Путь Дзэн - Уотс Алан

В содо и дзэндо, т. е. в монашеском зале или зале медитации дзэнской общины, во всей его обстановке нет ничего отвлекающего. Это длинное помещение с широкими низкими помостами у обеих стен, на которых монахи и спят, и медитируют. Помосты покрыты татами, толстыми соломенными циновками, и монахи сидят на них, образуя друг против друга два ряда. Царящую тишину скорее подчёркивают, чем нарушают случайные звуки — шум, доносящийся из ближайшего селения, перезвон колокольчиков из других помещений монастыря, щебетание птиц на деревьях. В остальном — ничего, кроме холодного и чистого воздуха и «древесного» аромата воскуряемых благовоний.

Большое внимание уделяется физической позе дза-дзэн. Монахи сидят на твёрдо набитых подушках, скрестив ноги и положив вывернутые носки ног на бёдра. Руки опущены на колени, левая поверх правой, ладонями вверх, большие пальцы рук касаются друг друга. Туловище выпрямлено, но не напряжено, глаза открыты, и взгляд их падает на участок пола впереди, на расстоянии в несколько дюймов. Дыхание равномерное и замедленное, без напряжения, с подчёркнутым выдохом; это дыхание скорее животом, чем грудью. Благодаря ему центр тяжести тела опускается в брюшную полость и всё тело приобретает устойчивость и как бы сливается с землёй, на которой оно покоится. Медленное, лёгкое дыхание животом воздействует на сознание подобно мехам и придаёт ему спокойную незамутнённую ясность. Начинающему для того, чтобы привыкнуть к сидению, рекомендуют ничего не делать, а только считать свои вдохи и выдохи — от одного до десяти — и так бесчисленное число раз, пока пока состояние сидения без комментариев не станет простым и естественным.

Монахи сидят, а два служителя медленно ходят вперёд и назад по проходу между помостами, держа в руках кейсаку, или ‘палку предупреждения’, закруглённую с одного конца и плоскую с другого, символ меча праджни Бодхисаттвы Манчжушри. Стоит им заметить, что какой-то монах засыпает или сидит в неправильной позе, как они останавливаются перед ним, отвешивают ритуальный поклон и бьют его по плечу. Говорят, что это не «наказание», а «бодрящий массаж», призванный оживить занемевшие плечевые мускулы и вернуть сознание к бдительности. Однако монахи, с которыми я обсуждал этот обычай, говорили о нём с той же гримасой комического отвращения, которая обычно возникает на лицах при разговоре о телесном наказании в закрытых мужских пансионах. И одно из правил содо гласит: «Во время утренней службы тех, кто дремлет, следует строго наказывать с помощью кейсаку».[75]

Время от времени медитация сидя прерывается, и монахи, построившись в шеренгу, быстро ходят по проходу между помостами, чтоб побороть вялость. Дза-дзэн прерывается также для работы на монастырском огороде, уборки помещений, службы в главном святилище или «зале Будды» и для выполнения прочих обязанностей, а также на время еды и короткого сна. В определённые дни года дза-дзэн проводится почти без перерыва, начиная с 3.30 утра и до 10 часов вечера. Эти периоды называются сёсин, что значит ‘собирание ума’. Вся жизнь монахов построена в соответствии со строгим, хотя и лишённым нарочитости ритуалом, который придаёт атмосфере содо несколько военизированный дух. Каждый обряд возвещается и сопровождается звоном десятка различных колокольчиков, шумом хлопушек и деревянных гонгов, которые все настроены на разный ритм. Они оповещают о начале дза-дзэн, еды, службы, лекции или беседы с наставником (сан-дзэн).

Ритуальный, или церемониальный стиль настолько типичен для Дзэн, что может казаться странным человеку другой культуры, привыкшему связывать ритуал с напыщенностью и предрассудками. Дело в том, что согласно буддийским представлениям, человек обладает четырьмя основными позами: он идёт, стоит, сидит или лежит, и эти позы называются «достоинствами», ибо их принимает природа Будды, воплощаясь в человеческом облике (нирманакайя). Ритуальный стиль в исполнении повседневных дел призван, таким образом, подчеркнуть тот факт, что «обычный человек и есть Будда». Этот стиль почти непроизвольно образуется у того, кто всё совершает с полной бдительностью ума. Так, если производя какое-нибудь простейшее и обыденное действие, например, зажигая сигарету, человек остаётся тотально бдительным и наблюдает за пламенем, курящимся дымком и равномерностью своего дыхания как за самыми важными в мире вещами, со стороны будет казаться, что его поведение носит ритуальный характер.

Этому отношению, которое можно описать словами: «действовать как Будда» придаётся особое значение в школе Сото, и дза-дзэн, и весь круг каждодневных дел рассматривается не как средство к достижению цели, а как действительная реализация состояния Будды. Как говорит Доген в «Шобогендзо»:

Ты должен думать только о сегодняшнем дне и о теперешнем часе, и не заглядывать поминутно в завтра. Поскольку завтра — неясно, неопределённо и с трудом поддаётся знанию, ты должен решиться следовать по пути буддизма сегодня, пока ты ещё жив… Не теряя времени, ты должен заняться практикой Дзэн, считая, что есть только этот день и только этот час. Тогда всё станет легко. Ты должен забыть о хорошем и дурном в своей природе, о силе и слабости своих возможностей.[76]

В дза-дзэн не должно быть мыслей ни о достижении сатори, ни об избавлении от круговорота рождения-и-смерти, в нём не должно быть никакой устремлённости в будущее:

Если приходит жизнь, — это жизнь. Если приходит смерть, — это смерть. С какой стати тебе подчиняться им? Не возлагай на них надежд. Эти жизнь и смерть — это жизнь Будды. Пытаясь отбросить их в знак отречения, ты отказываешься от жизни Будды.[77]

«Три мира» — прошлое, настоящее и будущее — в отличие от общепринятого мнения, не поддаются растяжению на бесконечное расстояние.

Так называемое прошлое — это верхушка сердца; настоящее — верхушка кулака; а будущее — затылочная часть мозга.[78]

Время целиком, как оно есть, находится здесь, в этом теле, которое является телом Будды. Прошлое существует в его памяти, а будущее — в предвосхищении, и оба они есть настоящее, ибо когда мир рассматривается прямо и без иллюзий, — нет ни прошлого, ни будущего.

Вот часть доктрины Банкея:

С самого начала вы уже Будда. Вы не становитесь Буддой впервые в жизни. В нашем нерождённом уме нет ни единой малости, которую можно было бы назвать заблуждением… Если у вас есть хоть малейшее желание стать иным, чем вы действительно являетесь на самом деле, если вы хоть в малейшей степени спешите достигнуть чего-нибудь — вы тем самым уже противодействуете Нерождённому. [83, с. 177–178]

Такое отношение к практике Дзэн, очевидно, довольно трудно совместить с дисциплиной, господствующей сейчас в школе Ринзай, где ученики «проходят» и решают последовательно связанные коаны — числом до пятидесяти. Многие из учителей Ринзай при этом упорно настаивают на том, что в учениках необходимо возбудить самый сильный дух искания — всепоглощающее чувство «сомнения», при котором почти невозможно хоть на миг забыть о коане, который необходимо решить. Это, естественно, ведёт к тому, что начинают сравнивать результаты, достигнутые разными лицами, и окончание курса сопровождается вполне определённым и официальным признанием.

Поскольку формальные детали обучения дисциплине коана являются одной из немногих невыясненных до сих пор тайн буддизма, — человеку, не прошедшему это обучение, трудно оценить их по достоинству. С другой стороны, тот, кто прошёл это обучение, обязан хранить о нём молчание и ограничиваться туманными утверждениями общего характера. Школа Ринзай всегда запрещала публикацию официально признанных ответов на коаны, потому что вся суть обучения состоит в том, чтобы ученик дошёл до них сам, интуитивным путём. Получить эти ответы в готовом виде, без трудных поисков — это всё равно, что путешествовать по карте, сидя дома. Лишённые ударной силы узнавания, голые ответы разочаровывают своей банальностью, и, конечно, опытный наставник легко разгадает ученика, выдающего эти ответы без подлинного чувства.