Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы) - Павел Лукницкий

Разговор об отражении революции в стихах Николая Степановича...

Одно - когда Николая Степанович упоминает о быте, так сказать, констатирует факт, описывает как зритель... Это - часто сквозит в стихах... И больше всего - в черновике "Канцоны"...

И совсем другое - осознание себя как действующего лица, как какого-то вершителя судеб...

Вспомните "Колчан", где в стихах Николая Степановича война отразилась именно так. Николай Степанович творит войну. Он - вершитель каких-то событий. Он участник их... Его "я" замешано в этих событиях...

Таких стихов в отношении революции нет. Николай Степанович еще не успел осознать себя так... Такие стихи несомненно были бы, проживи он еще год-два... Осознание неминуемо явилось бы. Указанием на это является стихотворение "После стольких лет". Это стихотворение - только росток, из которого должно было развиться дерево... Но смерть прекратила развитие этого ростка.

Николай Степанович в последние годы сказал Валерии Сергеевне про Лозинского: "Мы с ним, как два викинга, пьем из одного рога, курим из одной трубки. Лозинский это моя душа!". Фразу эту... (Обрыв.)

Строки Н. Г.:

. . . . . . . . . . . мизинце

Скрепляет важные дела

Ему доверенных провинций...

У АА было до них (уничтоженное после) стихотворение, в котором были те же рифмы.

Перелистывала издание Микель Анджело.

АА сказала, что была у Срезневской недели три назад...

Еще о Шилейко.

Шилейко всегда старается унизить АА в ее собственных глазах, показать ей, что она неспособная, умалить ее всячески... Это - вообще. А в частности, даже он принужден был признать правильность ее мнений, касающихся влияний Бодлера на Николая Степановича... - именно в рассуждении черновика "Канцоны" ("И совсем не в мире мы, а где-то...").

АА сегодня получила открытку от Кан, где та пишет, что, вероятно, в письме дала неправильно No своего телефона, а потому - повторяет его. У нее сильное желание, по-видимому, чтоб АА позвонила ей... АА сказала, что поручит Пунину (так как, фактически, у нее телефона нет) позвонить Кан и передать привет от нее...

Я заговорил о здоровье АА... В ответ она рассказала мне, что однажды Николай Степанович вместе с ней был в аптеке и получал для себя лекарство. Рецепт был написан на другое имя. На вопрос АА Николай Степанович ответил: "Болеть - это такое безобразие, что даже фамилия не должна в нем участвовать"... Что он не хочет порочить фамилии, надписывая ее в рецептах.

6.11.1925. Пятница

В 4 часа вечера мне звонила АА. Спрашивала нет ли чего-нибудь нового. А на мой вопрос, что мне делать сегодня, ответила, что сегодня, кажется, меня согласен принять В. К. Шилейко. "Когда именно?" Сказала - позвонит. В 6 часов мне позвонил Пунин, просил прийти сейчас же, сказал, что АА "заливается краской стыда", но просит меня исполнить ее поручение.

Зашел в Ш. д. К Пуниным приехали родственники, квартира переполнена ими, они пируют и пьют водку. АА загнана в кабинет. АА сказала о Шилейко - к нему можно прийти, "когда он будет пить чай", а чай он пьет обычно в десять - половине одиннадцатого. От АА я направился в Союз поэтов. Ничего примечательного. Гнусно, как всегда. Но под конец явился Н. Тихонов. Я обрадовался ему, поговорили. Условились, что он зайдет ко мне с Е. Г. Полонской, которая присутствовала при разговоре. Из Союза поэтов я вышел с Полонской. Она - домой, а я - к Шилейко. Сидел за бумагами. Скоро дописал "до точки". Вылез ко мне - в столовую. Зажег примус, наливал крепкий зеленый чай... Ходил по комнате, диктовал... За справками и за иллюстрациями лазил в книги, которые для этого отыскивал в груде других. В таком занятии мы досидели до 12 часов ночи. Я собрался уходить, но Шилейко предложил остаться еще, так как с минуты на минуту должна прийти "Анечка". Через несколько минут она действительно пришла, открыв незапертую дверь. Вошла в столовую. Поздоровалась с В. К. Шилейко - он поцеловал ей руку, а она прикоснулась губами к его лбу. Медленным, дребезжащим голосом Шилейко произнес: "Может быть, ты вернешься назад?!" и показал глазами на Тапа. АА, еще не отдышавшаяся от ходьбы и подъема по лестнице, взяла Тапа и вышла. Через 10 минут вернулась. Села к столу против меня. Шубу сначала сняла, потом опять накинула на плечи (в комнате, хоть и топленной, холодно). Шилейко налил всем чаю. Я ставил ему вопросы - иногда глупые, потому что просто хотел возбудить как-нибудь его ассоциации... Он рассказывал о "Всемирной литературе", о голоде, холоде, о быте 18 - 20 годов. АА также принимала участие в этом рассказывании.

Я сидел, слушал. Уже не записывал...

В час ночи я попрощался и ушел.

7.11.1925. Суббота

День Октябрьских торжеств. Мокро, грязно. Талый снег измят и испачкан. Военные оркестры, манифестации.

В 12 часов я пошел к Султановой-Литковой. Она еще не оделась, и я пошел бродить на улицу. Дошел до Дворцовой площади. Под ангелом - трибуна, громадными буквами: "Р. К. П."

В час вернулся к Дому ученых.

Султанова вспоминала плохо, но все же вспоминала...

День провел дома.

А в 6 часов мне позвонил Пунин, спросил, буду ли я дома, и сказал, что часов в семь ко мне собирается АА.

Я обрадовался, стал приводить комнату в порядок. В половине восьмого АА вошла... Наклонилась у печки, снимала калоши. Из кабинета вышел папа. Я сказал АА, не заметившей его (он подошел сзади): "Мой отец, АА...". АА резко выпрямилась и повернулась к нему. Он поцеловал руку, сказал: "Так много о Вас слышал, и не удавалось Вас увидеть...". АА не нашла в первую минуту, что ответить на эту неудачную фразу... но потом твердым и эластичным голосом сказала несколько общих фраз об отвратительной погоде. Я проводил АА к себе в комнату. АА села в кресло к столу. Стал ей читать воспоминания Султановой и Шилейко. В это время вошла мама с подносом - чай, коньяк, печенье, шоколад... Поставила на стол. АА также выпрямилась во весь рост...

Пожали друг другу руки и несколько секунд стояли друг против друга, обмениваясь обычными в таких случаях фразами.

Мама ушла, и больше уже никто нас не тревожил в течение всего вечера.

...АА просила дать ей "Огненный столп". Разговор о стихах Николая Степановича и о влиянии Бодлера на стихи из "Огненного столпа". Я прочитал ей первый вариант "Леопарда"; АА заметила, что Николай Степанович хорошо сделал, сократив это стихотворение, что в сокращенном виде оно страшнее, потому что нет ненужных отвлечений и подробностей, вроде: "Раб бежавший возвратился / И поправился твой мул...".

Я дал АА листок с названиями ненаписанных (или пропавших) стихотворений Николая Степановича, все его списки и планы периода "Огненного столпа". АА долго их штудировала, сопоставляла, устанавливала последовательность написания стихотворений, чтобы уловить момент максимального - во времени сближения Николая Степановича с Бодлером. Ей это удалось. "Канцона" и "Заблудившийся трамвай" стоят рядом всюду. По-видимому, это есть разыскиваемая точка. Ее порадовала эта находка...

АА сидела в кресле, подложив под себя ногу, так что носок туфли едва виднелся...

Мысль ее работала быстро, с каким-то внутренним энтузиазмом... Она просила меня дать ей то одно, то другое, так что я не успевал и путался в материалах по Николаю Степановичу. Не прерывая разговора и отказавшись от второй чашки чаю, АА встала, подошла к печке и прислонилась к ней спиной, выпрямившись во весь рост. На ярко белом, блестящем белизною фоне - еще стройнее, еще изящней казалась ее фигура в черном шелковом новом платье... Руки за спиной она приложила к жарко натопленной печке. Чувствовалось, что АА радуется теплу - так непривычному для нее... Она даже заметила мне, что в комнате очень тепло. Разговаривая, АА приучала взгляд к комнате... Смотрела быстрыми скользящими взглядами на портреты и картины, висящие по стенам, на книжный шкаф, на все "убранство" комнаты.

Разговаривая, смотрела проницательным взглядом прямо перед собой немного закидывая голову назад и прикасаясь затылком к печке.

Села опять к столу, разбирала опять материалы... Подчеркнула некоторые строчки в моем "Огненном столпе".

Это - те, в которых сказывается влияние Бодлера. Много говорила о "Заблудившемся трамвае". АА не считает его лучшим, вообще не причисляет его к лучшим стихотворениям Николая Степановича. Считает его попыткой, вполне оправданной и понятной, но не удавшейся. И, конечно, оно биографическое. Больше даже, чем все другие...

"Через Неву, через Нил и Сену..." - все три названия выбраны из знакомых ему в его жизни.

Про строфу: "В красной рубашке..." и т. д. АА вскользь говорит: "Вот здесь смерть... А здесь - уже слабое воспоминание", - и АА указала на следующую строфу. "Голос и тело". Строку "Только оттуда бьющий свет..." АА подчеркнула, упомянув, что есть то же самое у Блока. Отчеркнула слева строки "И сразу ветер...".

АА: "Это смерть".

И перелистав несколько страниц, заметила, что у Николая Степановича не однажды в "Огненном столпе" смерть является в виде ветра. "И повеет с неба ветер странный". И там - как и здесь, рядом: здесь - "Зоологический сад планет", там - "Это Млечный путь расцвел нежданно / Садом ослепительных планет"...