще в дом притащить и объявить прямым наследником без особых проблем. Но тогда решение взять с собой Георгия к Ворону – абсолютно правильное, заодно выпадет случай проверить свои догадки относительно того, как много знает бывший Гришкин телохранитель.

– Ты готова? – отвлек ее Георгий от раздумий, и Марина встряхнулась:

– Да, конечно, едем.

Она села за руль сама, хотя Георгий очень возражал.

– Мне не нравится твоя манера водить, она какая-то мужская, более того – экстремально тупая и совершенно нелогичная, – сказал он, недовольно усаживаясь на пассажирское сиденье.

Коваль захохотала:

– Ты просто не можешь оценить всю глубину, так сказать, моих глубин. Дело в том, что я от всей души ненавижу маленькие машины и автоматические коробки передач.

– Да ну? – скептически усмехнулся Георгий. – Хотел бы я посмотреть, как ты с механкой управилась бы, да еще если машину тебе побольше – типа джипа. Хочешь, возьму у приятеля старый «Лендкрузер» на «палке»?

– А возьми, – фыркнула она, выезжая на центральную улицу и направляясь к «Матросской тишине». – Ты постоянно меня проверяешь, и меня это, между прочим, злит.

Георгий приоткрыл окно и закурил, внимательно следя за каждым поворотом, за тем, на каком сигнале светофора Марина останавливает машину, с какой скоростью трогается с места.

– Прекрати, – попросила она. – Чувствую себя как на экзамене в автошколе.

– Ты слишком уверенно водишь машину для человека, живущего в стране с левосторонним движением, – заметил Георгий, выбрасывая окурок.

– И что из этого следует?

– Только то, что там ты ее не водишь, скорее всего. Зато здешние улицы для тебя затруднений не представляют, ты не путаешься в знаках, не озираешься по сторонам, не пользуешься картой, а в старых районах города вообще едешь, как с завязанными глазами. И это свидетельствует только об одном. Ты всю жизнь жила здесь.

Он умолк, исподтишка наблюдая за тем, какой эффект произвели его слова. Марина не повела даже бровью, хотя внутри ее все ухнуло вниз. Проницательность Георгия начинала очень сильно действовать ей на нервы. Ну, кому бы могло прийти в голову сделать какие-то выводы из манеры водить машину? «Ты начал меня напрягать, дорогой. А напрягаться я не люблю, нервирует меня это», – думала она, стараясь не подать вида, что занервничала.

– И что мы забыли в «Матросской тишине»? – удивленно изрек Георгий, увидев, как Марина въезжает на парковку у клуба.

– Хлеба и зрелищ мы тут забыли, – коротко бросила она.

– Вам хочется блатных песен? – вздернул брови телохранитель.

– Еще как!

Марина вышла из машины, отметив про себя: Георгий явно занервничал. Получалось, он знает, кому принадлежит это заведение. Но, будучи профессионалом, он вышел из машины с таким непроницаемым лицом, что Коваль даже усомнилась в том, что почувствовала нервозность в его поведении.

– Как я должен себя вести? Как телохранитель или?..

– Как телохранитель. Прости, это мой знакомый.

– Или знакомый твоего мужа? – не удержался от легкого укуса Георгий.

– Даже если так – то мне все равно. Мой муж – моя головная боль, правда? Так что ты особенно не напрягайся по этому поводу, – неласково посоветовала Марина. – И давай уже, выполняй свои профессиональные обязанности.

Георгий молча склонил голову и открыл дверь, пропуская Марину вперед.

– Михаил Георгиевич у себя? – на ходу спросила она у лениво курившего на диванчике охранника, и тот, узнав вчерашнюю посетительницу, мгновенно бросил окурок в урну и вскочил:

– Да, у себя. Вас ждет.

– Прекрасно. Проводи.

Втроем они поднялись на второй этаж и прошли по длинному узкому коридору к кабинету Ворона.

– Погодите минутку, я спрошу, – охранник скрылся за массивной дверью кабинета, а Марина коротко взглянула на Георгия.

Тот стоял с непроницаемым лицом, и постороннему человеку и в голову не пришло бы, что всю ночь эти двое занимались любовью и стоящая перед мужчиной женщина, всем своим видом излучавшая уверенность и силу, была несколько часов назад просто покорной игрушкой в его руках. Сейчас они выглядели, как образцовый телохранитель и его хозяйка, которая даже мысли не допускала о близости с «обслугой».

Распахнулась дверь, и Ворон собственной персоной возник на пороге.

– Дорогая, как раз вовремя.

Марина ответила на его объятия и прошептала:

– Можешь звать меня Мэриэнн, чтобы не париться. Охранник в курсе.

– Проходи, проходи. Сейчас кофейку нам принесут. Может, пообедаешь?

– Нет, спасибо, не хочется.

Они прошли в кабинет, Георгий с отсутствующим видом уселся у двери в компании Леона – личного телохранителя Ворона, а Марина опустилась в мягкое кресло перед столом и сразу же вынула сигарету и зажигалку.

– Значит, так, подруга. За ночь дела я твои устроил, девка эта сломалась на второй секунде и согласилась подружку свою в твою контору привести. Но я вот что тебе скажу – а не отсвечивай-ка ты сама, давай посадим кого-то из парней – так будет вернее и авторитетнее. Хочешь, бухгалтера моего возьми, Петечку – он парнишка и собой видный, и с образованием, и бабам нравится, и язык подвешен, – заговорил Ворон вполголоса, чуть склоняясь к столу.

Марина курила и прикидывала что-то в уме. Выходило, в предложении Ворона есть рациональное зерно – к чему самой светить лицо, когда можно сделать это куда проще и чужими руками?