Тайна Богов - Бернард Вербер

– Свет, – предлагает Дельфина. – Существо, которое является чистым светом и не имеет материальной формы.

– А если мы отправим победителя в другую игру? – подсказывает Элиот. – Тогда мы сможем сделать продолжение, если эта хорошо пойдет.

– Нет, – отвечаю я. – Не нужно придумывать, что попало. Я узнаю, кто стоит над царем Эдема, и тогда мы закончим игру.

Альбиноса мой ответ не устраивает.

– Слушай, Элиот, у нас проблемы с движком, который обеспечивает перемещение персонажей Олимпии. Есть проблемы. Персонажи исчезают сами собой. Похоже нужно все переделывать.

– Мы тестировали игру с анкхами, как и было указано в техзадании. Это не очень удобно. Честно говоря, это и выглядит по-дурацки, – жалуется лысый.

– Нам не хватает программистов для того, чтобы написать основной движок.

– А ведь понадобится еще переделать несколько дополнительных, – подхватывает альбинос.

– Да еще эта статья… – напоминает Элиот. Повисает тяжелое молчание.

– Какая статья? – спрашиваю я.

– В газете. После твоего выступления на телевидении Арчибальд Густен разразился огромной статьей. Накинулся с удивительной злобой.

– Ну и пусть, – говорю я.

– Ты ошибаешься. Это плохо для имиджа «нашей» игры.

Я прошу показать мне статью. Она сопровождается фотографией, которую сделали в телестудии. Сама статья – нагромождение клеветы. Густен поносит мою работу, моих читателей, самого меня. Он утверждает, что фантастика – второстепенный литературный жанр, в котором все дозволено и нет ничего достойного. В завершение он издевается над моей манерой одеваться.

– Это все от зависти, – говорю я.

– Проблема в том, что вслед за этой статьей появились другие. Это очень плохо для твоего имиджа.

– Мне наплевать на имидж. Я знаю, что честно работаю и не стараюсь понравиться кучке неудачников.

Ребята из студии «Синей бабочки» качают головами.

– Это помешает продвижению игры, – морщится Элиот.

На моей планете, на Земле-1, Джонатан Свифт говорил: «Рождение нового таланта замечаешь, когда против него возникает заговор глупцов».

– Честно говоря, Габриель, после того, как вышла эта статья, в нашей команде начались разногласия… И даже среди некоторых наших спонсоров. Они не хотят, чтобы их имя было связано с тобой.

– Может, мне подать на Густена в суд за клевету?

– Ни в коем случае. Они только этого и ждут. Тем самым ты спустишься на их уровень. А потом, чего ты хочешь? Оправдать фантастику? Поставить ее на одну ступень с почтенными литературными жанрами? То, что приходится объяснять, зачем существует этот жанр, само по себе уже означает, что он нуждается в защите.

Через несколько минут Элиот приглашает меня к себе в кабинет.

– Все это нормально, и не вызывает у меня беспокойства. Вы видели рисунки Дельфины? Я никогда еще не видел, чтобы она работала с таким вдохновением… Но я должен рассказать вам о семи этапах, которые проходит любой проект.

И он указывает на лист бумаги, приколотый к стене над его столом.

Этап 1: энтузиазм Этап 2: начинаются трудности Этап 3 неразбериха Этап 4: ответственные лица исчезают Этап 5: поиск виноватых Этап 6: наказание невиновных Этап 7: в случае успеха, награда тем, кто явился в последний момент и в проекте толком и не участвовал.

Викинг подмигивает мне.

Будет трудно, но я люблю трудности. Иногда, когда вы говорите о вашем «Царстве богов», мне кажется, что вы только что оттуда, – говорит он.

И, провожая, дружески хлопает меня по плечу.

Вечером, когда я ужинаю с Дельфиной, я чувствую, что мои нервы на пределе. Мне кажется, что «Царство богов» может рухнуть, что идиоты могут победить, и роман, как и игру, ожидает провал.

Дельфина упрекает меня за то, что я не спорил с ее коллегами, не объяснил свою точку зрения.

– Твоя проблема, Габриель, в том, что тебе не хватает уверенности. Ты постоянно спасаешься бегством. Ты похож на рыцаря, который скачет, чтобы сразиться с драконом, но, как только дракон разевает пасть, ты бежишь… чтобы некоторое время спустя отправиться на поиски другого.

– Я видел многих храбрецов, которых этот дракон сожрал.

– Ну и что? Поражение – это тоже опыт.

– Я не люблю проигрывать.

– Научись проигрывать. Возможно, это следующий урок, который тебе придется усвоить. Научись не убегать, встретив дракона. То, что не убивает нас, делает нас сильнее.

Внезапно она кажется мне не такой уж привлекательной. То, что она говорит, раздражает меня. Я встаю.

– Я всегда считал эту фразу идиотской. Объясни-ка тому, кого сбила машина, и теперь он навсегда остался калекой, что авария, в которой он не погиб, сделала его сильнее! Объясни девушке, изнасилованной бандой негодяев, что это сделало ее сильнее. Объясни тем, кто безвинно пострадал на войне, что это сделало их сильнее! Иногда нужно остановиться, отказаться от красивых фраз! Все эти слова нужны только для того, чтобы люди смирились с тем, с чем смириться нельзя. Для того чтобы мы думали, будто в этом несправедливом мире есть какой-то скрытый смысл. Нет никакого скрытого смысла! Мы не в романе. Всем жестокостям, которые тут творятся, нет никакого тайного объяснения, которое все расставит по местам!

– Да что с тобой такое?

– Просто мне надоело быть милым и разумным!

Я подам на Густена в суд за клевету!

– Габриель!..

– Даже ты меня раздражаешь.

Я хватаю свой плащ и вылетаю из дома, хлопнув дверью, пока не наговорил чего-нибудь еще.

Я шагаю по улице.

Эта планета так же несовершенна, как и Земля-1. Люди здесь так же тупы, ограниченны, самодовольны, а уровень развития у них, как у шимпанзе. Даже Дельфина, которая раньше казалась мне иной, не лучше других.

Хорошо, что мой 7-й уровень позволяет мне свысока видеть человечество, застрявшее на 4-м, если не на 3-м.

Я слышу позади голос Дельфины:

– Габриель!

Я не оборачиваюсь. Подзываю такси и сажусь в машину, хлопая дверцей. Мы проезжаем мимо Дельфины, и я отворачиваюсь.

– Габриель!

– Девушка не едет с нами?

– Нет.

– Ладно. А куда вас везти?

– В грязный кабак, где полно грязных девок и плохих парней.

Уж лучше упасть на самое дно, чем барахтаться в посредственности.

Через несколько минут я оказываюсь в одном из сомнительных кварталов города. Улицы ярко освещены. Я захожу в шумный прокуренный бар и заказываю местное пойло. Какой-то тип садится за пианино в углу, посетители начинают громко распевать. Я пою вместе с ними и пью.

Эта планета не заслуживает того, чтобы существовать дальше. Одного выстрела из моего анкха хватило бы, чтобы разнести этот город на куски. Содом и Гоморра, дубль два.

Не стоит злить богов.

– Эй, красавчик, не хочешь прогуляться со мной?

Перед самым носом у меня декольте какой-то девицы. Кожаный бюстгальтер. Шея обвитая несколькими рядами жемчуга. Губы в ярко-красной блестящей помаде.

– Сожалею, но с меня пока хватит.

Она неодобрительно смотрит на меня. К ней подходит другая столь же вульгарная девица.

– Брось, это же тот тип из телевизора, Габриель Асколейн, писатель.

– Эта развалина – писатель?

– Фантаст, – уточняет ее подруга.

– Пошли, фантаст, – говорит девица. – Слетаем в мою галактику. Увидишь, там полно звезд.

– Ага, и вшей лобковых, – фыркает другая. Они уходят, хихикая.

Ко мне подходит другая девушка. Она очень худая, у нее угловатое выразительное лицо, глаза, как у испуганной мыши. На ней мини-юбка, туфли на высоком каблуке, чулки и футболка, на которой написано «Я ангел». Еще одно напоминание, которое бесит меня, ведь я знаю, о чем идет речь.

– Вы писатель? Я хотела бы написать книгу.

Ее манера снимать клиента кажется мне забавной, и я позволяю ей взять меня за руку. Она тянет меня за собой. Я думаю, что пока был смертным Мишелем Пэнсоном, ни разу не пользовался услугами проституток, и что, возможно, именно этого опыта мне как раз и не хватает.

Девушка ведет меня в подвал бара. Красные буквы неоновой вывески мигают как бешеные: «Ад». Девушка шепчет:

– Это частный клуб.

Косой тип открывает нам дверь и пристально разглядывает. Кажется, я ему не нравлюсь. Он морщится и мотает головой. Не так-то легко попасть в этот ад. Но девушка настаивает, и он пропускает нас. Дверь, обитая розовым шелком, со скрипом открывается. Итак, сейчас я познаю изнанку жизни, самые разнузданные человеческие нравы.

При входе сосуды с красными и черными конфетами, очевидно, для придания сил тем, кто ослабел. Девушка тянет меня все дальше.

– Тебе понравится, – говорит она.

– Какая связь между этим местом и твоим желанием написать книгу?

Она смотрит на меня, гладит по лицу.

– Ты такой глупый. Мой роман пишется здесь. Это история о безбашенной девчонке, которая похищает писателей в урагане страсти. Ее зовут Эсмеральда.